Абвер: щит и меч Третьего рейха

Мадер Юлиус

Эта книга представляет редкую возможность взглянуть изнутри на работу мощнейшей разведки мира, каковым и являлся абвер до 1944 года. Разведчики высокого ранга редко оставляют мемуары, а если и оставляют, то время их публикации наступает через десятилетия после смерти всех участников событий. Уникальность данного издания в том, что оно основывается исключительно на документальных материалах—протоколах допросов и показаниях старших офицеров абвера во время следствия в русском и американском плену.

Мадер Юлиус

Абвер: щит и меч Третьего рейха

От автора

У каждой книги своя судьба. Замысел этого произведения возник после того, как ко мне попал изданный в 1961 г. «Журнал боевых действий ОКБ (Верховное главнокомандование вермахта)». Интригующее название одного из разделов многотомной публикации сразу же привлекло мое внимание: «Высказывания генерал—оберста Йодля во время оперативных совещаний (с 12 по 20 мая 1945 г.), записанные майором генерального штаба Иоахимом Шульц—Науманом». О каких же оперативных совещаниях в середине мая 1945 г. могла идти речь, если еще 7 мая в Реймсе по поручению гросс—адмирала Деница Альфред Йодль подписал акт о безоговорочной капитуляции перед западными союзниками?

Объяснение этой несообразности не заставило себя долго ждать. Оказалось, что с тех пор, как в марте 1938 г. Йодль получил должность начальника оперативного отдела ОКВ, каждое утро в его штаб—квартире во Фленсбурге проводилось оперативное совещание командного состава вермахта. К маю 1945 г. предмет обсуждений отсутствовал по вполне объективным причинам: армия не вела боевых действий, да и ее самой как таковой уже не было. Однако вплоть до самого ареста 23 мая 1945 г. совещания продолжались, скорее, по инерции, и высказывания Йодля уместно рассматривать как военно—политическую декларацию или своего рода завещание:

12 мая.

…Американскую и британскую миссии при правительстве Деница нужно завалить германскими военными уставами, докладными и памятными записками. Пусть они знают, что сломают себе зубы при решении всех организационных задач…

13 мая.

Глава 1

«Рыцари плаща и кинжала»

Случайным очевидцем таинственных и драматических событий довелось бы стать усталому путнику, окажись он на свою беду в душный августовский вечер на дороге, ведущей к Яблунковскому перевалу в Западных Бескидах. Поднимая клубы пыли, в походной колонне стремительным маршем продвигался вперед отряд — не отряд, банда — не банда… Всего три десятка крепких, тяжело вооруженных парней: во главе колонны лейтенант вермахта, за ним типичные уголовники в гражданской одежде явно с чужого плеча, на остальных военная форма польского образца. Кто мог предположить тогда, что эта разношерстная компания готова ввергнуть человечество в бездну самой кровавой войны в истории мировой цивилизации?

25 августа 1939 г., в 15.25 Адольф Гитлер, верховный главнокомандующий вооруженными силами Германии, отдал приказ вермахту через сутки, в 04.15, перейти границу Польши. Согласно планам операции специальное подразделение Управления Аусланд/Абвер/ОКВ «Плащ и кинжал» под командованием доктора Альбрехта Херцнера, лейтенанта абвер–2, должно было захватить стратегический перевал в Моравско—Силезских Бескидах на польской границе. Ликвидировав охрану и оседлав стратегическое шоссе, коммандос предстояло блокировать железнодорожный переезд и ни в коем случае не допустить взрыва железнодорожного туннеля под Яблунковом. Взятие плацдарма позволяло вермахту нанести сокрушительный удар с тыла по неприкрытому южному флангу польской армии через Северо—Западную Словакию. 26 августа ровно в 04. 00 через перевал должны были пройти первые эшелоны с техникой и живой силой дислоцирующейся в районе Жилины (Словакия) 7–й дивизии вермахта. На направлении главного удара, в промышленном регионе Глейвиц — Краков, ОКВ планировало соединение 7–й штурмовой дивизии и наступающих через германо—польскую границу подразделений вермахта, завершая таким образом окружение и разгром западной группировки польских войск.

