Абрахам Мерритт (1884-1943) — крупнейший американский писатель-фантаст. Творчество этого писателя в значительной степени повлияло на развитие англо-американской литературы, и в частности — фэнтези. Настоящим изданием «Северо-Запад» начинает выпуск сочинений А. Мерритта.
Несколько слов о содержании данной книги.
Джон Кентон, преуспевающий житель современной цивилизации, волею волшебства переносится в мир аккадских богов, выясняющих свои запутанные отношения с помощью обычных людей. Угодив в самую гущу интриг, затеянных богами, Джон Кентон становится главным действующим лицом в борьбе добра и зла, света и тьмы, Богини Иштар и Нергала — Повелителя Теней — Бога, правящего в подземном царстве.
Если в «Корабле Иштар» события разворачиваются в древнем мире, подчиняясь воле богов Аккадской мифологии, то в романе «Семь ступеней к Сатане» действие происходит вблизи современного Нью-Йорка, в мистическом подземелье, наполненном лучшими сокровищами со всего света, добытыми обманом, интригами и убийствами. Властвует в подземелье некий монстр, называемый Сатаной. Ему беспрекословно подчиняются самые высокопоставленные люди планеты, которых он коллекционирует, как и драгоценности.
Ученый Джеймс Киркхем разгадывает тайну Сатаны.
ВЗГЛЯД НА ТВОРЧЕСТВО А. МЕРРИТТА
Одно упоминание об Абрахаме Мерритте приводит в трепет любителей фантастики как никакое другое имя, ибо нет сомнений, что произведения Мерритта будут жить, пока жива сама фантастика.
Абрахам Мерритт родился 20 января 1884 г. в Беверли, штат Нью-Джерси. Его родители, как по линии отца, так и по линии матери, были самыми истовыми квакерами, поэтому и дали сыну чисто библейское имя. Учился Мерритт в колледже в Филадельфии, затем в качестве вольнослушателя посещал университет в Пенсильвании. Именно в это время у Мерритта произошел разрыв с семьей, что, скорее всего, послужило причиной внезапного ухода Мерритта в журналистику. Он стал заместителем редактора «American Weekly», воскресного приложения к «Hearst Sunday Papers».
Если говорить об увлечениях Мерритта, то они многочисленны и разнообразны. Это — коллекционирование жуков, ботаника, цветоводство. Мерритт очень любил леса и моря, джунгли и развалины древних городов, оставаясь при этом ярым сторонником посидеть дома у камина, перекинуться в покер, выпить бокал какого-нибудь хорошего вина. Личная неприязнь Мерритта распространялась на шум больших городов и истребление диких животных. Он скептически относился к появлению радио, новой моды и вообще ко всему тому, что можно назвать «жизнью общества потребления», считая, что все это послужило причиной исчезновения жизненных укладов и обычаев так называемых «дикарей», «варваров».
Первая повесть А. Мерритта «Стеклянный дракон» была напечатана 24 ноября 1917 года в «All Story», и продолжение этой повести — «Народ шахты» — в том же году и в том же журнале. Вскоре вслед за этими первыми произведениями появилась знаменитая «Лунная заводь», которая без сомнения навсегда останется классикой в жанре фэнтези.
После публикации в 1919 году следующей повести, «Три берега старой Франции», Мерритт получил множество писем, особенно из Англии, с похвальными отзывами о своем блестящем произведении, где центральной темой стоит проблема жизни после смерти. Авторы писем говорили, что повесть Мерритта дала им новую надежду, что они по-другому взглянули на судьбы своих сыновей, погибших на полях первой мировой войны. Один горячий поклонник предложил даже высечь эту повесть золотыми буквами на скрижалях и отдать на вечное хранение в «Westminster Abbey».
КОРАБЛЬ ИШТАР
ЧАСТЬ 1
Странный, незнакомый аромат струился от камня. Кентону он напомнил легкие прикосновения нежных рук, как будто молящих о чем-то.
