Смертельный вирус ударил внезапно. В считаные дни рухнула привычная жизнь, исчезли правительства, распались государства, наступил хаос. Вся Восточная Европа превратилась в кладбище.
Но умерли не все.
И те, кто выжил, позавидовали мертвым.
Власть захватили бывшие уголовники. Бандиты и отморозки надели черную форму и стали — Хозяевами. А все остальные превратились в «тягачей», бесправных рабов, тянущих срок в одной огромной Зоне.
«Тягач» Глеб Салманов оказался в непростой ситуации: заклятый враг спас ему жизнь. А взамен попросил выполнить одно деликатное поручение. И Салман, как его теперь называют, согласился. Тогда он еще не знал, что этот путь будет опасен и непредсказуем, устлан стреляными гильзами и пропитан кровью, а за каждым углом, затаившись, его будет поджидать очередная смертельная угроза…
Пролог
Из интервью доктора Джона Уилл-Марша, члена экспертной комиссии Центра эпидемиологического надзора за контагиозными геморрагическими лихорадками, для британского национального телевидения в рамках ТВ-проекта «All World Around».
Запись от 10 июня 2013 года.
— …Вы не ответили насчет смертности, доктор. Правда ли, что в европейских странах, подвергшихся атаке вируса, в частности в Греции, Турции и Украине, умерло 75 % людей, заболевших на протяжении февраля — мая сего года?
— Да. Правда, если речь об Украине, то это лишь данные, обнародованные обществом Красного Креста. Подтверждения этому из компетентных органов здравоохранения нет. Из-за политической нестабильности в стране и ограничивающих полномочия наших миссий действий местных властей мы можем делать выводы из частных наблюдений.
— И?..
Глава 1
Предатель
23 октября 2015 г., 16.30
2 года 4 месяца после эвакуации
Ненавижу я этот переходной период. Когда и осень уже не осень и до первых утренних заморозков еще дожить надо. На часах только половина пятого, а на дворе кисло, облачно, туманно. Еще и дождь этот в меланхолию вгоняет. Моросит мелко-мелко, бесполезно как-то, аж зло берет. Уж врезал бы как умеет, чтоб ручьи вдоль тротуара — в прыжок не одолеть, так нет, тошнит, что сквозь тройное сито просеивает.
Тоска одна.
