Где и когда бы не попадалась на глаза эта собака, даже человеку далекому от охотничьей увлеченности и не знающему настоящего названия породы, её всегда называют охотничьей. Действительно, облик немецкой короткошерстной легавой или курцхаара по истине охотничий.

Курцхаар со времени своего становления, как породы, довольно быстро нашел признание у охотников по всему миру. Сегодня это едва ли не самая популярная собака, используемая всюду только по своему прямому назначению — охоте. Характерно, что все споры о выставочных и рабочих разновидностях той или иной породы легавых не коснулись до настоящего времени курцхаара. Во всем мире он признан только как охотничья порода. Все питомники, ассоциации и клубы любителей этой породы в Европе, США, Латинской Америке или Австралии рассматривают эту породу легавых исключительно как охотничью и никак по иному. А сегодня понимающему кинологу и охотнику это говорит об очень многом.

У нас в стране порода официально называется немецкая короткошерстная легавая. В англоязычных странах, особенно в США, чаще её величают немецкий короткошерстный пойнтер или сокращенно от английского — шотхеэр (shorthair), а в странах Европы — немецкий брак. Но тем не менее на всех материках принято и родное, немецкое название породы — курцхаар, что в переводе означает «короткошерстный». В кинологической литературе на разных языках можно встретить сразу все эти названия породы, хотя речь идет о курцхааре.

Происхождение курцхаара тесно связано с возникновением и становлением короткошерстных легавых континентальной Европы — браков. Эти собаки издавна использовались для охоты с ловчей птицей. Однако существует множество теорий и гипотез о происхождении брака. Объясняется это довольно просто — во многих странах континентальной Европы и по ныне существуют свои породы короткошерстных легавых и всех их принято называть браками. Таковые ведутся со стародавних времен в Италии, Испании, Франции, Венгрии, Португалии, Германии. Эти породы имеют очень многие общие черты как в рабочих качествах, так и в экстерьерных. И кинологи всех этих государств активно настаивают на своих приоритетах, пытаясь доказать, что само название — брак является производным именно их языка, а значит и родина прародителя брака находится у них. Таких теорий довольно много и звучат они более чем убедительно. Здесь немецкая, итальянская, греческая и даже армянская гипотезы. Однако большинство западных кинологов сходятся в одном — короткошерстные легавые существуют с давних пор и появились они, прежде всего, в странах Средиземноморья. Это в первую очередь Италия, Испания, Франция, а уже оттуда распространились по всей Европе. Главное раннее использование брака — охота с ловчей птицей. Именно эта охота дала импульс развитию различных пород легавых в странах Средиземноморья, а ко времени появления огнестрельного оружия и возможности стрельбы влет разновидности легавых в Европе были уже довольно распространены. Это документально засвидетельствованные факты. К XY веку короткошерстные легавые стали приобретать породные признаки. Сохранившиеся фрески, картины и переписка вельможной знати донесли до нас образ того раннего брака. Мало кто знает, но великий Веласкес неоднократно обращался в своем творчестве к охоте и охотничьим собакам. А в музее Прадо с картин не менее знаменитого Франциско Гойи смотрят на посетителей уже вполне сформировавшиеся и узнаваемые испанские браки — пердигеро (от испанского слова пердис — куропатка).

