Никогда раньше Георгию не доводилось видеть таких сооружений. Абсолютно ровная платформа тянулась на километры, в какую сторону ни глянь. Ее матовая бурая поверхность жадно впитывала свет, не желая отражать ни лучика.

Погода навевала тоску. День выдался угрюмым и серым, небо затянуло облаками, гулял, не умолкая, ветер. В этих краях вовсю шла осень, и не было ничего удивительного в том, что солнце скупилось на тепло и свет. С оставшихся далеко позади, за полосой воды деревьев опадали листья, желтела и высыхала трава, покорно ждущая первого снега... В последние дни нередко шел дождь, становилось все холоднее. И ветер, будь он неладен, становился невыносимым. С дьявольским свистящим хохотом он добирался до самого нутра, отчего тело на несколько мгновений немело.

Георгий разгуливал по платформе, обводя взглядом многочисленные тонкие столбы, высящиеся на одинаковом расстоянии друг от друга - что-то около тридцати шагов, он сам посчитал. На кончиках столбов имелись круглые утолщения, что рождало ассоциации с обыкновенной дамской расческой. Или, если быть точнее, со щеткой для волос.

Воздух здесь едва заметно вибрировал, подрагивал, иногда рождая в произвольных участках платформы сполохи - порой яркие, ослепляющие, а иной раз едва заметные, похожие на мелькающие призрачные тени с незнакомыми, завораживающими очертаниями. При взгляде на них в душе что-то смутно ворочалось, но память наотрез отказывалась помогать. Ни отцу, ни Кириллу просто не с чем было их сравнить. Но все это не волновало Георгия. Он совсем не удивлялся ничему вокруг. Все самое удивительное уже свершилось - каких-то пару минут назад.

Кирилл отмахнулся, сорвал с лица противное склизкое нечто и открыл глаза. Этим нечто оказалась обыкновенная трава - на вид обычный полевой сорняк. Только высокий, чуть не в человеческий рост.

Клак, клак, - вдалеке, кажись, увлеченно работал дятел. Или какой-нибудь шутник колотил по столу деревянной ложкой.

Кирилл лежал на спине, плавно и без паники восстанавливая сбитое дыхание. Ощущение было такое же, как на первом школьном чемпионате по футболу. Кирилл тогда был вратарем, и первый же удар противника направил тяжелый мяч прямо в солнечное сплетение. Он думал, что уже не сможет дышать, а голос тренера долетал как сквозь толстое стекло.

- Не спеши, не спеши, аккуратно вдыхай! - приговаривал тренер, склонившись, а Кирилл таращил на него глаза и хлопал ртом, что рыба, пока сжатый спазмом внутренний клапан не раскрылся.

Благодаря многолетним занятиям бокса Кирилл твердо уяснил, что самое худшее в такой ситуации - это дергаться. Лучше замереть, не двигаться, чем скакать, как ненормальный.

Птиц озадачил грохот выстрелов. Они смолкли, прислушиваясь и пригибаясь в траве. Но замешательство длилось недолго. Хищная решительность, свойственная этим гигантам, взяла свое.

Только-только повисшую тишину быстро нарушили, на сей раз мощными, скрежещущими криками на манер грача, но куда более грозно и громко. Птиц охватил единый злой порыв, и они не собирались отступать.

Вслед за боевыми воплями донесся топот десятков лап. Кирилл до боли стиснул зубы зубами. Он рвался сквозь траву в неизвестном ему направлении и не знал, правильно ли бежит. Эти твари настигнут их через несколько мгновений, и винтовка уже не спасет. Сколько там осталось патронов? Не хватит. И в магазине Милана тоже.

Внезапно прямо перед носом возникло дерево. Оно появилось так резко, что Кирилл еле успел выставить вперед руки, чтобы не впечататься в шершавую кору носом. Милан, Милан, ты ведь должен был увидеть это дерево, когда высовывался, чего ж не сказал?

Полагаясь на инстинкты, Кирилл в прыжке ухватился за толстый сук, подтянулся и забрался чуть выше, после чего склонился и подал руку Сене.

Кирилл не сводил глаз с незнакомца. Тот стоял недвижимо, как изваяние, и по мере приближения его очертания прояснялись.

