Чужие: Русский десант

Мартьянов Андрей

Военно — исследовательский корабль «Патна» приближается к планете, где обнаружена новая форма внеземных существ — Чужие. Представители американской компании получили задание доставить Чужих на Землю. Противостоять им могут только русские десантники во главе с ксенологом Марией Семцовой.

АНДРЕЙ МАРТЬЯНОВ

ЧУЖИЕ: РУССКИЙ ДЕСАНТ

Пространство и время. Микроны и световые годы. Секунды и тысячелетия. Жизнь и смерть. Вселенная — великое Ничто — хранит и накапливает всё это. Многое скрывают недра пространства и времени, глубины матеря Ведённой. По её воле зародилась жизнь, не всегда высокоорганизованная и далеко не всегда разумная.

Формы жизни… Разные, очень разные. Одни из этих форм не поднялись выше примитивного состояния и руководимы лишь инстинктами. Инстинктом самосохранения, выживания, продолжения рода. Это присуще всем живым организмам. Но другие сохранили и это и обрели величайшее достижение биологической жизни — разум. Десятки тысяч лет растила и лелеяла его маленькая планета — третья планета звёздной системы на краю Галактики. Солнечная система. Пришёл срок — и разум, обжив свою планету, вырвался однажды в космос. Разум воплотился в теплокровных, дышащих кислородом двуногих созданиях, чья жизнь построена на углероде. Колонизировав свою звёздную систему, разум вышел в Большой Космос, не подозревая, что в бескрайних глубинах может таиться и его смерть. С самоуверенностью, которой можно только удивляться, человек уходил всё дальше и дальше в космос. Да, были жертвы, но они — ничто в сравнении с колоссальными богатствами других миров.

За какие-то триста лет с того дня, когда человек впервые увидел свою планету из космоса, человечество сделало гигантский прыжок во Вселенную. Растоптав законы Эйнштейна, когда была выведена формула сверхсветовой скорости, нога человека ступила на поверхность уже более двух сотен миров. Разные они были. Люди же гнались за знаниями и богатством. Планеты, подходящие для существования хрупкого организма человека, колонизировались, и вот уже Ойкумена людей разбросана по многим системам Галактики — колоссальная империя с метрополией в колыбели цивилизации, на Земле. Всё было под властью человека. Многому он научился, великая сила была на его стороне — созданный в помощь себе искусственный разум, мощный военный и торговый флот из сотен кораблей. Но лишь один Бог знает, какие чудеса встретятся на пути землянина в бескрайнем пространстве.

…Во всём секторе созвездия Нероид лишь одна планета некогда была заселена людьми. Нет, вовсе не из-за хороших условий для жизни. Только минеральная руда, богатая редкоземельными элементами, привлекала к Фиорине человека. Исчерпав свои богатства, планета перестала интересовать коммерсантов и земные правительства и была оставлена без внимания. Единственное применение, которое ей нашли, — быть тюрьмой. Тюрьмой, откуда не сбежишь. Но и это заведение лет через двадцать ликвидировали, и население Фиорины сократилось до двадцати семи человек, решивших остаться там навсегда. А вскоре и последние обитатели мрачного холодного мирка обрели вечный покой.

ПРОЛОГ

Женева…

Господи, какой это прекрасный город! Где-то вдалеке, в голубоватом мареве вырисовываются черты гор, искрятся розовыми и серебристыми цветами снежные шапки пиков, шумит выбивающаяся из середины озера тугая струя фонтана, а налетающий с Альп ветерок относит брызги к городу, бросая на лица людей невесомую прохладную пыль. Тишина, старинные здания, удивительно флегматичные и вежливые швейцарцы, для которых любой иностранный гость является едва ли не ближайшим родственником, — к Маше рано утром подошла пожилая невысокая дама, гулявшая с собачкой, и спросила по-немецки: «Фройлен, простите, может быть, вам не место в гостинице? А у меня в доме свободная комната! Не подумайте, я не стану брать с вас деньги…»

Маша, улыбнувшись, ответила отказом. Дама, судя по виду, огорчилась и, заново извинившись, оставила русскую в одиночестве.