Он давно уже ощущал этот запах, неизвестный, ни на что не похожий, он тревожил Кентона, вызывая в сознании какие-то неуловимые образы, обрывки мыслей, которые исчезали еще до того, как разум их улавливал. Кентон ощутил его сразу, как только снял с камня все покровы. Форсит, старый ученый-археолог, нашел этот камень в безбрежных песках, ставших ныне саваном давно исчезнувшего Вавилона.
Кентон еще раз смерил взглядом камень — четыре фута в длину, чуть больше в высоту и немного меньше в ширину. Дымка прошедших столетий подобно невидимому одеянию окутывала его желтоватую поверхность. С одной стороны на камне была надпись — несколько строк древней клинописи; если верить предположениям Форсита, они были выбиты во времена царствования Саргона Аккадского, четыре тысячи лет тому назад. Царапины и трещины покрывали поверхность камня, и от этого полустершиеся знаки были едва заметны.
ЧАСТЬ 2
Шаран села и указала Кентону на место рядом с собой. Она положила руку ему на грудь, и сердце Кентона встрепенулось; почувствовав это, Шаран немного отодвинулась и, улыбаясь, взглянула на него из-под опущенных ресниц. Она поджала стройные ноги и сидела, задумавшись, стиснув коленями бледные кисти рук. Наконец Шаран заговорила. Голос ее звучал низко, немного монотонно.
— Так слушай же историю прегрешения Зарпа-нит против Иштар — могущественной богини, матери богов и людей, повелительницы Земли и Неба и той, которая любила ее!
Зарпанит была верховной жрицей в храме богини в Уруке. Ее называли Кадишту — Священная. А я, Шаран из Вавилона, была ее жрицей, и она любила меня так же, как ее любила Иштар. С помощью Зарпанит богиня советовала и предостерегала, награждала и наказывала властителей и простых смертных. Тело Зарпанит служило храмом богине, куда она входила, чтобы говорить устами женщины, светиться в ее глазах.
ЧАСТЬ 3
— Кентон, мой дорогой повелитель, — шептала Шаран, — даже ты, наверное, не знаешь, как велика моя любовь к тебе!
Они сидели в розовой каюте, голова Шаран склонилась на грудь к Кентону.
Человек, смотревший в это прекрасное лицо, был совсем другим Кентоном. В нем не осталось ничего прежнего. Он стал выше, его лицо и грудь, не закрытая легкой туникой, казались бронзовыми от загара. В бесстрашных голубых глазах смеялась отчаянная дерзость, смешанная пополам с суровой жесткостью. На левой руке Кентона выше локтя светился широкий золотой браслет, на котором Шаран вырезала таинственные знаки. На ногах были надеты легкие сандалии, украшенные магическими символами Вавилона, чтобы ноги Кентона никогда не сбились с тропы любви, ведущей к Шаран, к ней одной.
ЧАСТЬ 4
Они действительно вышли на потайную тропу. Кентон не мог сказать, чем руководствуется Сигурд, прокладывая путь сквозь мерцающий туман, но викинг уверенно шел вперед.
Узкая тропа вела меж высоких скал, поросших золотистыми листьями папоротника, через непроходимые заросли, где воздух был напоен ароматами мириадов незнакомых цветов, через густые рощи стройных деревьев, похожих на побеги бамбука, покрытые алым лаком, и через рощи, напоминавшие парки, — в таком строгом порядке росли там деревья, отбрасывающие густую тень. Мягкие мхи поглощали звук шагов. Давно уже не было слышно шелеста волн. Казалось, все звуки вокруг замерли.
Викинг остановился на опушке небольшой рощицы.
ЧАСТЬ 5
— Я думаю, Бел доволен нашей молитвой, — услышал Кентон голос танцовщицы.
— О чем ты? —глухо спросил жрец.
Приблизившись, Нарада подняла к нему трепетные руки.
