Имя потерпевшего – Никто

Маринина Александра Борисовна

Роман Панкратов. Тот самый следователь, который начинал дело об убийстве Бахметьевой, а потом уехал в отпуск. Должен был вернуться дней через десять. Уже не вернется. Попал под машину в том городе, в котором отдыхал.

Ужасно. Чудовищно. Или... закономерно?

Игра чужими масками

Сегодня самый популярный автор детективов в России – женщина. Александра Маринина неоспоримо занимает первое место на рынке бестселлеров. Недалеко от нее стоит Полина Дашкова, а потом ряд других авторов-женщин. Некоторые критики уже поспешили охарактеризовать романы Марининой терминами «женский детектив» и «черный женский роман». Насколько эти определения правильны и какую роль играют гендерные признаки в поэтике романов Марининой – вот что нас интересует в данной статье.

В романах Марининой всегда присутствует первый параметр «женской прозы», а именно то, что в центре повествования – женщина и доминирует точка зрения героини – Анастасии Каменской (в дальнейшем – Насти) – женщины-детектива, своего рода авторского двойника. Редкое исключение, например, роман «Черный список», где Насти нет и на протяжении всего повествования рассказ ведется от лица мужчины, но именно это-то и позволяет появиться другому женскому персонажу – следователю Татьяне Образцовой, пишущей детективы под псевдонимом Томилина, т.е. второму авторскому двойнику.

На первом плане стоит Настя, родившаяся в 1960 г. Она жена выдающегося математика Леши Чистякова, майор милиции, работающая аналитиком-криминалистом на Петровке, 38. По многим признакам Настя не является воплощением традиционных женских стереотипов, и эта ее нестандартность особенно часто подчеркивается автором. Она не очень эмоциональна, нечувствительна, ни любовь, ни секс особенно ее не интересуют. Настя совершенно беспомощна в быту, абсолютно равнодушна к таким, казалось бы, женским темам, как любовь, одежда, диеты и прочее, так интересующие, например, в высшей степени женственную Дашу. Уж Настя-то не будет читать дамских романов! Она рациональна, «трудоголичка», причем ее работа традиционно считается мужской, сугубо аналитической, даже если в конце концов при окончании решения криминальной загадки Насте помогает пресловутая женская интуиция.

В романах Марининой есть реабилитация интеллектуальной работы. То, что это происходит в рамках жанра детектива, неудивительно, ведь детектив типа «романа с загадкой», в отличие от «черного романа», как раз постоянно заигрывает с наукой. И, видимо, не случайно, что Настю окружает среда ученых (муж – математик, мать – профессор, лингвист). Ведь задача сыщика есть в каком-то смысле научно-герменевтическая игра интеллекта в попытке упорядочить хаос, расшифровать криминальный ребус, сыщик – тот же «семиолог». Но зато не в традиции русского/советского детектива, что эта реабилитация происходит через женский персонаж.

Из-за своей физической ущербности (определяемой как женская черта) и эмоциональной холодности (определяемой как мужская черта) Настя принадлежит к типу сыщиков, отличающихся каким-то «дефектом» – физическим или чувственным. Вспомним инвалида Ниро Вульфа у Рекса Стаута и мисс Марпл, старушку и из-за этого слабую женщину. Или героя фильма Хичкока «Real Window», прикованного к инвалидной коляске, что играет важную роль в сюжете, поскольку эта его физическая немощность создает особое напряжение. Все это еще раз показывает, что самое главное в сыщике – игра ума. Сыщик такого типа не имеет семейной жизни, целиком и полностью отдается процессу поиска и разоблачения преступника. Почти все сыщики холостяки. Настя, правда, замужем, но у нее нет детей, и ее семейная жизнь сведена к минимуму: Леша часто в отъезде или у родителей.