…Она стояла облокотившись на ограду набережной, ничуть не обращая внимания на стекающие по лицу тонкие полосочки воды. Перед Машей лежала серо-голубая гладь славного на весь мир Женевского озера, далеко в вышине раздражённо скрипели чайки (и откуда морские птицы появились здесь, почти в середине континента?). Над противоположной стороной озера виднелась оранжевая точка — к аэропорту подходил чартерный рейс с лунной базы: крупные рейдеры никогда не приземляются на планету, а пассажиры, прибывшие с планет Солнечной системы или из отдалённых миров, пересаживаются на станции «Гэйтуэй» на лёгкие флайеры, способные летать как в атмосфере, так и в космосе…

Несмотря на то что у женщины на груди искрилась голографическими цветами представительская карточка младшего советника по биологической безопасности Комитета Организации Объединённых Наций, ни один человек, будь то женевский бюргер, простой гражданин Азиатского Союза или Российской империи, не смог бы заподозрить в ней человека, который во многом определяет политику ООН по отношению к инопланетным живым организмам. Последних в просторечии обычно именуют Чужими.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— …«Уэйленд-Ютани» отказалась от промышленной разработки олова на Фиорине около четырёх лет назад. А когда-то здешние шахты давали не меньше тридцати процентов всей добычи этого металла.

— Почему же тогда завод был закрыт? Если здесь использовался труд заключённых и старинное оборудование, не требующее больших затрат и вложений, наверняка сталелитейное предприятие было рентабельным…

— Далеко возить. Олово недавно обнаружили на одном из континентов Плутона в Солнечной системе. Это буквально под боком Земли. Соответственно, каторжную тюрьму, как только был построен жилой комплекс, перевели на Плутон, а на Фиорине были оставлены лишь несколько заключённых — поддерживать жизнеспособность колонии.

— Интересно… Значит, погибли именно эти люди?

— Вы невнимательно слушали доклад на конференции, Мария Викторовна. Мне кажется, вы тогда были заняты совершенно другими мыслями.

ГЛАВА ВТОРАЯ

На геостационарной орбите над поверхностью Фиорины висел исследовательский крейсер «Патна». Огромный, ощетинившийся антеннами радаров и дулами систем вооружения, освещённый сотнями бортовых огней, набитый исследовательской аппаратурой, окружённый металлом и пластиком пузырь воздуха, сохранявший в себе пятьдесят две человеческие жизни.

Пройдите от центрального внешнего шлюза к лифтам, поднимитесь на второй этаж-уровень корабля, сверните направо по коридору, и вы сразу очутитесь у дверей медицинского комплекса. Три операционные, большой зал интенсивной терапии, отдельные каюты-палаты… Ничуть не хуже, чем на околоземной станции «Гэйтуэй». Настоящий госпиталь. А оборудование такое, что доктора многих земных клиник истекли бы слюной от зависти, увидев собранные здесь чудеса техники. «Уэйленд-Ютани» не скупится.

Однако сейчас пациент здесь был только один. Женщина. Её тело покоится на отдельной платформе, окружённой лианами пластиковых трубок, непонятными для простого смертного приборами в корпусах спокойных сероватых и голубых цветов. Перемигиваются индикаторы, попискивают звуковые сигналы. Искусственный разум бьётся за жизнь человека. Все необходимые для персонала данные выводятся на дисплей центрального терминала медицинского отдела корабля. За пультом доктор и медтехник, готовые прийти на помощь аппаратам, если те вдруг не справятся.

Врач Фёдор Логинов, старший бригады, человек лет тридцати с густой русой шевелюрой и короткой бородкой, скучающе смотрел на экран компьютера. Ответственность за жизнь спасённой сейчас лежала только на нём. Женщина должна выжить любой ценой. Логинов, однако, не очень хорошо представлял, для чего её вытягивать из лап смерти, которая слишком уж крепко ухватилась за неё.

