Если насмешливое замечание, отпущенное даже и на мой счет, по-настоящему остроумно, я не только не обижаюсь, но и сама смеюсь удачному обороту. Когда-то поэт Марк Максимов “допек” сразу троих, сказав: “У нас не Союз писателей, а какой-нибудь ансамбль песни и пляски: Матвеева – с гитарой, Окуджава – с гитарой, Виктор Боков – с балалайкой…”

Смех-смехом, а вобще-то климат (времен того высказывания) был слишком суров для расцвета новых песен. И пробивались они из-под снегов (с отчаянностью подснежников!) не только благодаря первой Оттепели, но и вопреки последним Заморозкам. Теперь ни для кого уже не секрет, что и самого Дежурного по апрелю Булата Окуджаву старались держать в зимней строгости разные администраторы. И далеко не все замечания и примечания по адресу авторской песни были так (сравнительно) благодушны, как реплика Марка Максимова.

Единственный вечер поэзии, в котором одновременно участвовали Булат Окуджава и я, состоялся в ЦДЛ в декабре 1964 года. Кажется, Булат Шалвович успел спросить у меня за кулисами – буду ли я петь. “Я не взяла с собой гитару, на Вашу надеялась,” – ответила я. “А я – на Вашу. И тоже не взял,” – отозвался он.