У меня была смутная идея вставать на рассвете и галопом отправляться в путь. Разве не так ведут себя люди в поисках? Но только не эти трое. Когда Шив постучал в мою дверь, солнце давным-давно взошло, я была полностью одета и уже подумывала, а не сбежать ли – ведь данное мною слово относилось лишь ко вчерашнему дню. Мы неторопливо позавтракали в отдельном кабинете. Дарни уписывал говядину с луком, пиво, хлеб, мед, снова хлеб и сладкие кексы. Я попросила овсяную кашу. Дарни развеселился – ну и пусть! Я люблю овсянку и желаю после еды ходить, а не переваливаться. Однако это дало мне повод задуматься. Эти трое не скопидомничали, и я спросила себя, что же агент Верховного мага получает в качестве жалованья и на расходы.

Глядя на бесконечные пастбища, я невольно поежилась. Трава ранним утром была мокрая от росы и серебрилась ледяными иглами в тени редких тощих деревец.

Настала ночь для нашего маленького предприятия, и мы с Шивом отправились выполнять свою часть работы. Позже Джерис приведет недоумка племянника к нам в гостиницу для дружеской игры в руны. Шив оставил парочку заклятий, дабы никто потом не вспомнил, что видел этого олуха, а я оставила Джерису весьма специфический комплект костей для контроля за игрой. Несколько дней я обучала его своим приемам, и сочетание его ловких пальцев и наивной манеры могло оказаться вполне опустошительным. Я даже невольно замечталась о нашем с ним общем будущем: совместные ночи на уютной перине весьма способствовали таким идеям.

Ночь выдалась прохладная и темная, но улицы освещались факелами у дверей богачей и фонарями в руках наемных фонарщиков. Я глотнула можжевелового ликера, прихваченного из трактира, а затем полила им одежду и волосы. Но совсем немного: какой смысл превращаться потом в невидимку, если все вокруг начнут принюхиваться и удивляться, откуда так несет перегонным кубом? Мы нашли тихую таверну в респектабельном районе, за которым любят присматривать стражники, и я разыграла свое знаменитое представление пьяной слезливой спорщицы. Может, и мне стоит попробоваться на роль к Джудалу? Прошло немного времени, и хозяин таверны послал мальчишку за подмогой.

Как бы вы стали извиняться перед убитой горем матерью за то, что не вы убили ее сына? Иные руки обагрились кровью Айтена, но меня все равно жег стыд, что я не смог поднять меч на своего давнего друга, чтобы освободить его, пусть даже такой страшной ценой, от подлого колдовства, захватившего его разум и волю. Я попытался оправдать свое тщедушие, но мои неуклюжие, сбивчивые слова повисли в воздухе. Не был ли вообще тот визит к семье Айтена ужасной ошибкой? Нет. Так велела мне моя честь, поскольку, бреясь у зеркала по утрам, я хотел видеть там человека, верного своей клятве, и не бояться смотреть ему в глаза.

Немного полегчало, когда отец и братья Айтена решили, что утонуть в домашней яблочной водке – лучший способ почтить его память. Каждый рассказывал свою историю про Айтена, и некоторые из них вызывали у меня смех, даже когда я потом вспоминал их будучи трезвым. Угрюмое похмелье на следующее утро, с мутью в голове, подобной зимнему туману, и вкусом портянок во рту, было ничтожной расплатой.

Копия письма, посланного лордам всех владений Эглином, бароном Шейлхолом, позднее Первым Председателем Каладрийского Парламента, взятая из библиотеки Парламента и обычно датируемая 7-м годом Хаоса.

Ливак появилась только утром, когда мы с Шивом обсуждали маршрут, а Хэлис, пропуская мимо ушей повелительные указания Вилтреда, запрягала лошадь в шарабан. Утро выдалось прекрасное, в ясном голубом небе высоко белело единственное тонкое облачко.

Письмо, взятое из Первого Приложения к сделкам купцов-предпринимателей Кола, том 8, 126-й год Свободы города Кола.

Никто из нас так и не понял, что стоит за интересом Найла к моему мечу, но скоро эта проблема осталась позади вместе с караваном мулов, ибо мы свернули на Западный тракт к Адруллу. Отчасти для того, чтобы срезать длинный изгиб реки, отчасти – чтобы захватить Овражный большак и посмотреть, не удастся ли напасть на след второй группы эльетиммов. Но ни в одном из трактиров о них и слыхом не слыхивали, и мы пришли к выводу, что эта группа, должно быть, направлялась в Энсеймин, если это и в самом деле были Ледяные Люди. Я не забыл про них, но решил, что можно пока не забивать ими голову.

Письмо, взятое из Судебного Архива Магистрата, округ Чарларил, Релшаз, Весенние заседания суда, 3-й год правления императора Периналя Смелого в Тормейле, 15-й год царствования королевы Миреллы Солурской.

Ночью меня опять донимали сны, а проснувшись, я с изумлением понял, что за окном уже белый день: обычно я встаю очень рано. Торопливо бреясь, я вспоминал вчерашние события. Ливак весь вечер была не в духе. Когда мы поднялись наверх после довольно напряженного ужина и я с вопрошающей улыбкой остановился на пороге, она вытащила из кармана запечатанный пакет и помахала им.

Письмо, найденное в Домовой книге Сидры, леди Метрил, датируемое годом правления императора Леорила Тупицы. Аттарская бухта, Каладрия.

Я покорно отправился за воином, который привел меня к каюте на корме галеры. Когда он открыл дверь и жестом велел мне войти, слабое сочувствие вспыхнуло в его глазах. Нагнув голову, я робко шагнул внутрь и старался выглядеть как можно безобиднее, что при моих синяках и грязных тюремных лохмотьях было совсем не трудно. Тем временем мой ум лихорадочно работал: что происходит сейчас на причале?