Дорогой читатель!

Среди женских имен в потоке детективной литературы вы наверняка выделяете захватывающие романы Анны Витальевны Малышевой. Произведения звезды российского женского детектива отличает сплав женской мягкости, тонкости и мрачноватой эротики с житейским сюжетом и крутой детективной интригой.

Главные героини — молодые обаятельные женщины, склонные к рискованным авантюрам. Их путь проходит через опасные падения и головокружительные взлеты, нищету и роскошь, любовь и кровавые слезы.

Но вас ожидает сюрприз — у фаворита читательских симпатий Анны Витальевны Малышевой, выпустившей в издательстве «Центрполиграф» в серии "Криминальный талант" двенадцать романов, разошедшихся тиражом более миллиона экземпляров, появился собрат по литературному цеху, да к тому же однофамилец - Анна Жановна Малышева. "Тело в шляпе" — первое произведение молодой писательницы в серии "Черный ворон". Детективное расследование ведут профессионалы — сотрудники МУРа.

Что стоит за убийством владельца крупной компьютерной фирмы? Интересы бизнеса? Личная месть?.. Следствие в тупике. Журналистка Александра Митина в поисках острого сюжета для рубрики "Срочно в номер" пытается провести собственное расследование и невольно оказывается в центре драматических событий, последовавших за убийством бизнесмена.

Хочу спать. Но, похоже, право на сон у нас имеют только грудные младенцы. Только им достаются сладкие слова: "Спи, деточка", а вот мне никто никогда этого не говорит. За первым, кто скажет мне "спи, деточка", я пойду на край света. Право на сон? У меня есть только право на труд, и мой шеф готов подтвердить это под присягой. Глядя на его печальное и величественное лицо, на его, вместе же с тем, утомленное и измученное лицо, я понимала, что выспаться опять не удастся. Он тоже устал, Только я устала от работы, а он — от моей лени, тупости и нежелания сделать-таки что-нибудь приличное.

— Учись, — говорил он, демонстративно потирая виски, — учись читать милицейские сводки. Убивают же? Убивают. Грабят? Грабят. Насилуют? Насилуют. Ну так нарой что-нибудь хорошее.

Этот бесценный инструктаж он закончил выразительным взглядом — взглядом пожилого мичуринца, которому удалось-таки впрячь в одну телегу бультерьера и ньюфаундленда. Взгляд начальника был противоречив, как сломанный светофор, у которого горят все три глаза однако нас, нарушителей, этот сигнал стимулировал и звал в дорогу. Мы понимали, что тот, кто так смотрит, мог бы и загрызть (это от бультерьера), но воспитание не дает (а это от ньюфаундленда).

Искать что-нибудь хорошее среди убийств, изнасилований и грабежей я поехала к моему приятелю Васе, оперу из второго (по расследованию убийств) отдела МУРа. Вася был милым, шумным, толстым, невредным и с удовольствием брал меня на выезды. Во-первых, потому, что любил женское общество, а во-вторых, потому, что ценил рабский труд. По достигнутой в первые минуты знакомства с Васей договоренности, оперативники использовали меня для написания протоколов. В результате, как было отмечено на одном из совещаний с участием больших муровских начальников, процент орфографических ошибок в протоколах с мест происшествий резко снизился, и второй отдел получил Почетное звание "самого грамотного подразделения".

Но как только я потребовала дивидендов за собственный позитивный вклад в работу второго отдела, Вася ответил мне решительным отказом и попытался свести значимость моего участия в святом деле по борьбе с правонарушениями до нуля.

А ведь он мог бы и не узнать об этой сделке, Как ловко они все концы запрятали! Прибыль от компьютеризации центрального офиса Нефтепрома должна была многократно превысить ту сумму, которую предлагал ему Кусяшкин за фирму. Если бы не проговорился, Роман просто остался бы в дураках. И ведь какая морда у Рехвиашвили была шкодливая, когда он проболтался! Умники! Ведь как старательно приучали его к тому, чтобы он не вмешивался в текущие дела, чтобы подмахивал платежки, не глядя… Не то чтобы денег жалко, хотя и это, но обидно, обидно ужасно. Ну, Рехвиашвили ладно, от своего коммерческого директора Роман мог ждать чего угодно, но от Ивана… Скотина неблагодарная! Испугался, это чувствовалось. Пусть теперь идет в задницу со своими предложениями, и не видать ему фирмы как своих ушей. Интересно, что он сейчас будет говорить в свое оправдание.

Роман вышел на балкон, посмотрел вниз — нет, Кусяшкин еще не подъехал, да и вряд ли он будет особо торопиться, ему еще надо собраться с мыслями, придумать толковые отговорки.

Роман вернулся в квартиру, прошелся по коридору. Квартира Ивана всегда казалась ему какой-то пустой. Пустые кухонные столы, пустые подоконники, пустая вешалка в прихожей. На вешалке болталась только шляпа — отвратительного болотного цвета, полученная Кусяшкиным в подарок от тещи. Почти все гости Ивана, увидев эту красоту на вешалке, задавали ему один и тот же вопрос:

— Вань, а чего ты ее не выбросишь? Кусяшкин обычно отвечал, что она ему нужна как нашатырь, чтоб вздрагивать и быть в тонусе и чтоб жизнь медом не казалась.