Довольно часто немецкие кинологи, говоря о происхождении курцхаара, упоминают якобы своих аборигенных старинных легавых. А в качестве доказательства называют старонемецкого брака из местечка Вюртенберг или её разновидность из района Геттинген — Шпильберг. Однако большинство западных кинологов приходят к другому выводу. Прежде всего, на территории Германии XIV-XV вв. не существовало аборигенных короткошерстных легавых. Наибольшее распространение браки к этому времени получили в Испании и на территории Италии, куда они попали из Азии. Через сопредельные государства браки стали проникать в центральную Европу. Для Германии и Испании таким государством явилась, прежде всего, Фландрия. В Германию браков завозили несколькими «волнами». Первой документально зафиксированной такой «волной» явился завоз в Германию в период 30-летней войны пачонов — древней иберийской породы. Количество этих собак было незначительно и они быстро растворились. Пачонов часто смешивали с местной породой кровяных гончих-ищеек — ганноверской гончей. К тому же эта собака имела очень много общего в облике с пачоном. Ганноверская гончая обладала ровным коричневым цветом по всему корпусу. Вот эти помеси и послужили основой для формирования своей породы браков. Западные кинологи в настоящее время считают, что 19% рождаемых в Германии курцхааров сплошного кофейного окраса несут именно этот признак ганноверской гончей из того далекого времени. Именно по этой причине считается, что курцхаары сплошного кофейного окраса наиболее склонны к зверовой работе. Однако наиболее сильное влияние на становление курцхаара оказала другая порода испанских браков — пердигеро Бургос. Порода носит название по месту своего происхождения и наибольшего распространения — местечка Бургос в Испании. Пердигеро Бургос имел и более легкую разновидность, которую величали пердигеро Лоурдес. Но в Германию попадали, прежде всего, собаки тяжелые, с мощным костяком и крупными головами. Они нередко имели подвес на нижней стороне шеи и груди. Искали на рыси, обладали верным, но не столь дальним чутьем, что было необходимо для наибольшего приближения к птице. Окрас эти собаки имели каштановый и серый в крапе. Одним из первых письменных свидетельств об этих собаках являются записки француза Селинкура об охоте, датируемые 1563 годом. Полагают, что 67% современных курцхааров несут в крови эти признаки по окрасу и складу нервной системы тех самых испанцев. Пердигеросы, завозимые из Испании смешивались с собаками, идущими от пачонов и ганноверцев. Таким образом, постепенно складывался определенный тип собаки, в итоге воплотившийся в старонемецкой вюртенбергской легавой.

Наиболее значительной «волной» завоза пердигеросов в Германию был 1814 год. В это время на родину возвращались наемники англо-немецкого иностранного легиона, воевавшие против Наполеона. Тогда было завезено очень много испанских собак. Правда, завоз собак из Испании продолжался очень длительное время. Сами немецкие кинологи заявляют, что вюртенбергская легавая, послужившая исходным материалом для создания курцхаара, имела очень много общих черт с пердигеро. Испанские же специалисты утверждают, что их собаки завозились в Германию и совсем недавно. Так, приводятся свидетельства очевидца Рауля Гарсии Бенгоечеа, согласно которому пердигеросы ввозились в Германию в большом количестве в период Гражданской войны с солдатами иностранного легиона Кондор. Утверждается, что испанские легавые шли в Германию и в более поздние сроки. По свидетельству Дона Марселино Мартинеса Саласа, он работал в старинном отеле «Аргуэльос» (сейчас отель «Мелиа» в Мадриде), который якобы являлся перевалочной базой для немецких торговцев, которые скупали пердигеросов и здесь их передерживали перед отправкой в Германию. А эти свидетельства относятся к нашим 50-м!

Следует упомянуть, что к 70-м годам прошлого века в странах Европы растет интерес к местным национальным породам, что было вызвано взрывом националистических настроений под влиянием политических и экономических причин, а также ростом интереса к национальной культуре. Начинается активная работа по возрождению национальных пород. В Германии в такой роли стала выступать, прежде всего, вюртенбергская легавая. Этот процесс был еще связан с тем, что в 50-х годах во многих странах Европы началось повальное увлечение островными легавыми. Однако английские собаки, несмотря на моду и свои выдающиеся качества: стремительность хода, дальнее и верное чутье, стильность стоек, не могли в полной мере удовлетворить немецких охотников. Прежде всего, это объяснялось способами ведения охот и требованиями, предъявляемыми к работе местными условиями их проведения.

