Направляясь утром на работу в благотворительную клинику, доктор Грейс Чэндлер обнаруживает в мусорном контейнере труп зверски убитой девушки-афганки. Расследование по странному совпадению поручают возлюбленному Грейс, инспектору-детективу Джеффу Рикмену. Ливерпульская полиция еще не успевает выяснить имя погибшей, как заживо сжигают четверых выходцев с Востока, потом убивают литовца, который вот-вот должен получить вид на жительство. Убийца действует нагло и в конце концов «вешает» на инспектора преступление, которого тот, естественно, не совершал. Под силу ли такое простому маньяку, или дело намного страшнее?
Глава 1
Джефф Рикмен, внимательно смотревший, как из него толчками вытекает кровь, почувствовал, что его замутило. Рот наполнился слюной, и он с трудом заставил себя перевести взгляд на балку церковного свода. Здание насквозь пропиталось запахами старого дерева, свечного воска и ладана. Аромат святости и благочестия не смогли развеять ни годы запустения, ни секуляризация
[1]
.
Из-под высокой готической арки западного окна воскресший Христос улыбался, простерев к нему длани. Октябрьское солнце светило сквозь цветной витраж, и красный свет лучился от ран Христовых.
Рикмен ощутил отстраненную головокружительную ясность сознания. Мысль работала на удивление четко. Каждая пылинка в солнечных лучах стала частью игры света, расположение и чередование деревянных балок следовали перемещению солнечных лучей. Он даже различал медленное движение солнца по навощенному полу. Закрыл глаза и представил себе, что слышит стенания и молитвы ушедших поколений кающихся грешников.
Сердце часто и сильно забилось – сказывалась потеря крови, и Рикмен открыл глаза. Сглатывая набухший в горле ком, он боролся с тошнотой, сосредоточив взгляд на колонне из розового гранита. На ее отполированной поверхности он нашел среди розовых кристаллов белые, золотые и серые прожилки и крапинки. Он смотрел на виноградную лозу с резными мраморными листьями, обвивающую колонну от основания до капители. Там, наверху, серые гроздья винограда казались мертвенно бледными на живом тепле розового гранита. Мало-помалу тошнота отпустила.
«Здесь все о крови», – думал он. Принеси кровь свою в жертву, и она будет принята. Религия на этом основана и этим пропитана. Церковь всем хороша, но утверждает, что ничего нет крепче кровных уз: на них держится и семья, и нация. А Рикмен вовсе не был в том уверен. Он-то считал, что семья – не более чем имя. Какая разница – Рикмен, Райхманн или Рихтер? В его семье даже сохранилась легенда, что изначально их фамилия была Лихтманн, однако наследственная шепелявость носителей и леность иммиграционных чинуш закрепили фамилию в ее нынешнем произношении. Во всяком случае, так говорили.
Глава 2
На улице было холодно. Грейс Чэндлер в нерешительности остановилась на пороге, размышляя, не вернуться ли за курткой.
Едва видимый молочный диск солнца проглядывал сквозь тонкий слой облаков. Грейс решила, что не успеет замерзнуть, и спрыгнула со ступенек, чувствуя дрожь возбуждения от свежести утра, сулившего хорошую погоду. Бросила портфель в багажник машины, а сумочку засунула за сиденье, чтоб была под рукой.
От дома до центра Ливерпуля было двадцать минут езды, но поскольку она припозднилась, то попала в час пик, что могло вдвое увеличить время поездки.
Она повернула к Сефтон-парку и поехала вдоль верхней оконечности озера, огибая парк вместе с устойчивым потоком любителей окольных путей, которые, как и она, пытались избежать светофоров и пробок на основных городских магистралях.
За рулем она предалась приятным воспоминаниям о сегодняшнем утре. Пока она в спальне насухо вытиралась после душа, Джефф сидел в кресле. В его карих глазах она видела любовь и желание.