Американский профессор навестил родину предков — заброшенное поместье близ Оксфорда — и нечаянно разбудил гнев упокоившихся в этой земле…
Сомнений не было: он заблудился.
Роберт Толли резким движением сложил карту и выбрался из арендованного «фольксвагена» — нелегкая задача, ибо он был высоким мужчиной, начинающим полнеть, а сидения в «фольксвагене» низковаты, — чтобы получше бросить взгляд на окружающее. Он остановил машину на пятачке перед воротами в живой изгороди, чтобы не блокировать узкую, никак не отмеченную на карте дорогу. Теперь он закурил сигарету и облокотился на старомодную приступку через изгородь, глядя на кочковатый луг, и раздумывая, не надо ли просто бросить поиски и вернуться в Оксфорд.
Редкий дождь висел в воздухе, того сорта, что чуть тяжеловат, чтобы называется туманом, англичане называют его моросью. Чудно́е название, как если называть лифт подъемником, осень листопадом, или жарко-красный «фольксваген» называть Гольф, а не Рэббит. Похоже, конечно, но не то. Как и эти поля, ярко-зеленые в начале декабря, все-таки слегка отличаются от нью-хэмпширских пастбищ его детства.
Толли почти забрался обратно в машину, когда увидел две фигуры, покинувшие полог деревьев на дальнем конце поля и пошедшие поперек. Собачий лай разнесся над травой, звонко звучащий в сыром воздухе, и животное, черно-белый колли, достиг его прежде хозяев, извиваясь и пританцовывая с лаем перед воротами. Толли неуверенно отшатнулся назад и пробормотал: «Хороший мальчик, хороший мальчик», боясь, что он сможет перепрыгнуть изгородь и разорвать его новую куртку от «Берберри», а то и похуже.
Один из шагающих, мужчина, взобрался на приступок и прикрикнул на пса.