Когда Джим Тиллек отбил на Большом; Колоколе в Заливе Монако сигнал тревоги, команда Терезы оказалась на месте сбора через несколько минут: ее ведомые, Кибби и Амадеус, следовали за лидером, то ныряя, то выпрыгивая из воды. В течение часа прибыли команды Афро, Китаянки и Чаровницы – всего семьдесят дельфинов, считая трех самых молодых, родившихся в этом году. Молодые самцы и одиночки отовсюду мчались к месту встречи, издавая характерные свистящие и скрежещущие звуки, щелкая и фыркая, проделывая по пути поразительные акробатические трюки. Немногим дельфинам доводилось слышать этот сигнал Большого Колокола, и они спешили узнать, что он означает.

– Почему тревога? – спросила Тереза, высунув голову из воды прямо перед Джимом. Тот, широко расставив ноги, стоял на плоту, пришвартованном к пристани Монако.

Нос Терезы был весь в шрамах и царапинах – говоря о преклонном возрасте, а равно и достаточно агрессивном и неуживчивом характере. Она претендовала на роль Глашатая Дельфинов и зачастую говорила от имени всего их племени.

Плот был широким и длинным, он находился почти у самого края пристани; именно здесь, как правило, люди говорили с дельфинами и дельфиньими командами. Сюда же дельфины приплывали, чтобы доложить Страже Залива о необычных происшествиях – и иногда, очень редко, для того чтобы получить медицинскую помощь. Крайние бревна были почти шлифованными: дельфины имели привычку тереться и чесаться о плот.

Над плотом висел Большой Колокол, укрепленный на массивном пилоне из литого пластика. К языку колокола была прикреплена цепь, дельфины дергали за нее, когда возникала необходимость вызвать людей; сейчас она просто болталась без толку.