Лаура повесила телефонную трубку. Ей хотелось разбить аппарат о стену, сначала накричав на Марию Броуди за то, что та названивает ей каждый день в попытке всем управлять. Но голос девушки звучал спокойно, когда та говорила с известной художницей. Гордая своей выдержкой, Лаура дождалась окончания разговора и только потом издала злобное «черт»!

Эта женщина сводит ее с ума!

Был бы сейчас жив Хьюго Аткинс! Его подобные проблемы только забавляли – с его-то опытом. Последние дни были просто ужасны, Лаура уж и сама не радовалась, что унаследовала галерею искусств. И это при том, что обычно она любила напряженную работу, даже если приходилось иметь дело с такими трудными художницами, как Мария Броуди. Вообще-то если бы они говорили о картинах Марии, было бы проще.

Но ведь Лаура и Мария спорили о том, сколько работ сына знаменитой художницы Марии Броуди будет выставлено в галерее во время ретроспективы, которую девушка согласилась провести в следующем месяце. До открытия выставки оставалось две недели. Как бы Лауре хотелось, чтобы Мария предоставила ей заниматься тем, что она умеет лучше всего, а сама рисовала бы себе.

Девушка облокотилась на спинку стула и потерла виски. Всякий раз, когда она говорила с темпераментными художниками, у нее начинала болеть голова. Иногда Лауру терзало чувство вины – ведь Мария должна была стать ее свекровью. Теперь же девушка сомневалась в том, как они могли бы жить вместе и не поубивать друг друга однажды. С Марией трудно было общаться еще и потому, что ее горячо любимый сын Джордан погиб. Боль и скорбь Лауры ослабли, а вот Мария была безутешна. Хорошо, что как только выставка пройдет, ежедневно созваниваться с Марией уже будет не нужно. Скорей бы июль!

Джед стоял у окна и смотрел на оживленную улицу, когда Лаура наконец, вышла из своего кабинета. У него возникло такое ощущение, будто он попал в осиное гнездо. Родители не были рады его приезду. Мать обвинила Джеда в намеренном отсутствии на похоронах, отказавшись поверить в его объяснения.

Иногда Джед удивлялся, как его мать вообще живет в этом мире. Она ожидала, чтобы все шло по ее правилам, а когда этого не происходило, попросту умывала руки.

И причиной этому была ее профессия. Мария Броуди жила иллюзиями. Джед помнил, как ему еще в школе приходилось готовить еду, чтобы семья могла нормально питаться. Мама была занята живописью, отец работал в своей студии, а Джордан или был на свидании с очередной девушкой, или часами висел на телефоне.

Как же они теперь едят? – подумал вдруг Джед.

– Я готова, – объявила Лаура, подойдя.