Западная Украина, в частности, Галичина — сложный и противоречивый регион. Вымыслы, блуждающие вокруг неё, способствуют расшатыванию гражданского единства. Но задайтесь вопросом: а действительно ли Западная Украина хочет гражданской войны с другими регионами нашего государства? Задумывался ли кто-нибудь из вас, почему украинцы западных областей якобы так себя ведут? И нет ли в ваших головах мифов, посеянных при помощи телевидения и печатных СМИ?

Хотя типология национализма многогранна, в ней обычно выделяют два главных течения — умеренное (гражданский, либеральный, умеренный, демократический) и радикальное (ультранационализм, радикальный, этнический). В последнем случае, говоря народным языком, его часто называют также бандеровским либо оуновским.

История национализма в западных областях Украины имеет древнюю историю и вполне логичные причины, учитывая сложный путь развития данного региона. Де-факто та же самая Галичина пошла по иному пути развития ещё в XI–XII вв. Потому её история тесно связана с зарубежной Европой, Центральная и Юго-Восточная Украины — с пророссийской орбитой влияния.

Западноукраинский национализм большую часть периода существования справедливее было бы называть освободительным: его зародыш появился уже к середине XVI столетия, когда Галиция потеряла статус автономии и вообще какие-либо намёки на государственность, а темпы полонизации/католизации приняли угрожающие размеры. Он в основном всегда являлся радикальным, но существовала и демократическая эра, которая продлилась от Галицкого сейма до поражения ЗУНР. После такого разочарования националистические движения приняли снова агрессивную форму, выразившись в виде УВО и движения ОУН-УПА. Позднее количество потенциальных противников увеличилось, к ним прибавились советский и нацистский тоталитарные режимы.

В 1990-х гг. западноукраинский национализм поделился на радикальный и демократический, что мы можем наблюдать и досегодня, причём демократизация украинского национализма началась ещё в 1943–1944 гг., а абсолютная тенденция проявилась с 60-х гг. прошлого века. В общем контексте они сменяли друг друга: например, эпоха Народного Руха Украины закончилась КУНом и УНА — УНСО, которых впоследствии потеснили «Наша Украина» и «Батькивщина». Кризис национал-демократии по причине постоянных внутренних чвар и конфликтов привёл к новому витку ультранационализма в 2009 г.

По состоянию на 2013 г. Западная Украина в

националистическом спектре

представлена радикальной составляющей (ВО «Свобода») и умеренной (Объединённая оппозиция). Хотя последний пример политологи считают часто противоречивым, обозначая Яценюка и его клику обыкновенной олигархией, представителями крупного капитала. Просто с другой стороны, правого оттенка.

Возможно, читатели далее будут шокированы или, как минимум, удивлены, однако факт остаётся фактом: подавляющее большинство жителей Западной Украины не являются поклонниками радикального национализма. Более того, они негативно к нему относятся, скептически либо с подозрением. Точно так же для большинства политически окрашенный национализм неприемлем, а националистические ценности ограничиваются понятием «культура».

Убедиться в этом несложно, если рассмотреть внимательно электоральную карту Западной Украины. На парламентских выборах 2012 г. во Львовской, Тернопольской и Ивано-Франковской областях за ВО «Свобода» проголосовали 38,02 %, 31,22 % и 33,79 % избирателей, т. е. свободовцы приобрели около трети голосов. Внушимый результат? Всё относительно, ведь две трети избирателей голосовали за другие политические силы: национал-демократическая ВО «Батькивщина» получила 35,48 %, 39,04 % и 38,21 % поддержки, а либеральный «УДАР» — 14,44 %, 14,68 % и 15,25 %.

Вопреки распространённым стереотипам западноукраинцы не едят русских младенцев поздним вечером, там не избивают за русский язык туристов, культ (именно культ!) ОУН-УПА процветает только в головах людей, что больны воспалением мозга национализмом острой стадии.

Отдельные случаи

— на совести хулиганов и идиотов, коих хватает и в других областях Украины.

