В честь свадьбы лорда Баттервелла и девицы Фрей устраивается турнир, участвовать в котором планирует Дунк. Главный Приз турнира — драконье яйцо, которое Эйегон Недостойный подарил Баттервелу после того, как одарил троих его дочерей тремя бастардами. Это яйцо — одно из пяти, которые так и не высидела последняя из драконов во времена Эйегона Неудачливого. Каждое из пяти яиц досталось детям Эйегона.
Третья в серии повесть «Загадочный рыцарь» полностью оправдывает свое название — загадок в повести будет предостаточно, на часть их них читатель получит ответ, а кое о чем должен будет догадаться самостоятельно. Очень многое и многие не те кем кажутся или за кого себя выдают. Кроме того повесть полна и действием, драматическими поворотами сюжета, наконец то появляется магия — в первый раз в цикле про Дунка и Эгга, хотя чтобы ее заметить читать придется весьма внимательно.
Перевод — BaraTheon и Duncan(wheeloftime_ru)
Дунк и Эгг покидали Каменную Септу под легкий летний дождь.
Дунк правил своим старым боевым конем, Громом, Эгг ехал позади него на норовистом молодом верховом коне, которого назвал Дождем, ведя на привязи мула Мейстера. Доспехи Дунка и книги Эгга, их скатанные постели, палатка, одежда, несколько ломтей твердой соленой говядины, полкувшина меда, две кожаные фляги с водой — все это взгромоздили на спину Мейстера. Старая соломенная шляпа Эгга с широкими обвисшими полями защищала голову мула от дождя. Мальчик прорезал в шляпе дыры как раз для ушей Мейстера. На голове Эгга красовалась новая соломенная. Не считая прорезей для ушей, на взгляд Дунка, между шляпами особой разницы не было.
Возле самых городских ворот Эгг резко натянул поводья. Над аркой располагалась насаженная на железную пику голова изменника. Судя по виду ее отделили от плеч недавно, кожа была скорее розовой, чем зеленой, но вороны-падальщицы уже успели поработать над ней. Губы и щеки мертвеца были разорваны и свисали лохмотьями; вместо глаз зияли две коричневые дыры, из которых медленно текли красные слезы из капель дождя вперемешку с запекшейся кровью. Рот мертвеца был открыт, казалось, для того, чтобы поболтать с путешественниками, проходящими снизу под аркой.
Подобное зрелище было Дунку не ново.
— В Королевской Гавани, когда я мальчишкой был, я как-то спер голову прямо с пики, — сказал он Эггу.
