Потолок логова был покрыт искусственным мхом, и стоило мне чуть-чуть привстать, как я всей спиной чувствовал его теплую шероховатость. Стены оклеили самым мягким, буквально шелковым на ощупь тригрином, а пол я попросил отлить из качественного шерстона. В общем, логово получилось классное. Настоящее логово заслуженного, выигравшего многие и многие схватки гастарбайтера-бойца.

Я лежал в нем и на зеленом, приятном для глаз объем-экране компа строил модель новой серии ударов. Она выросла из разработанной еще полгода назад и ставшей теперь уже привычной «Смены состава заседателей», в которую я добавил несколько элементов из «Сговора фракций». Сочетание получилось таким перспективным, что тянуло на отдельное название. Что-нибудь вроде «Бреющего полета над гнездом спикера».

Мысль об этом, а также о том, как я применю этот прием, будила у меня в груди приятное тепло.

Потом рядом с моим логовом послышались голоса людей, что было плохим знаком. Без серьезного повода эти потсы не приходят.

Удачливые расы нередки на просторах галактики. Но никто не заплатил за удачу такую цену, как раса под самоназванием Homo…

«Гранитный клубок, базальтовый пух». Нить седьмая, отлита в 12 344 г.

На экране разворачивалась эскадра Саака. Восемнадцать средних крейсеров типа «Тритон» и ударный линкор медленно и красиво перестраивались в боевой порядок. Разбухшие титановые сигары двигались торжественно, как на параде. Боевая рубка линкора все еще находилась в походном положении.

Кто-то из офицеров-тактиков презрительно фыркнул.

— Шестьдесят семь планет и полтриллиона особей, — проворчал адмирал Хагел. — Они могут позволить себе быть самоуверенными.