Доказательствами вышесказанному служат строгий социологический мониторинг и не менее точная статистика, что регистрируется заслуживающими внимания — как государственными, так и негосударственными — службами. Примечательно: Западная Украина не является абсолютно украинской («пьемонтной»), вполне понятно, почему она

за суверенность и против сепаратизма

, но в геополитическом плане удивляет, поскольку

пятая часть населения

выступает за интеграцию с ТС,

почитают 9 мая

23 %. Даже если отбросить Волынь и Закарпатье, всё равно останется эдакий процент неординарности. Список можно продолжить, наведя в качестве примера внушимый процент непризнания ОУН-УПА героями, советские времена — оккупационными и, более того, почитания Сталина как героя! А это уже явный признак немонолитности.

Однако разберёмся сначала, почему же там избиратели голосуют за ультранационалистические силы.

Важной задачей для украинского правительства, граждан Украины, справедливых местных элит есть нейтрализация радикальных националистических движений и уничтожение — как минимум, снижение активности — эффекта ультранационализма. В этом также заинтересованы государства Европейского Союза, Соединённые Штаты и постсоветское пространство.

Представим на минуту, что в Украине появится справедливая партия с честным политиком во главе. Учитывая потенциал регионов нашей страны, велика вероятность, что она возникнет на юго-востоке либо в центре. Для того чтобы выйти за границы местного уровня, ей придётся завоевать доверие избирателей Западной Украины и при этом ухитриться не потерять благосклонность русскоязычных.

Критерий победы над националистическим радикализмом предельно прост. Нельзя забывать, что явления такого типа не появляются просто так, их рождению способствуют объективные причины.

1. Строгий контроль над ультранационалистическими организациями, в случае необходимости (при нарушении ними украинского законодательства) запрет их деятельности, криминальная/административная ответственность их членов.

Многие политологи постоянно заявляют, что национализм в ЗУ не был бы столь сплочённым и пламенным, если бы не имел постоянной подпитки. Кто в этом заинтересован? Ответ: местные власти Львовщины, Ивано-Франковщины и Тернопольщины, центральное украинское правительство и, как ни странно, представители крупного капитала Юго-Восточной Украины. Кроме того, демократия — не анархия, это чёткое разграничение прав и обязанностей. И вот здесь заключается парадокс: когда против радикальных националистов начинают применять закон, они вспоминают о толерантности. Ирония судьбы.

2. Целенаправленная пропаганда против ультранационализма.

Особое место необходимо уделить контрпропаганде и нейтрализации многих мифов и стереотипов, что блуждают в сознании галичан. Можно вспомнить крики о якобы введении русского вторым государственным, хотя его наделили региональным статусом, фразы Шарля де Голля и Че Гевары про ОУН-УПА, Уинстона Черчилля об антифашистах, Карла Маркса о понятии родной (в других примерах — государственный) язык, Мела Гибсона о Голодоморе/Холокосте, фразы Жукова о «хохлах» (гиперболизация минусов СССР и приуменьшение его плюсов), а также прочее мракобесие, для которого потребовалась бы не одна статья. Суть в том, что радикальные националисты переворачивают всё с ног на голову, тем самым мифологизируя умы граждан.

Подводя итоги, следует отметить, что национализм, как явление, не вреден:

опасен его переизбыток

, что и наблюдается сейчас в Западной Украине. В связи с этим необходимо бросить силы на нейтрализацию вышеупомянутого эффекта. Жители тех областей также оказались в замысловатой идеологической ловушке: главным врагом Украины и её граждан есть не украиноязычные, не русскоязычные, языковой контекст здесь вообще не играет никакой роли. Смысл в идеологии. Если реализовать вышеуказанную концепцию, она послужит медленному стиранию различий между регионами, уменьшению уровня противоречий и поляризации в украинском обществе. Мы все оказались в помойной яме после стольких лет псевдонезависимости. Соответственно выбраться из неё сможем также только вместе, как и построить по-настоящему суверенную державу.