Островные легавые выводились применительно к большим открытым пространствам, где сила ветра чаще всего постоянна. Здесь за короткий промежуток времени нужно было обыскать большую площадь угодий. Именно по этой причине от легавой требовали сильный и стремительный ход, исключительно дальнее и верное чутье. А так как стремительность хода и дальнее чутье естественно приводили к горячности (или просто к повышенной возбудимости), то считали, что апортирование провоцирует легавую к погонке птицы со стойки. Именно по этой причине не только не требовали умения апортировать, но и намеренно от этого отказывались, прибегая к помощи собак апортировщиков (ретриверов). По этой же причине (неуравновешенность нервной системы) от собак требовали механически отработанного правильного поиска как наиболее рационального. Все это в условиях в своем большинстве лесных охот в континентальной Европе было мало приемлемым, а в ряде случаев и просто мешало добычливости и эффективности охоты. К тому же, в отличие от Англии, охотничий спорт был здесь более демократичным, особенно после революции 1848 года, и им могли заниматься и более мелкие сословия, которые, тем не менее, не имели возможности содержать несколько собак. На одну собаку возлагались все надежды, а часто от этой собаки, находящейся в распоряжении егеря, требовали обслуживания любого охотника. В условиях повышенной урбанизации угодий, окультуренного земледелия и лесного хозяйства от собаки нужно было совсем иного — рациональности и добычливости в работе, верного чутья (дальность в лесу не столь существенна), умения пользоваться нижним и верхним чутьем (от этого зависела добычливость), апортирования и исключительного спокойствия и послушания. Все этого можно было добиться только при уравновешенном складе нервной системы, которая напрямую была связана с флегматичностью поведения, неспешным ходом и тяжестью в экстерьере. К тому же, легавых применяли, прежде всего, на коллективных охотах, когда отстреливали любую выставляемую загонщиками и собаками на стрелка дичь, от фазана до оленя. Собака должна была быть послушной (работать для любого охотника), спокойно вести себя на номере даже в присутствии и видимости дичи, уметь добирать подранков, в том числе и по кровяному следу копытных. Именно все это и определило как цель такой легавой — разнопрофильность применения и при сохранении главного требования — работы со стойкой.

Однако от влияния островных легавых так просто освободиться тоже не хотели. Старонемецкий брак требовал более элегантного внешнего вида, усиления чутья и придания скорости ходу. Именно с этой целью и стали к нему подливать крови пойнтера. Такое подлитие заметно в 1890 году, когда стали появляться первые облегченные курцхаары. Надо отдать должное немецким охотникам, что в то время они делали это довольно умеренно. Пойнтер добавил немецкому браку чутья, быстроты хода и ввел контрастный белый окрас с пятнами, обычно коричневыми. Как заявляют западные кинологи, это можно проследить в 0,5% рождающихся сейчас курцхааров. Очередное заметное подлитие крови пойнтера курцхаару было осуществлено в 1910 году. Это еще более облегчило немецкого брака и придало скорости его ходу. Появились курцхаары ищущие на пойнтерином галопе. Считают, что в это время подливалась кровь собак известного английского заводчика Акрайта. Однако его пойнтеры принесли курцхаару также и черный цвет, который сейчас проявляется у 14% рождающихся в Германии щенков (по международному стандарту, в отличие от нашего, черный окрас — допускается). С этого подлития принято считать, что появляется деление на собак более облегченного и более тяжелого типа. Хотя дискуссии эти ведутся и сегодня между сторонниками того или иного типа, но в одном они единогласны требования к рабочим качествам и задаткам. Это разносторонняя легавая.

В 1872 году была введена генеалогическая книга на курцхаара (сейчас её принято называть племенной). Первым записанным в нее курцхааром стала собака по кличке Гектор. История сохранила внешний вид собаки, так как она была сфотографирована в том же году. Гектор в большей степени напоминал испанского пердигеро, особенно головой, а по колодке походил на крепкого пойнтера. Кстати, он был пойнтериного окраса — белый в пятнах, с некупированным хвостом и довольно рослый по тем временам — 67 см в холке.

С появлением немецких легавых нового типа они стали привлекать внимание охотников во многих странах Европы, а популярность их стала расти. Они стали брать призы на выставках и состязаниях: Франкфурт-1878, Ганновер-1879, Магдебург-1880. Одними из первых, кто разработал методику испытаний этой породы были Альбрехт Солмс и Пауль Клеманн. Эти люди столь почитаемы, а их вклад в породу столь велик, что одни из самых престижных состязаний Германии носят их имя. С 1860 года началось объединение немецких клубов и сведение их племенной работы в единое направление. Это объединение было проведено к 1878 году, а в 1879 году был принят единый стандарт на породу курцхаар. А вот международный стандарт на курцхаара принят только в 1912 году.

