Дача в сосновом бору, свежайший воздух, небо без единого облачка, птички поют. Благодать! Лето только начинается. Трое молодых, сильных парней приехали на машине с полным багажником деликатесов, красного вина под шашлык и в отличном настроении. Можно расслабиться и вздохнуть полной грудью.

— Эх, Борька, завидую я тебе, — вытаскивая из багажника сумки, сказал высокий плечистый блондин, поглядывая на гамак, растянутый возле беседки. — Сказочный уголок. Живи и радуйся.

Борис потянулся.

— Я ее не строил. Тесть, царствие ему небесное, всю жизнь в эту дачу вложил. До конца дней по досточке из Москвы волок, чтобы в дело пустить. Главное — участок. Он от Катюшкиного деда тестю достался. А ему Наркомат здравоохранения землю выделил. Тут в основном потомственные врачи живут. Интеллигентная публика. Кроме нас с Катюшкой.

— Это точно, — согласился третий гость. — Я даже стесняюсь говорить, что моя жена циркачка.

Еще долго со стороны дачных участков раздавались женские крики. Странно, что никто их не слышал или, может, не хотел слышать. Люди очерствели, превратились в напуганных зверьков и попрятались по своим норам. Годами живут в одном доме и даже не всегда здороваются с соседями по лестничной клетке. Мир коммуналок и общежитий умер.

Милиция приехала на место, когда вопли отчаяния затихли. Три машины сразу. Две легковые и «уазик». Событие серьезное, сам заместитель начальника УВД области прибыл. Ничего похожего за последний год в районе не случалось, не считая мелких бандитских разборок. И вдруг — элитный поселок, где жили почтенные, уважаемые граждане — стал местом для криминальных «стрелок».

Две молодые женщины рыдали над трупами лежащих на траве окровавленных мужчин. Третья сидела на раскладном стульчике, уставившись в землю, и лишь изредка вздрагивала, будто кто-то ее дергал за зубной нерв.

Подполковник давал короткие распоряжения:

— Истомин и Щепотин, живо по соседям. От этих дам мы ничего сейчас не добьемся. А где же «скорая»?

Соня подъехала к черному входу третьего корпуса и, оставив машину с раненым, побежала в здание госпиталя.

Поднявшись на третий этаж, она влетела в ординаторскую, где переодевался хирург — мужчина лет сорока пяти. На стуле висел китель полковника медицинской службы.

— Артем, не уходи. Ты мне нужен.

— Что это с вами, Софья Романовна? На вас лица нет.

— Помолчи, Артем. Надо поднять одного парня служебным лифтом на этаж. Если успеем. Нужны твои золотые руки, иначе я сяду за решетку. Оформлять не будем.

На дворе стемнело. Женщины остались одни. Милиция не смогла их успокоить. Впрочем, в ее обязанности не входит утешение родственников жертв. Похоже, что милиция и с прямыми своими обязанностями не всегда может справиться. Поиски наемных убийц, как правило, не дают результатов, если не взять их по горячим следам. А они и не пытались этого сделать.

У Кати еще оставалась надежда. Она не видела Бориса мертвым. Возможно, он выкарабкался живым на дорогу и его кто-то подобрал. Так предположил подполковник из Москвы.

— Милиция ничего сделать не могла, — заявила Катя, выслушав возмущение подруг. — Вспомните, что сказал сосед. Он слышал выстрелы в половине четвертого. В это время мы еще до окружной не доехали. Потом машина сломалась. Короче говоря, к приезду ментов убийцы могли до Тулы доехать, а не только в Москву вернуться. А в город въехал — и концы в воду. Ищи-свищи.

— Я не собираюсь оставлять дело так, — резко парировала Олеся Дубенская. — Какая-то сволочь будет мне жизнь ломать, а я должна с этим мириться или рассчитывать на помощь бездарных ментов? Сами найдем гадов.

— Твою жизнь никто не ломал, — тихо сказала Таня Трушина. — Убили твоего мужа. Человека убили. Родного человека. А ты о своей сломанной жизни рассуждаешь. Меня моя жизнь не интересует. А то, что Ванюшу убили, то этого я никому ни за что не прошу. Сама сдохну, но убийце глотку перегрызу. Одному Богу позволено распоряжаться человеческими жизнями. Он ее дал, он и взял.

