Каждый вечер инженер Наум Шац запирает окно тяжелыми ставнями — ни свет, ни звук не должны просочиться. Двери запирает на замок. Соседи по квартире свои, слава Богу, но их надо опасаться — не мучаются они тягостными снами о Иерусалиме.

Достает новенький японский транзистор, подключает к нему наружную антенну.

Щелк зеркальным колесиком, и вот он уже в стихии эфира. Вой, скрип, скрежет. Пискнули шесть сигналов, марш позывной грянул. Ах, этот марш! Все в нем — печаль и радость, и победная песня. Говорили Науму, будто родился марш этот на свадьбе, будто пели его солдаты наши, сажая в пустыне первую пальму.

В счастливые эти минуты одного лишь человека не боится инженер Шац деда своего. Он уж точно не донесет. Донести могут только живые.