Будни

Макбейн Эд

1

Ночное дежурство

Время незаметно подходит к полуночи. На облупленном циферблате стенных часов почти двенадцать. Можно проследить, как минутная стрелка, покачиваясь, входит в новый день. Сутки сменились, но вряд ли кто-нибудь это заметил. Кофе в промокших картонных стаканах остался таким же безвкусным, каким он был и тридцать секунд назад, треск пишущих машинок не ослабевает, пьяный в другом конце комнаты орет, что мир полон жестокости, сигаретный дым клубится у циферблата стенных часов, где, незамеченный и неоплаканный, старый день вот уже две минуты как скончался. Звонит телефон.

Люди в комнате – часть всей этой усталой возни, такие же обтрепанные, такие же блеклые и мрачные, как и сама комната со столами в ожогах от сигарет и затертыми зелеными стенами. Она могла бы показаться конторой прогорающей страховой компании, если бы не ремни с пистолетами в кобурах, висящие на спинках деревянных стульев, выкрашенных в цвет стен.

Мебель старая, машинки старые, само здание старое – наверное, так и должно быть. Ибо и люди здесь заняты старинным делом – делом, некогда считавшимся благородным. Они слуги закона. Они, по словам пьяного, изрыгающего проклятья из-за решетки камеры для задержанных в конце комнаты, «полицейская вонючая сраная гнилота». Телефон продолжает звонить.

Миниатюрная девушка, лежавшая в проходе за театром, была одета в белый пропитавшийся кровью свободный плащ с поясом. Кровь на земле, кровь на металлической двери пожарного выхода, кровь на лице, кровью забрызганы светлые волосы, кровь на мини-юбке и бледно-лиловых колготках. Неоновая вывеска через улицу окрашивала лицо девушки в зеленый, потом в оранжевый цвета, а из открытой ножевой раны на груди, как дьявольский ночной цветок, вскипали кровавые пузыри, темные и густые, красные, оранжевые, зеленые, пульсирующие в такт с неоновым мерцанием, – невероятное, завораживающее световое шоу.

2

Дневное дежурство

Парню, лежавшему голым на бетоне внутреннего двора многоквартирного дома, на вид было лет восемнадцать. Довольно длинные волосы и молодая бородка. Волосы и борода черные, тело очень белое, а кровь, сочившаяся из-под него на бетонное покрытие, ярко-красная.

Его без двух минут шесть обнаружил консьерж, вышедший во двор, чтобы выбросить мусор. Парень лежал лицом вниз в луже собственной крови, и консьерж не мог его опознать. Он был потрясен, конечно. Не каждый день натыкаешься на голых мертвых парней во дворе. Но, несмотря на шок и на солидный возраст – под восемьдесят, – ему хватило расторопности сразу же позвонить в полицию. Далеко не каждый житель города смог бы действовать так разумно и быстро.

Хол Уиллис прибыл к месту происшествия в семь пятнадцать. Его сопровождал Ричард Дженеро, новичок в отделе. Детективом 3-й степени от стал совсем недавно, а до этого был патрульным. Форбс и Фелпс, следователи из отдела убийств, находились уже там. Уиллис был убежден, что любые два следователя из отдела убийств ничем не отличаются от любых других двух следователей из того же отдела. Он, к примеру, никогда не видел Форбса и Фелпса в одном месте с Моноганом и Монро. Разве это не неопровержимое доказательство того, что это одни и те же люди? Более того, Уиллис подозревал, что все следователи в отделе убийств регулярно обмениваются одеждой и что Форбс и Фелпс могут в любой день оказаться в костюмах и плащах, принадлежащих Моногану и Монро.

– Доброе утро, – сказал Уиллис.

– Доброе-доброе, – отозвался Фелпс.