Женщина сидела за столом. Эдакая бизнес-леди. Строгий костюм, пучок из густых волос и очень спокойное красивое лицо. На вид ей было лет тридцать семь. Катя подумала, что если на нее надеть платьице «от Версаче» и распустить волосы, то она тут же преобразится и сойдет за модель. Высокий мужчина стоял у окна и курил. Красивый мужик, ничего не скажешь. Достоин своей подружки. Одет прилично, на легавого не похож, скорее на бизнесмена или плейбоя, но только не на сыщика.

— Рада с вами познакомиться, Екатерина Алексеевна. Меня зовут Анастасия, а у окна — мой коллега Вадим Журавлев. Что вас привело в наше частное детективное бюро?

— Зовите меня Катей, без отчества. Уютный у вас уголок, вот только найти вас не просто.

— Да, вы правы. Аренда хорошего офиса не всем по карману. Хоромы арендовать мы не можем. Но зато в центре города и метро рядом. Мы занимаем четыре комнаты. Нам хватает.

— У вас очень хорошо. Мне у вас нравится. Я вот по какому делу. Два дня назад на моем дачном участке были расстреляны из автоматов двое наших друзей. Мой муж выжил. Его на участке не нашли, но кровавый след протянулся на сотню метров к шоссе. Возможно, его там подобрали и увезли в больницу. Только милиция его не нашла. Все стационары проверили, но его нигде нет. Возможно, он умер в дороге и его где-нибудь сбросили. Не знаю. Я уже все передумала, одни кошмары в голову лезут.

По дороге Катя часто смотрела в зеркало заднего обзора. Ей казалось, что за ее машиной следят. Ничего подозрительного в итоге она не заметила, но чувство тревоги ее не покидало. Опытные люди умеют следить так, что их не обнаружишь. Катя ничего не смыслила в сыске, так же, как и ее подруги, а значит поставить их на контроль ничего не стоит. Но скорее всего она все нафантазировала. Кому нужно за ней или за девчонками следить? Убийцам? Какой смысл? Никакой угрозы они ни для кого не представляют. Хотели бы убить — убрали бы вместе с мужьями.

А о том, что они решили отомстить за своих мужей и пытаются найти убийц, никто знать не может. Даже если догадались бы, то кто их может воспринимать всерьез? Милиция — и та разводит руками. И вообще, почему убийцы должны помнить о женах своих жертв? Дело сделано и уже забыто. Сейчас они заняты новыми делами. Профессионалы без дела не сидят. Конвейерное производство. Вся надежда на Журавлева. Вадим нравился Кате. Умный, проницательный и очень обаятельный. Такой докопается.

К Тане она приехала с опозданием. Подруги ее уже ждали.

— Послушайте, девчонки. Мне все время кажется, что за мной следят. Чутье. Оно у меня очень острое и никогда не подводило. Помните, как я нервничала, когда мы застряли на окружной? Чувствовало сердце неладное.

Таня встала из-за стола и подошла к окну.

Возвращаясь из больницы, подполковник Марецкий думал о том, что он ничего так и не нашел. Его вела интуиция, не подкрепленная фактами. Сплошные совпадения, но они ничего не доказывали. Сегодня он посетил Костю Духова. Третьего охранника, дежурившего в здании фирмы «Ме-га». Парня сбила машина во дворе его собственного дома.

Какая машина и кто сидел за рулем, он не видел. Вышел из дома и пошел по проезжей дорожке к арке ворот, и тут в него врезался автомобиль. Удар со спины. Его отбросило на тротуар, и он потерял сознание. В итоге — перелом двух ног. Случайность? Возможно. Марецкий побывал на месте происшествия. Проезжая часть там узкая, свернуть с нее некуда, но длинная, достаточная для разгона. Тем более, что на улице уже стемнело и во дворе никого не было. Если покушение совершено умышленно, то придется копать дальше.

Предположим, злоумышленники поджидали свою жертву. Но кто мог предположить, что Костя выйдет из дома в двенадцатом часу ночи? Его надо выманить из дома. Так оно и было. Костя Духов любил выпить. В одиннадцать вечера ему позвонил приятель и предложил дернуть по стаканчику. Деньги появились и оттягивают карман. Костя не возражал, тем более что он уже разогрелся пивком. Ночной магазин рядом. Надо выйти из двора, перейти улицу — вот и магазин, а за ним небольшой скверик, где они и распивают по вечерам. Совпадение? Ждал его там приятель или нет, теперь не докажешь. Выманивал он его из дома или действительно купил бутылку, тоже недоказуемо. Сбившая Костю машина исчезла. Так сделали бы многие, понимая, что свидетелей происшествия нет.

