В повести Клары С. Меральды дама средних лет едет в Голландию по приглашению сына. Первые же дни пребывания в этой стране заставляют ее забыть о спокойном отдыхе. Она чувствует угрозу для своей жизни и идет в полицию…
В почтовом ящике лежало письмо, от сына! Этого, откровенно говоря, я не ожидала. Выходя из дома, я обычно заглядываю в почтовый ящик. Всегда жду писем, хотя, убедившись, что их нет, не унываю. Мой сын – это нормальный взрослый ребенок, который пишет мне только тогда, когда у него есть какая-то просьба, когда он хочет, чтобы я ему что-то устроила, или, что случается реже, вдруг вспоминает, что обязан же когда-то написать. Однако от меня он требует регулярных посланий, потому что, по его выражению, «приятно получать письма».
В тот день у меня была договоренность о встрече в издательстве, которое опять не выдержало срока издания моей книги, и я дала себе слово устроить там скандал. Опоздать я не могла, поскольку секретарь издательства с радостью воспользовался бы этим предлогом, чтобы увильнуть от свидания со мной. Я сунула письмо в сумочку и побежала на автобус.
Однако устроить скандал по-настоящему не смогла. У меня просто не было времени, ведь я хотела как можно скорее прочитать письмо от сына. Выйдя из издательства, я вошла в первое попавшееся кафе и сразу же углубилась в чтение.
В этот раз в письме не было никаких просьб, как не было и извинений за долгое молчание. В конверте лежало только официальное, заверенное в польском посольстве в Голландии приглашение на двухмесячное пребывание. К приглашению прилагалась карточка, в которой мой единственный ребенок приказывал мне немедленно уладить формальности с паспортом, так как 28 числа сего месяца он смог бы приехать за мной на машине в Утрехт, на что позднее у него уже не будет времени. И если я не управлюсь до этого срока, мне придется самой тащиться из Утрехта с двумя пересадками. Упоминал он также, что будет рад моему приезду, как и Эльжбета, у которой на шее Крысь и весь дом.
После прочтения этого письма меня долго обуревали самые разные чувства. Не оставалось сомнений, что сын не жаждет видеть меня исключительно как гостью. Упоминание о доме, «висящем на шее» невестки, было достаточно красноречивым. Мне ничто так не противно, как кухня и готовка. И уж если бы я мечтала о какой-то ожившей сказке, то, несомненно, это была бы сказка о скатерти-самобранке. Но ведь я не видела сына и его семью уже больше года!