— Пока на свете есть такие шляпки и такие тещи, нас ничем не напугаешь и голыми руками не возьмешь.

Название фирмы наложило неизгладимый отпечаток на лексикон ее служащих. Только ленивый и больной не игрался с производными от слова ВИНТ. Заместитель президента фирмы Иван Кусяшкин неизменно начинал рабочие совещания со слов "от винта!". Молодые хорошенькие сотрудницы на слишком настойчивое внимание со стороны немолодых и не всегда хорошеньких сотрудников неизменно отвечали «отвинтись», а плохое настроение начальства характеризовалось как "завинчивание гаек" или (крайняя степень раздражения) "срыв нарезки". Хорошая сделка называлась "все винтом", а плохая "не завинчивается", а сложную фамилию коммерческого директора Рехвиашвили сотрудники фирмы переделали в РехВИНТОшвили. Ну и так далее.

Саша появилась в ВИНТе за несколько минут до окончания рабочего дня, однако принесенное ею известие о гибели Гарцева заставило сотрудников забыть о спешных домашних делах и планах. Смешное удостоверение "Добровольного помощника милиции", сделанное Васей для Саши в минуту всплеска добрых чувств, вызванных алкогольной интоксикацией, не вызвало у служащих фирмы никакой иронии, и Саша приступила к опросу. Поскольку начальства не было — Гарцева по вполне понятным причинам, Кусяшкина — по неизвестным: "вроде уехал куда-то на переговоры", общение с коллективом Саша начала с секретарши Гарцева Алисы.

Алиса являла собой стопроцентно типичную секретаршу. Блондинка с волосами ниже пояса, с ногами чрезмерной длины, с ногтями темно-синего цвета и с голосом томным и глуховатым. Короче, то что надо.

Минут через пятнадцать, после ритуального и вполне понятного в таких обстоятельствах монолога о том, какой "прекрасный человек был Роман Владимирович, нет, вы себе не представляете, такой умный, такой добрый…", Алиса перешла, наконец, к сути дела. Оказалось, что секретаршей Гарцева она больше числилась, а на деле работала с Кусяшкиным.

— Знаете, Роман Владимирович фирму организовал, все наладил, а Иван Иванович, ну, они же друзья с детства и так доверяли друг другу, он расстроится, вы увидите, такой удар! Да, так вот, Иван Иванович — он как бы директор и в последнее время всем руководил, а Роман Владимирович, ну, они обсуждали все, наверное…

Приятно собственными руками найти убийцу и подарить органам правопорядка. Мы добрые, нам не жалко. Я представляла себе раздавленного восторгом Васю, который долго будет жать мне руку и умолять не оставлять его своими заботами и впредь. Теперь оставалось только совместить мои интересы с интересами правоохранительных органов. Нехорошо будет, если Вася узнает о том, кто убийца, только из опубликованного материала. Поэтому лучше это сделать одновременно, то есть завезти Васе написанный материал, который планируется в послезавтрашний номер. Тогда он успеет и преступника задержать, и в глазах начальства свое сыщицкое достоинство не уронить.

Убийцу я нашла, теперь осталось набрать подробностей, этих, как их, штрихов к портрету. Типа "дома он был нежным, заботливым отцом". Мой шеф называет копание в личной и семейной жизни преступника "вторым пластом" и "неожиданным ракурсом". Его мало интересовали судебный процесс, протокол, материалы дела, зато он всегда готов был жизнь продать за информацию о том, какую кашку ел в детстве маньяк и каким было его первое любовное разочарование. Однажды я притащила ему бесценное, на мой взгляд, интервью с человеком, приговоренным к смертной казни. "А чего ты с ним-то разговаривала? — удивился он. — Ты с матерью его поговори, с женой…" Судя по всему, в юности Майонезу случайно попался учебник по семейной психологии, который велел искать причины всяких гадостей в детских переживаниях, в крайнем случае — в юношеских.

Кстати о шефе. Звали Александр Иванович Полуянов, редакционная кличка Майонез. Не потому, увы, что он был универсальной приправой ко всему. Странная кличка Александра Ивановича родилась в канун нового, 1992 года, когда отдел происшествий готовился отметить неумолимо надвигающийся праздник. Все было готово, салаты наструганы, колбаса порезана, водка охлаждена. И, как водится, в самый последний момент вспомнили, что заправлять салаты нечем — забыли купить майонез. Стажерка Оля Козлова была немедленно послана в ближайший гастроном за недостающим ингредиентом. Александра Ивановича в тот момент в отделе не было отлучился "по делам".

Гости прибывали, возбуждение присутствующих нарастало, всем хотелось срочно праздновать, но верноподданнические чувства заставляли ждать начальника, а привычка к вкусной и здоровой пище мешала приступить к поеданию салатов, не заправленных майонезом.

"Сейчас, сейчас, — успокаивала всех референт Любочка, — сейчас придет Оля с майонезом, и мы сядем".