А теперь следует понять, ради чего все это делалось? Скорее всего для того, чтобы Костя Духов не вышел на работу. Охранников оставалось двое. Виктор Бовин и Павел Митрошкин. Третьего охранника на подмену Духова им не дали. Никто не умел общаться со сложной техникой пульта, обслуживающего все здание.

Проходит три дня, и Бовин просит Митрошкина поменяться сменами. Тот соглашается. А утром Митрошкин находит труп Бовина с простреленной головой. В ту же ночь совершено ограбление «Меги». Ущерб оценить невозможно. Пропал диск с секретной информацией. Фирма предлагает миллион долларов тому, кто его вернет. Научные разработки трудно оценить. Из сейфа украли деньги. Триста тысяч, если верить Прозорову. Но скорее всего денег было намного больше. Из кабинета вынесли пять полотен Поля Гогена. Стоимостью в три с половиной миллиона долларов. Их кража была запланирована, так как в рамы вместо подлинников вставили копии. Мимо денег, конечно, ни один вор не пройдет. Что касается основной цели, то тут есть два выбора: диск или картины. Технические данные и живопись несовместимы. Охотились за чем-то определенным. Если за Гогеном, то диск прихватили для отвода глаз. Если за диском, то картины нужны для запутывания следствия. Путь картин проследить проще. Известные всему миру шедевры. Диск найти практически невозможно. Его очень легко вывезти за границу и продать конкурентам заказчика.

Это в воинской части все понятно — есть командир взвода, роты, батальона, полка. В клубе же ветеранов можно блуждать по кабинетам целый день и ничего не найти. Катю футболили от одной секции к другой, и никто ничего ей объяснить не мог.

Взялся за непосильную задачу бывший полковник Вареных. На «вареного» он не походил, а скорее выглядел мужиком подтянутым и крепким. Угораздило же такую фамилию унаследовать!

Полковник оказался человеком внимательным, выслушал вдову ветерана афганской кампании. Впрочем, Катя вдовой себя не считала.

— Вы не в тех секциях искали, Екатерина Алексеевна. Максимов, Богданов и Проскурин — инвалиды и числятся в нашей секции. Инвалидам по ранению полагаются льготы. По нынешним меркам незначительные, но их не облагают зверскими налогами. Это позволяет нам взваливать на их плечи все коммерческие связи. Денежные операции. В частности — аренда земли, закупка товаров за границей, таможенные пошлины. Конечно, золотые денечки уже кончились, но все же выгода имеется. Я знаю ребят, о которых вы спрашиваете. Что конкретно вас интересует?

— Они были на похоронах наших мужей, погибших при очень странных обстоятельствах. Их расстреляли в упор на дачном участке.

Труп Ливенталя обнаружили на дороге, ведущей от шоссе к поселку. Главного инженера убили выстрелом в затылок. Народу сооралось больше, чем Марецкий мог ожидать, и в отличие от других подобных случаев людей в форме на месте происшествия толпилось больше, чем зевак.

Подполковник Воробьев доложил обстановку.

— Видел, у обочины «Сааб» стоит?

— Метрах в трехстах от шоссе?

— Вот-вот, синий. Это его машина. Электронное зажигание отказало на самом подъезде к дому. Машина новая. Придется ребятам серьезно покопаться в тачке. Диверсией попахивает.

Женщине с женщиной общаться легче, если речь идет о взаимоотношениях одной из них с мужчинами. Так решила Настя и поэтому на встречу с Ритой поехала она, а не Журавлев. На сей раз пользоваться талантами ловеласа и соблазнять никого не требовалось.

Рита гуляла в парке с коляской и не заметила, как с ней поравнялась элегантная красотка и тихо заговорила:

— Здравствуйте, Маргарита Михална. Рита нахмурила брови и остановилась.

— Извините, но я вас не знаю.

— Теперь будете знать. Меня зовут Анастасия Викторовна Ковальская. Можно просто Настя.