Свою вторую родину курцхаар обрел в США, где в настоящее время порода очень популярна у охотников. Впервые курцхаар попал сюда в 1925 году. История сохранила имя человека, привезшего первого курцхаара в США — Чарльз Тортон из г. Миссоула, штат Монтана. Первую суку курцхаара он вывез из Австрии. Правда, утверждают, что еще до Тортона в южной Дакоте был известен курцхаар, даже сохранилась его фотография, датированная 1880 годом. В 1947 году был создан клуб любителей породы. Уже тогда было зарегистрировано более 4 тыс. собак этой породы, а к 1955 году их число перевалило за 15 тысяч.

На путях становления курцхаара в нашей стране ему везло в меньшей степени. Курцхаар никогда не был у нас столь популярен и только в настоящее время порода находиться на пути признания ее истинного назначения. Для этого имелись свои причины. До революции немецкий брак встречался довольно редко, хотя любителей отстаивающих приемлемость его рабочих качеств хватало. За все время существования родословной книги Московского общества охотников с 1890 по 1914 в ней было записано лишь 17 немецких браков. В то время как и везде шло повальное увлечение островными легавыми, чему способствовало обилие дичи, особенно полевой, болотно-луговой. Стрельба из-под легавой придавала охоте спортивное направление, так как она в определенной степени уподоблялась стрельбе на голубиных садках. В лесной и таежной зонах России с легавой практически не охотились, так как там монопольно использовалась лайка, коллективных охот в европейском понимании не осуществлялось. В таких условиях курцхаару просто негде было проявить своих разносторонних преимуществ. К тому же на него смотрели исключительно через призму рабочих качеств островных легавых, полностью отметая разностороннее назначение. Все усилия были направлены на «улучшение» немецкой легавой и заглушение её природных задатков, в частности зверовых. На деле же, врожденные задатки немецкого брака неплохо подходили для наших разнообразных охот. Охотники это ценили. Стоит вспомнить пресловутые породы так называемых русских легавых: пушкинские, дмитровские, орловские, польские, офицерские и прочие. Большинство из них были короткошерстными и на деле представляли из себя не что иное, как различные помеси немецких и иных браков с пойнтерами.

После Революции положение с курцхааром в целом не изменилось, хотя и имелись кинологи вставшие на защиту породы. Среди них известный кинолог М. Д. Менделеева-Кузьмина, которая пыталась донести до охотников смысл предназначения курцхаара. Вот, что она, в частности, писала: «Следовало бы вспомнить, что кинология должна служить охоте. Путь один: интересы охотника и кинолога должны слиться; значит, надо дать охотникам собак наиболее пригодную для целей охоты, послушную, с хорошим поиском, который она могла бы менять по мере надобности, чутьистую и обладающую разносторонним охотничьим умом, не узко специализированным». После второй мировой войны, количество курцхааров в стане возросло. Однако курцхаар продолжал оставаться в глазах многих охотников и кинологов «плохим пойнтером». Вот его и старались «улучшить» в силу незнания породы, ее использования и откровенного невежества, так как отечественная кинология длительное время развивалась достаточно изолированно (в силу политических особенностей нашего государства и отсутствия нужной информации). Достаточно вспомнить, что до настоящего времени нет ни одной объективной и практичной современной книги, посвященной континентальным легавым (единственную книгу профессора Ф. Г. Де-Лионде «Немецкие легавые собаки», изданную в 1933 году, можно в счет не брать). Уровень экспертизы немецких короткошерстных легавых был так же чрезвычайно низким. Для этого достаточно почитать отчеты о выставках 50 годов. Способствовала «улучшению» курцхаара и принятая система полевой экспертизы, полностью ориентированная на островных легавых и их природные охотничьи задатки. Исчезло из них и требование апортирования. Так как по этим правилам судили всех легавых, то отдельные курцхаары, сумевшие получить высокие дипломы, на деле выходили за рамки охотничьих требований, предъявляемых породе, так как приближались к островным легавым. Однако по существующим правилам именно этим собакам отдавалось предпочтение в племенном использовании. А стремительность хода, дальность чутья и чрезмерная горячность у курцхаара всегда свидетельствовали об изменении характера его нервной системы. Это поневоле приводило к закреплению в последующих поколениях негативных черт в экстерьере: облегчение костяка, появление подхвата, беднокосности, острощипости, не типичной стойки и манеры работы и т. п. Неуравновешенная же нервная система порождает чрезмерную возбудимость, даже истеричность; водобоязнь; заглушение врожденной способности к апортированию, здоровой агрессивности к зверю, — качества недопустимые и несовместимые с курцхааром. К сожалению, в настоящее время поголовье таких «улучшенных» ранее курцхааров довольно значительно, хотя полностью курцхаар в пойнтера и не превратился. Только к концу 70-х годов в подходах к курцхаару, как разносторонней легавой, начинает у кинологов формироваться единое мнение. Этому способствовало введение правил испытаний континентальных легавых по кровяному следу, утке, вольерному кабану и разрешение на практическое использование этих собак на данных охотах. Но требования, предъявляемые сегодня к нашему курцхаару еще довольно далеки от таковых на его родине — Германии, особенно в вопросах племенной пригодности.

