Да, я самый и есть — Мик Оуэн. Отчего меня кличут «Майкл-первый»? А мне почем знать. Видно, просто оттого, что и деда моего и прадеда звали по-другому, Тэди им было имя, а вообще-то занимались бы люди своим делом да работали до седьмого пота — вот и некогда бы им было клички другим придумывать.

Ну, есть у меня на лбу шрам. Три шва тогда наложили. Могу вам хоть весь показаться, целиком, и нигде больше ни одной отметины, потому как человек я смирный, вот почему, да я сроду ни с одним соседом не ссорился, сколько живу. Люблю, чтоб все было тихо, мирно. Увижу, что человек в злобе, я и уйду от греха, а уж потом, когда поостынет, руку ему протяну.

В Билнехауэне я всю жизнь прожил. Нас здесь, почитай, четыре поколения помнят. Земли у меня шестьдесят акров, из них сорок — камень голый, из трещин пучки травы торчат. Нашелся б у вас на камни покупатель, я бы разом в богачи вышел.

Зато остальная земля — добрая. С нее и живем, не бедствуем. Скот откармливаю, каждый год голов десяток продаю да сколько-то и телков. Чтобы такая уж легкая жизнь моя была — этого не скажу. Какая тут легкая жизнь, когда спину ломать приходится, как мне. Однако голодать не голодаем и в банке кое-что останется, когда помру. Да нет, больше мне ничего от жизни и не нужно — что есть, то и ладно. Я деревенский. А в городе мне как-то не по себе. Езжу туда, конечно, коли нужда есть, но как вернусь домой, всегда радуюсь.