Пошли уже вторые сутки с поры, когда специальная медицинская бригада и военные доставили на «Патну» с поверхности невзрачной планетки, возле которой сейчас находился крейсер с Земли, эту женщину — привезли в состоянии глубокой комы. Основной штатный персонал удалили в свои каюты под предлогом того, что пострадавшей должна заниматься специальная бригада — хирурги из Соединённых Штатов, якобы специально подготовленные и знающие, как помочь. Больше всего Логинова убило то, что даже после операции руководитель полёта не соизволил сообщить включившимся в работу реаниматологам о сути проведённого несколько часов назад хирургического вмешательства. Хиллиард сказал просто: «Вытащите её».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Командир крейсера «Патна» Кристофер Хоуп не был профессиональным военным. Восемнадцать лет из своих сорока двух он отдал космосу. Закончив Академию «Голдстар», Хоуп начал свою карьеру штурманом на пассажирском корабле, курсировавшем между планетами Солнечной системы. В те годы начиналась широкая колонизация планет других звёздных систем, и вскоре Криса перевели вторым пилотом на линию Земля — Альфа Центавра I — Сириус. Работа, несмотря на хорошую оплату, оказалась скучной и рутинной, и честолюбивому Хоупу хотелось чего-то большего. Решившись, он подал рапорт с просьбой о переводе во Внешний Корпус, и ему неожиданно повезло. О таком назначении даже мечтать не приходилось: второй пилот разведывательного корабля. Он побывал во многих переделках, успел налетать не одну сотню световых лет, дослужился до капитанских нашивок и вдруг совершенно неожиданно был переведён со своего рейдера капитаном на военно-исследовательский крейсер. О переводе ему сообщили за двенадцать часов до вылета, о цели же экспедиции он узнал только по прибытии на корабль. Хоупа выбрали капитаном «Патны» не только за многолетний опыт, но и за участие во многих экспедициях, не слишком известных общественности.

Его последний полёт на одну из планет системы Альтаира тоже был засекречен. Команда биологов отлавливала там какие-то новые вирусы, и слава Богу, что биологический отсек рейдера был герметичен. По дороге к лунным лабораториям паршивые вирусы вырвались на свободу и за пару часов уничтожили всю команду биотехников. Никто из экипажа корабля, к счастью, не пострадал, а биологический отсек пришлось отстрелить от корабля и уничтожить вместе с телами погибших. Чистая удача, что лаборатория пристыковы-валась к кораблю, а не являлась его частью. После того рейса границы банковского счёта капитана Хоупа значительно расширились. А за полёт к Фиорине и LV-426 Хиллиард обещал досрочную пенсию и такую премию, что Хоуп ушам своим не поверил, услышав сумму. За такие деньги можно было без всяких сомнений сесть за штурвал незнакомого корабля.

А кораблик оказался что надо. Звездолётов подобного типа существовало пока только пять. Четыре входили в состав Вооружённых Сил, а этот, «Патну», использовало правительство, сдавшее её сейчас в аренду «Уэйленд-Ютани», которая, в свою очередь, передала корабль в распоряжение ООН. По скорости, уровню защиты и вооружению «Патна» превосходила большинство рейдеров, имеющихся в распоряжении Дальнего Флота Соединённых Штатов, Европейского сообщества и Российской империи.

Сейчас «Патна» меняла курс. Для изменения маршрута кораблю требовалось перейти на досветовую скорость, затем следовало перепрограммировать бортовой компьютер и, изменив ориентацию корабля, вновь преодолеть световой барьер. Хоуп развернул кресло к пульту электронного навигатора и набрал личный цифровой код. На мониторе вспыхнула надпись: «ЧАСТИЧНЫЙ ДОСТУП», а секундой позже появился запрос: «ВАША ПОЛНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ?» Капитан прижал ладонь правой руки к стальной пластине на пульте, и после тихого щёлканья компьютер выдал фразу: «ПОЛНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПРОВЕДЕНА. РАЗРЕШЁН ДОСТУП К СИСТЕМЕ УПРАВЛЕНИЯ. ВАШ ЗАПРОС?»

Хоуп быстро набрал на клавиатуре: «ПРОГРАММА СМЕНЫ КУРСА. ВЫХОД НА ДОСВЕТОВУЮ СКОРОСТЬ».