Чем же сегодня наш курцхаар отличается от других пород легавых? Прежде всего, не следует об этой породе судить критериями 30-х или даже 50-х годов. Собаки изменились и изменились условия охоты. Курцхаар продолжает оставаться, прежде всего, добычливой легавой. Этому способствуют его врожденные задатки. Так, умение пользоваться нижним и верхним чутьем дает ему возможность работать в полное безветрие и любую бегущую птицу, добирать подранков. Это же способствует мгновенному переходу в работе с объекта на объект и в любых климатических условиях и ландшафтах. При этом курцхаар очень четко реагирует и различает сам объект и в зависимости от него строит манеру своей работы. То он классически работает по дупелю, тут же отрабатывает коростеля и через какое-то время подает под выстрел выводок тетеревов. Столь же быстро он переходит и на водяную работу. Утку курцхаар работает тоже по-разному: в мелкой воде по затаившейся может встать, а на глубокой в типичной спаниелиной манере подать под выстрел. Попадется на поле русак, отработает и его со стойкой. Во всех случаях апортирование — его прямая задача (без этой способности использование любой собаки в наших условиях бесцельно). Пожалуй, нет охоты, на которой курцхаар, при правильном воспитании и постановке, не оказал бы помощи. Это особо ценимо городскими охотниками. Очень ярко охарактеризовал работу курцхаара в своей книге «Натаска легавой» один из наших старейших натасчиков-практиков И. И. Аникеев: «По чутью курцхаар немного уступает сеттерам, а вот по добычливости, по-моему, он должен быть все же на первом месте.

В дрессировке и натаске курцхаар более податлив, чем сеттер. Подача убитой и подраненной дичи — врожденное его качество, обучение этому не составляет никакого труда. Хорошо работает по луговой, боровой и болотной дичи. Если один охотник прошел с курцхааром по какому-либо болоту, там нечего делать с десятью сеттерами. Сколько бы ни было убитой и подраненной дичи, причем не только вами, но и другими охотниками, вся она будет в вашем ягдаше». К этому могу добавить только одно. При всем этом это исключительно пластичная собака, очень быстро усваивающая приемы натаски и послушания. При правильной постановке (при условии, что собака взята, прежде всего, для охоты) он принимается работать за несколько выходов в поле. Здесь мне не хотелось бы впадать в особенности натаски и подготовки курцхаара к охоте (это отдельная тема разговора), но могу сказать, что никогда не таскал месяцами своих собак на корде и работать они принимались по первому полю всю встречаемую дичь. Получение же полевых дипломов превращалось в простую формальность, как и должно быть в отношении любой рабочей легавой, берущейся исключительно под ружье.