Он был высок и ладно сложен. Облаченные в тяжелые сапоги ноги были широко расставлены, длинные русые волосы развевались на ветру. Несмотря на аккуратную бороду и усы, Кирилл сразу понял, что незнакомец еще молод. Возможно, они ровесники. А может быть, Кирилл даже чуть старше.

На смугловатом лбу красовалось несколько красных и желтых точек, похожих на капли - так и хотелось их стереть. Интересные здесь татуировки...

В остальном же лицо человека было вполне европейским. Во всяком случае, ничто не привлекало повышенного внимания и не смотрелось странно.

Мужчина был облачен в простые темные штаны и темную же рубаху из какой-то грубой ткани с интересной зернистой текстурой, обхваченную узким ремнем. На поясе висели ножны, где покоился полуметровый кинжал или короткий меч, в этом Кирилл совершенно не разбирался. Он только видел узкую рукоять и массивное навершие, изукрашенное замысловатым рисунком.

Городок был охвачен частоколом из толстенных бревен вышиной в два человеческих роста. Факелы с наружной стороны были расставлены с приблизительно равными промежутками, хорошо разгоняя подрагивающим на ветру пламенем тьму вдоль стен. Они висели в мощных петлях, намертво прикрепленные, чтобы не качало и не срывало.

Со скрипом отворились массивные ворота, и повозка вкатилась внутрь. Ворота сразу же закрылись, сзади проскрежетал тяжелый засов. Ветер утих, его вой остался за стеной. В самом поселении царила тишина.

Растирая замерзшие уши, Кирилл думал, что возница остановится здесь, на въезде, но не тут-то было. Существенно сбавив скорость, телега принялась петлять по улочкам деревянного городишки, где бревенчатые одно- и двухэтажные дома тесно примыкали друг к другу.

Во многих окнах виднелся тусклый свет. Темнели огороды, сонно возилась в сараях скотина. В воздухе витал неповторимый деревенский запах. В деревне, к слову, Кирилл бывал от силы раз десять, да и то в детстве, но ароматы сена, дров, разнообразных трав и, конечно, ядреного навоза из памяти никуда не делись. Вот и сейчас вся эта гамма ударила в нос, заставляя жмуриться.

В воздухе, разносимые легким ветерком - жалким подобием гуляющего по степи ледяного урагана - витали и иные запахи, пряные, насыщенные. Их происхождения Кирилл не знал, но догадывался, что оно связано со здешними ремеслами. Возможно, так пахли кожи или меха, или, быть может, ткацкие краски.

С другого берега, крутого и скалистого, Крлява выглядела еще ладнее, милее и уютнее. Со скалистого утеса вообще все было как на ладони - и лес, переходящий справа, на юго-востоке в равнину, и пыльная лента тракта. Берег Корнаки - Одиннадцатой земли - возвышался над Крлявой на несколько десятков метров, открывая путникам потрясающие виды.

Далеко внизу стоял на якоре корабль. Парус был спущен, и судно стыдливо жалось к недружелюбной скальной тверди, дожидаясь хозяина.

Фенар знал тайную тропу (откуда - неизвестно), по которой все, включая испугавшихся переправы тарбанов, смогли без труда взойти на вершину. Подъем был, конечно, очень долгим, но никому и в голову не приходило пожаловаться, даже Арсентию. Последний, кстати, сегодня держался на удивление сносно, стойко перенося тяготы пешего пути.

Узкая, в два человеческих корпуса дорожка была словно пробурена в скале. С обеих сторон хмуро нависали стены, грозя обрушить на путников что-нибудь твердое и тяжелое. Один раз даже обрушили, но, к счастью, обошлось без потерь.

Камень размером с теннисный мяч сорвался с самых вершин. Он падал долго и гулко ухал, отражаясь то от одной стены, то от второй. Никто и не подумал, что он может свалиться прямо на голову.

Лес казался сказочным и прекрасным. Он был просторен и неожиданно светел, полон приятных запахов свежей зелени, листьев и цветов. Здесь бы эльфам каким-нибудь жить да феям, порхающим меж тонких стебельков и питающихся цветочным нектаром.

