Где-то внизу поскрипывала деревянная ось. Саш шевельнул рукой, почувствовал слабость, пронзившую тело, открыл глаза. Над головой покачивалось глубокое небо с обрывками облаков. Вдалеке кудрявились раскидистые деревья. Рядом с телегой шел Тиир и довольно улыбался.

— Где остальные? — спросил Саш на валли. — Все живы?

— Все, — раздался добродушный смешок Леганда.

Саш приподнялся на локтях. За телегой шагали Ангес и Линга. Удерживая в руках повод, лошадь понукал Леганд. Мешки, доспехи Тиира и оружие спутников тоже были частью груза скрипучего двухколесного сооружения.

Дорога до первого салмского поселка оказалась неблизкой. Друзья поднялись с прибрежной полосы песка на гребень низкого берега и пошли на юг. По правую руку нес медленные воды величественный Силаулис, по левую — уходила к горизонту поросшая редкими деревьями равнина, среди высокой травы которой то и дело мелькала морда резвящегося Аенора.

— Надо бы хоть веревку привязать к ошейнику, — предложил Лукус, — а то распугаем салмов до самого Глаулина. Не представляю, как мы войдем с псом в город!

— Почему? — не понял Дан.

— Как бы наместник не натравил на нас королевских гвардейцев!

Чем дальше спутники углублялись в пределы Салмии, тем явственнее становились приметы надвигающейся беды. Среди начинающего густеть перелеска то и дело попадались покинутые дома, а то и небольшие поселки. Поля маоки были заброшены и кое-где уже потравлены диким зверьем. Со стен редких крепостей и укрепленных домов сельских танов за равниной следили настороженные взгляды вооруженных охранников, и путникам отказывали не только в лошадях, но и в гостеприимстве. На дорогах все чаще встречались конные разъезды салмских стражников. Они окружали друзей и, стребовав подорожную, с подозрением поглядывали на Тиира, угадывая в нем воина. Леганд без лишних слов показывал оставленный Хейграстом медальон Даргона и коротко рассказывал о путешествии по деррским землям. Это успокаивало латников. Как-то ночью командир одного из патрульных отрядов присел к костру, выпил поднесенную ему чашку ктара и предупредил:

— Будьте осторожны. Не меньше арда конников на днях переправились через Силаулис у могильного холма. С ними были две дюжины архов. Да еще два арда раддской пехоты ушли к Верхним порогам по берегу Крильдиса. И конники с архами словно растворились на равнине! Разлетелись на мелкие отряды! Кроме этих лесов, им укрыться негде. Легион уже вышел к нам на помощь из Глаулина, но не дело гвардии гоняться за тенями! Один из отрядов мы спугнули сегодня днем в той стороне. — Воин протянул руку на запад, помолчал. — Они кого-то ищут. Те отряды, которые жгли поселки по берегу Силаулиса, мы уже почти разгромили. А эти уходят от столкновений, избегают даже хуторов. Впрочем, салмов севернее Деки почти не осталось. Слухи распространяются быстро. Никто не желает участи дерри. Крестьяне собирают скарб и уходят за Кадис. Переправа в Деке в варме ли к югу работает день и ночь. Война пришла на землю Салмии. Мои конники хорошие стрелки, но в отряде уже ранены трое, убиты пятеро…

Леганд молча поднялся, взглянул в сумрак, где всхрапывали и переминались лошади, развязал мешок:

— Возьми, воин. Эта мазь поможет излечить раненых, не даст начаться нагноению. Нам нужно добраться до Белого ущелья. Может быть, твой путь лежит туда же?

Покинув каменные берега под Волчьими холмами, Силаулис повернул к востоку, сговорился с попутным ветром и потащил на своей спине юркую джанку прямо к прекрасному городу Глаулину. Хейграст, то сидя на носу кораблика, то управляясь с рулевым веслом на корме, то обучаясь вместе с Лукусом и Даном работать с парусом, не раз повторял мальчишке, что ни один город не сравнится в Эл-Айране с Эйд-Мером, но северная столица салмов тоже весьма приличный городишко.

— Увидишь… — таинственно улыбался нари. — Замок. Широкие улицы. Дворцы, которые уходят садами прямо в воду. Рынок длиной в пару ли. А со стороны пристани берега не видно из-за парусов! Мачты торчат как лес!

— Слушай его, Дан! — посмеивался Лукус. — Вот только когда мы минуем Глаулин, окажется, что нет города чудеснее Шина. Затем Хейграст вспомнит солнечный Ингрос, строгий Кадиш, неприступную Индаинскую крепость, разгульную Азру.

— Ой, боюсь, что и Индаинская крепость вовсе уже не неприступная, и Азра давно не разгульная, — нахмурился нари.

На пятый день скачки потемневшие сосуды оплели тело до пояса, а в затылке поселилась ноющая боль. Все чаще Саш закрывал глаза, доверяясь лошади и друзьям, с трудом заставляя себя держаться в седле. Леганд не спускал с него глаз и, хмурясь, погонял лошадей. По его указанию Линга отыскивала в глубоких оврагах особую траву, и лошадей кормили именно ею.

Только это позволяло животным выдерживать длинные переходы, но все же и их силы были на исходе.

— Нечего нам будет оставлять этому Гейдру, — проворчал Ангес, при свете укромного костра разглядывая подковы лошадей. — Я очень удивлюсь, если завтра к полудню они не упадут от изнеможения.

— Надеюсь, что удивляться тебе не придется, — бросил Леганд, натирая спину Саша очередным составом. — Мы движемся достаточно быстро. Завтра после полудня должны быть возле ущелья.