Спецподразделение «Плащ и кинжал» лейтенанта Херцнера выдвигалось на исходные позиции, а тем временем в Ставке фюрера в очередной раз были изменены сроки начала операции «Вайс» (вторжение в Польшу). 25 августа в 20.30 Кейтель отозвал приказ о наступлении и назвал окончательную дату операции вторжения — 1 сентября 1939, 04.45. В условиях сильнопересеченной и лесистой местности Бескид неожиданно отказала рация, поэтому абвергруппа не была своевременно оповещена об отмене операции.

На рассвете 26 августа спецподразделение Херцнера, укомплектованное местными фольксдойче, атаковало железнодорожный узел. Диверсанты абвер–2 подорвали телефонную станцию, подавили сопротивление и заняли круговую оборону. 2 тысячи ошеломленных горняков, солдаты и офицеры польской армии были объявлены военнопленными и заперты в ближайшем железнодорожном пакгаузе. Тем временем прошли все контрольные сроки, но эшелоны так и не появились. В течение всего светового дня коммандос отражали массированные атаки польских подразделений. К вечеру 26 августа, так и не дождавшись обещанного подкрепления, лейтенант отдал приказ об отступлении.

Земля оросилась кровью первых жертв 2–й мировой войны…

Глава 2

Ганс Пикенброк и абвер–1

Со времен Вильгельма Штибера (1818–1882), «отца немецкой разведки и контрразведки», разведывательные службы Германии традиционно относились к числу лучших в Европе. К началу франко—прусской войны (1870–1871) на Штибера работали 12 тысяч секретных агентов, как в самой Пруссии, так и во Франции. При адмирале Вильгельме Канарисе (1935–1944) только в административном аппарате Управления Аусланд/Абвер/ОКВ работали свыше 4 тысячи человек при 30 тысячах штатных (в 1943 г.) и свыше 20 тысяч нештатных сотрудников. Каждый из последовавших за Штибером руководителей немецкой разведки привносил свою «изюминку» в работу спецслужб: при фон Кальтенбахе абвер стал активно вербовать женщин (гауптман фон Штейгауэр курировал знаменитую Мата Хари) и успешно проводить широкомасштабные диверсионные операции (гауптман фон Ринтелен, суперагент 1–й мировой войны, прославился организацией акций саботажа на промышленных объектах противника и поджогами на вражеских кораблях), при оберсте Николаи основополагающим принципом немецкой разведки стал лозунг: «Интенсивной войне — интенсивный шпионаж», при оберсте Бредове немецкие секретные службы довели до совершенства систему сбора развединформации…

Главными достоинством немецкой военной разведки и контрразведки во все времена оставались типично немецкая педантичность, прусская основательность, безукоризненная исполнительность и тщательный подбор кадров. Ганс Пикенброк был одним из выдающихся германских разведчиков 2–й мировой войны.

Ганс Пикенброк родился в Эссене в 1893 г. Еще в молодости он избрал карьеру профессионального военного и посвятил этому всю свою жизнь. В 1913 г. Пикенброк пошел добровольцем в армию и поступил фанен—юнкером в Эссенский гусарский полк. Производство в офицерский чин не заставило себя долго ждать, и вскоре юный лейтенант представлялся в штабе 11–го гусарского полка, дислоцировавшегося в Кугельхагеле, по поводу присвоения очередного воинского звания. С первого и до последнего дня 1–й мировой войны — в действующей армии. Отчаянный рубака, он не раз смотрел смерти в лицо и не раз водил свой эскадрон в лихие кавалерийские атаки на Западном и Восточном фронтах.

После подписания перемирия и окончания 1–й мировой войны служил во временном рейхсвере Веймарской республики, а после принятия «Закона о рейхсвере» в марте 1921 г. завербовался в армию и вошел в число 4,5 тысяч офицеров — именно такой офицерский корпус позволялось иметь отныне Германии по условиям Версальского договора (при общей численности личного состава сухопутных войск Германии — 100 000 человек).