В памяти отчетливо всплыли влажные леса Тайи, вздымающиеся вверх на десятки метров. Там почти всегда царила тьма, там прятались хищники и бродили в поисках прокорма бедные жертвы. Здесь же атмосфера была приятнее, дышалось легко и свободно.

Под копытами тарбанов похрустывали сухие ветки. Иногда они чуть проваливались, натыкаясь на присыпанную прошлогодними листьями мягкую почву. Спотыкаясь, животные быстро возвращали себе равновесие - всадник даже не успевал испугаться.

Воя больше слышно не было, как Кирилл не вслушивался. Прерванные новым звуком разговоры потихоньку зазвучали вновь, но уже на пониженных тонах с переходом на полушепот.

Фенар сильно нервничал. Для него этот поход значил, пожалуй, больше, чем для остальных. Он нарушил негласное табу, пересек заветную границу и попал туда, откуда, говорят, не возвращаются. Кирилл всем своим существом чувствовал, как Фенар уговаривает себя не бояться, не делать глупостей и выполнить просьбу Грента. Грент был для него непререкаемым авторитетом, недаром Фенар даже не дочитал записку. Развернул, глянул и враз изорвал бумагу на мелкие кусочки.

Вне всяких сомнений, перед ними был дом. Это понял бы даже самый распоследний идиот, интуитивно, как минимум.

Дом был построен весьма интересно. Он как бы состоял из нескольких вертикально стоящих и невысоких - в один этаж - цилиндров, и каждый цилиндр имел собственную куполообразную крышу. Кирилл насчитал шесть таких вот цилиндрических звеньев, плотно примыкающих друг к другу без каких-либо переходов. Они смыкались небольшими участками поверхностей, будто их приварил друг к другу первостатейный умелец, не оставивший ни шва, ни какой загогулины. Все выглядело идеально.

После беглого осмотра Кирилл с удивлением признал, что окна и двери отсутствовали напрочь. Просто монолитный матовый материал белого цвета. И как ни всматривайся, как ни напрягай глаза, не видать ни стыка, ни трещинки, ни шва.

Молча, не желая пока высказываться вслух, все четверо спешились и пошли в разные стороны, кого куда повлекло. Кириллу хотелось прикоснуться к стенам, посмотреть, из чего они сделаны. Арсентий зачем-то отправился в примыкающий к дому небольшой дикий сад, а Милана и Фенара Кирилл быстро потерял из поля зрения - должно быть, те обходили дом с другой стороны.

Представляя себе города будущего, Кирилл неизменно рисовал в своем воображении небоскребы причудливых форм с лесами на крышах, надземные тоннели сверхзвуковых поездов и футуристического вида автомобили. Но то, что он видел перед собой, ни коим образом не соответствовало его ожиданиям.

Вопил Арсентий не от боли или ужаса, но от восторга. Он нашел вход в дом, причем в том месте, которое буквально минуту назад прошел Кирилл. Двигаясь вдоль стены, Кирилл вел по ней рукой на высоте плеч, но не нашел даже малейшего выступа. Ровно ничего. А Арсентий, едва вернувшись с прогулки по прилегающей территории, сплошь поросшей кустарником, сразу очутился внутри.

- Шевелите батонами поживее! - велел он.

Кирилл успел первым, след в след за ним подбежали Фенар и Милан.

В стене образовался аркообразный проем высотой под два метра. Кирилл осторожно встал под своды и обвел глазами боковой срез стены. Материал был точно таким же, как снаружи. Никакой дверной коробки, никаких следов раздвижной створки, все гладко и красиво, словно вход просто появился.

- Как ты нашел дверь? - сразу спросил он Сеню, входя внутрь.

- Я просто забыл, - оправдывался Арсентий. - Когда появилась дырка в стене, я обо всем забыл! Все же искали, как в дом залезть, а я нашел! У меня такого праздника удачи давно не случалось, вот и вылетело из головы...

- Значит, говоришь, следы похожи на собачьи? - уточнил Милан.

- Или на медвежьи, - как-то неуверенно сказал Сеня. - Широковат он для собачьего...

- Пальцев сколько? - требовательно наседал Милан. - Четыре? Пять?

- Сам посчитай, - буркнул Сеня. - Я тебе покажу, где следы.