Впервые на русском языке — новый роман от автора феноменального бестселлера «Страж»!
Эдвард Листер — успешный предприниматель, один из титанов британского музыкального бизнеса. Казалось бы, ему можно только завидовать — пока в его жизнь вдруг не вторгается трагедия: восемнадцатилетняя дочь Софи, изучавшая живопись во Флоренции, погибает от рук таинственного маньяка. Полиция бессильна, и Эдвард решает взять расследование в свои руки — когда начинает получать весточки от самого маньяка, именующего себя Страж. Судя по всему, Страж и Софи познакомились в Интернете, и чем глубже Эдвард проникает в психологический портрет маньяка, тем больше обнаруживает в нем пугающе знакомых черточек: ведь и сам он не чужд сетевых чатов и сайтов знакомств отнюдь не чужд. Что если его дочь оказалась вовсе не случайной жертвой? И что скрывает веб-сайт www. domoydotemnoty.net
Пролог
Может быть, еще очень и очень не скоро, но придет время, когда, машинально ответив на телефонный звонок, я вдруг подумаю: наверное, звонит она — сообщить, что с ней все благополучно.
О детях тревожишься, даже когда они вырастают и уходят из дома. За них переживаешь, даже когда их нет и уже не будет рядом.
Если все-таки исчезает желание повернуть время вспять, если все же уходит надежда проснуться и понять, что все было лишь страшным сном, то этой стадии я пока не достиг. Наверное, пережить горе труднее, когда пострадали твои близкие. После смерти Софи мы стали иными. Убийца расправляется не только с жертвой, он убивает и частицу ее родных. Той ночью он убил частицу Лоры и меня.
Я стараюсь представить его, нашего убийцу: это существо без совести, которое ни в грош не ставит чужую жизнь, бесчувственно к боли и опустошению, оставленным за собой, это нелюдь (по крайней мере, в моем понимании), которая, однако, разгуливает на свободе и живет-поживает.
Наверное, стоило поделиться своими озарениями с незнакомыми мне людьми, чьи жизни он разрушил, и дать им совет. Казалось, собственный опыт снабдил меня исключительным пониманием того, через что им приходится пройти. Я им очень сочувствовал. Даже теперь я считаю, что в происшедшем отчасти виноват я сам. Надо ли об этом писать, думал я. Написать хотелось.
Часть первая
1
— Ты уверен, что это нужно? — спросила Лора.
— Что за вопрос?
— Все напомнит о ней.
На секунду я онемел. Лора смотрела перед собой.
— Потом не говори, что я не предупреждала.
2
В день гибели Софи мы распрощались с будущим. В мгновенье ока все ее (и многие наши) «завтра» были стерты, и мы поняли, что привычная жизнь закончилась.
Нам с Лорой стало трудно разговаривать. Нужных слов не было, но даже если они существуют, произносить их не хотелось. Друг в друге мы искали утешение и поддержку, какую дают близкие люди, но все равно каждый из нас был заперт в своей комнате горя и отчаяния. Для всякого родителя потеря ребенка — кошмарный сон. Но самый-то ужас начинается после пробуждения от кошмара.
Боль утраты всегда с тобой и только поджидает рассвета, чтобы вновь затопить очнувшееся сознание. Я возненавидел краткое забытье перед наступлением муки. Душевная боль затихает, но никогда не уходит совсем.
Повода жить нет, ты просто живешь.
В первые дни нас, точно ошалевших беженцев, отдавшихся на милость чужаков, мотала чиновничья круговерть. Конечно, отношение иное, если у пострадавшего иностранца есть деньги. Флорентийские власти были исключительно любезны, особенно квестура — итальянская государственная полиция. Боюсь показаться неблагодарным, но я слишком им доверился.
3
За бутылкой вина мы сидели на террасе нашего отеля — бывшего монастыря, расположенного среди собственных оливковых рощ на Вьяле дей Колли. В холмах на пару градусов прохладнее, но все равно угнетающе жарко. В саду не было ни души, слышались только усыпляющее воркованье голубей и плеск воды в канавках, соединявших родники у подножия холмов с зеркальными озерцами. «Дом Аригетти» дышал чрезмерным покоем. Я бы предпочел отель в городе.
Хотелось быть ближе к людным улицам и площадям, где некогда бродила Софи. Репутация летней Флоренции как сущего ада меня не пугала. Однако Лора настояла, чтобы мы поселились вдали от саранчовых стай туристов, жары и городского шума. Она совершала паломничество иного рода. У всех свои пути воспоминаний, свои тропы бегства.
Около половины третьего Лора пошла прилечь. Накануне мы приехали поздно ночью, и она жаловалась, что плохо спала. Я заказал эспрессо, сделал пару звонков, а затем прошел в наши апартаменты — две негусто обставленные просторные комнаты с выходом на лоджию, украшенную колоннадой. Умеренная роскошь. Заглянув в спальню, я увидел, что Лора спит. Я взял из холодильника холодное пиво и с ноутбуком уселся на балконе.
Было уже почти без десяти три, в животе приятно екало от предвкушения. Под фортепьянный концерт Моцарта я вышел в интернет и проверил почту.
От Сам Меткаф ничего не было. Я понял так, что завтрашняя встреча состоится. Сам просила не упоминать ее имя, и я не собирался о ней рассказывать, но не устоял против искушения ткнуть инспектора носом: его отдел ведет расследование не столь уж тщательно, как он уверяет.
4
Перед последним пролетом Сам Меткаф остановилась и, перегнувшись через перила, посмотрела на верхнюю площадку, маячившую сквозь балясины. К этой предосторожности она прибегала с тех пор, как однажды, возвращаясь с вечеринки, на лестнице обнаружила поджидавшего ее незнакомца. Считай, тогда повезло — он хотел лишь денег. В кармане джинсов Сам нащупала ключ.
Не входя в квартиру, она широко распахнула дверь, удостоверяясь, что в прихожей или кухне никто не затаился. Затем опасливо прислушалась, стараясь сквозь грохотавшую музыку уловить какой-нибудь посторонний шум.
Этажом ниже в квартире иранцев во всю мощь наяривала Шерил Кроу
[7]
— «Все, чего я хочу». Ну хоть ясно, что не одна в доме.
Блин… Да что может случиться средь бела дня?
Пришлось себя взвинтить, прежде чем шагнуть в квартиру, сбросить пакеты и, вооружившись кухонным ножом с магнитной подставки, обойти все комнаты. Все было как до ухода.
5
— Я кое-что скрыл от тебя.
Сложив губы трубочкой, Лора подула на вилку с доброй порцией слишком горячего рисотто.
[11]
— Утром у меня была назначена встреча с некой Сам Меткаф, подругой Софи. — Я помолчал. — Она так и не пришла. Наверное, испугалась.
Лора опустила вилку:
— Тебе так легче? Оттого и мучишь меня?