С 1921 по 1926 г. занимал различные командно—штабные должности, служил в запрещенном победителями генеральном штабе в Берлине. В 1927 г. Пикенброк перешел в ведомство оберста Бредова («Секция иностранных армий»), представлявшее собой замаскированную разведслужбу, которую, опять—таки, было запрещено иметь Германии по условиям Версальского договора. После назначения Вильгельма Канариса, с которым Пикенброка связывала многолетняя дружба, начальником Управления разведки и контрразведки при Военном министерстве в 1935 г. (переподчинено Верховному главнокомандованию вооруженных сил в 1938 г. — Управление Аусланд/Абвер/ОКВ) Пикенброк был откомандирован во вновь организованное Управление и уже в конце 1936 г. в чине майора был назначен руководителем отдела «Абвер–1». Бесспорный организаторский талант Пикенброка был отмечен руководством, и соответственно этому он быстро рос в чинах: в 1937 г. был произведен в оберст лейтенанты, в 1940 — в оберсты и в 1943 г. — в генерал—майоры.

Глава 3

Диверсант «голубых кровей»

Главный свидетель обвинения

30 ноября 1945 г. шел семнадцатый день судебного процесса над группой главных нацистских военных преступников в Международном военном трибунале Нюрнберга. На утреннем заседании трибунала произошло событие, ставшее главной сенсацией начавшегося процесса: Роберт X. Джексон, главный обвинитель от США, вызвал во Дворец правосудия главного свидетеля обвинения с американской стороны. В первый и последний раз на этом процессе место на свидетельской скамье занял генерал—майор вермахта. Этот человек был посвящен во многие тайны Третьего рейха и сам был организатором и вдохновителем множества совершенно секретных операций германского политического руководства и ОКБ. В прошлом первоклассный австрийский контрразведчик, он впоследствии возглавлял один из ключевых отделов Управления Аусланд/Абвер/ОКВ — абвер–2.

Полковник Джон Харлан Эймен, сорокашестилетний юрист американской армии, как «прикомандированный обвинитель» от США даже в самых смелых мечтах не мог предположить, что пробил его звездный час.

Итак, включаемся в судебный процесс.

Глава 4

Диверсант № 2 абвера

31 мая 1945 г. в Берлине, через три недели после безоговорочной капитуляции вермахта офицерский патруль 2–й Гвардейской танковой дивизии РККА задержал подозрительного мужчину, пытавшегося скрыться среди развалин домов. В оборудованном со всей тщательностью убежище были найдены запасы продуктов, оружие, документы… Все выглядело так, как если бы хозяин подготовился провести здесь не один месяц. Русскую контрразведку не ввели в заблуждение ни гражданская одежда, ни артистически излагаемая «легенда», ни первоклассно сделанные документы. Не потребовалось много времени, чтобы установить личность задержанного — им оказался многолетний заместитель Лахузена—Вивремонта, начальника отдела «Абвер–2», диверсант № 2 германской военной разведки, оберст Эрвин Штольце.

Кем был человек, не подчинившийся приказу о капитуляции и собиравшийся продолжать войну в одиночку?

«Я, Эрвин Штольце, родился в Берлине в 1891 году. В 1914 записался добровольцем в армию и до 1918 воевал на Западном и Восточном фронтах в артиллерийском полку. В то время я был дилетантом в области разведки, и весь мой опыт исчерпывался назначениями в дозоры, допросами пленных или перебежчиков. После капитуляции я продолжил прерванную войной учебу. Я накопил немного денег, подрабатывая продавцом в магазине канцтоваров и служащим в магистрате Шарлоттенбурга, и рассчитывал завершить образование зимой 1922/23. В мгновение ока галопирующая инфляция превратила мои сбережения в ничто…

…Приблизительно в это же время НСДАП значительно укрепила свои позиции в Северной Германии. Я был активным членом партии, и руководство предложило мне пост партийного организатора на балтийских морских курортах, но я отказался…

…В марте 1923 наряду со многими предложениями рейхскомитета по трудоустройству офицеров (агент страхования, разъездной агент и т. п.) мне предложили место служащего в министерстве рейхсвера. Речь шла об организационном отделе рейхсвера, но в конечном итоге я так и не попал туда, поскольку в середине апреля руководитель отдела порекомендовал меня на работу в абвер. Когда я пришел в отдел, то думал, что мне предстоит заниматься вопросами организации противодействия врагу, вторгшемуся на германскую территорию. Я был в высшей степени удивлен, когда выяснилось, что предметом моей деятельности окажутся военная разведка и контрразведка…».