Альтернативный мир будущего с возрожденным на новых принципах Союзом. В центре произведения два молодых человека, которые олицетворяют собой возможное будущее нашей страны. Смелые, отважные, умелые, не боящиеся трудностей, и в то же время очень человечные и любящие друг друга. Первые две части нового цикла о возможном Будущем. Посвящается великому мыслителю и ученому Ивану Антоновичу Ефремову. Выставлено полностью.
Часть первая. Опасный спуск
Глава Первая. Полет
Портал аэропорта встречал спешащих к рейсу пассажиров брызнувшим из-за облаков солнцем и свежим ветерком. Даже сюда, в далекое Заполярье пришла, наконец, весна. Люди радостно крутили головами, с удовольствием впитывая лучи земного светила, сменившего гнев на милость. Ведь зимой вышедшее из-за мглистого горизонта солнце означало, что впереди будет крепкий морозец, высасывающий из людей последнее тепло. В такие дни оно тускло лучилось сквозь марево северной стужи, создавая временами причудливое Гало.
Из близкой к посадочной полосе тундры ветерок доносил свежесть талой воды и чуть отопревшей от холодов травы, ярко зазеленеет она немного позже. И уж тогда на бескрайние северные просторы потянутся косяки всяческой пернатой живности, и суровые полярные пространства оживут на короткое приполярное лето. Цикл, длящийся из года в год: рождение, расцвет, увядание и паралич. Двойственность состояния Его Величества Природы, накопившей за сотни миллионов лет эволюции колоссальный опыт жизнедеятельности миллиардов организмов.
Какой-нибудь местный поэт или философ смог бы связать жизненные циклы природы с этапами развития и угасания прошлых человеческих цивилизаций. Сколько в истории осталось империй, государств, добившихся невиданных успехов и затем канувших в лету? Первые города Месопотамии, обуздавшие разливы двух могучих рек, выкопавшие десятки километров каналов, одними из первых в мире начавших оседлое сельское хозяйство подобного масштаба, накормивших неимоверное для тех времен количество жителей и создавших первые памятники архитектурного и инженерного гения. Сколько полезных изобретений они оставили человечеству, об уже никто никогда не скажет. А их искусство, а поэзия? До нас донеслись только отголоски великого Эпоса о Гильгамеше, великой поэмы о любви, верности мужской дружбы, о горьком понимании собственной смертности. Именно из этих, уходящих в неимоверную пропасть веков сказаний и легенд, и возникли в последующем великие поэмы и новые религии.
По другую сторону аравийских пустынь развилась и осталась запечатленной в камне древнейшая цивилизация Египта, черной земли Та-Кем. Люди, не похожие ни на кого, распахали вдоль великой реки Нил огромную по тем временам площадь плодородных земель. Темнокожие, носящие парики вместо волос, жители Та-Кем создали могущественные царства и своеобразную религию и культуру. Они, отрывая от селений работников и огромные ресурсы, воздвигли гигантские по тем, да и более поздним временам сооружения — пирамиды. Единственные из древних сооружений, которые видно с земной орбиты. Это не было прихотью фараонов или жрецов, это само общество "Черной земли" пожелало кинуть вызов богам, соединить женское естество — Небо и мужское — Землю. Археологи долго не могли разгадать, были ли это просто царские гробницы, культовые сооружения, или нечто иное. А в итоге оказалось, что это древнейшие фаллические символы, породившие множество легенд, а их изначальный смысл остался затерян в песках времени, самого страшного физического континуума для человека. Ты можешь пройти огромные пространства, преодолеть гравитацию, но ты бессилен против ужасающего лика Хроноса.
На севере от черных земель Та-Кем ярким огнем вспыхнула культура Минойской, мореходной цивилизации. Она явилась средоточием мысли для многих окружающих цивилизаций, создав ярчайшие образы в культуре, переработав мудрость Востока и живость Севера. Именно эта цивилизация дала толчок последующим глобальным переменам в Средиземноморье. Множество древних мегалитических культур, рассыпавшихся по Европе в результате великой неолитической революции, сдвинули огромные по тем временам группы населения на крайний Запад Европы, заселив ее достаточно плотно и дав большую часть крови дальнейшим цивилизациям и народам. Восток еще ярко блеснул великолепнейшими городами долины Инда, цивилизации Хараппы и Мохенджо-Даро, благоустроенными, имеющими собственный водопровод и канализацию. Еще дальше к восходящему светилу начинали свой разбег первые царства Китая, подарившие впоследствии человечеству уникальные знания и культуры.
Глава вторая. Весне навстречу
Столица встретила Степана свежим запахом весны и ласковым майским солнцем. Молодой человек подхватил дорожную сумку и уверенно вышел из экспресса, доставившего его с аэропорта в центр города. Русая голова в кудряшках с присущим юношеской поре интересом крутилась вокруг сильной шеи. Свободная одежда вообще мало скрывала сильные мускулы и порывистые движения хорошо тренированного молодого мужчины. Широкие плечи, выпуклая грудь, поступь сильных ног отличного бегуна. По этой же причине и его точный возраст определить сразу получилось бы с трудом. Обветренное лицо человека, много работающего на свежем воздухе, легкий, уверенный шаг, яркие по юношески глаза, отсвеченные вглубь небесной синью, всегда распахнутые широко и любопытно. В них не было той умудренности и усталости, присущей человеку 'в возрасте', раннему старцу, коих много было в обществе еще в недавние времена. В те годы молодые люди вдруг ни с того, ни с сего становились 'умудренными', 'познавшими жизнь, как она есть', опускались до "злободневного цинизма". Они просиживали днями в модных кафе, ведя беседы ни чем, создавая подобные же безликие посты в многочисленных блогах, социальных страницах, заменяя виртуальной жизнью настоящую, живую. Поэтому эти 'старички' так и остались пустоцветами, не оставив о себе совершенно никакой памяти. Десятилетие "либеральной революции" так и осталось белым пятном в литературе, да и в остальных сферах искусства, спрятавшись под броским ярлыком постмодернизма. Люди, не вписывающиеся в реальность, стыдящиеся своего прошлого, с многочисленными моральными комплексами неполноценности. Что они могли дать стране и миру? Настоящий талант он ярок, самодостаточен, направлен не только внутрь, но и широко развернут к жизни, этому неиссякаемому источнику бытия и сюжетов для художественных произведений.
Молодой человек остановился и поднес к глазам личный наладонник, выполненный в виде массивных часов с широким металлопластиковым браслетом. Умный гаджет мигнул, и тут же возникла виртуальная картинка, которую мог наблюдать только сам владелец наладонника. Она транслировалась прямо на сетчатку правого глаза.
— Ага — Удальцов удовлетворенно кивнул и повернул налево, скомандовав на ходу — 'Набрать Алексея Ильинского'. На глаз упала голографическая картинка вызываемого абонента и сейчас на ней появилась кудлатая голова молодого человека.
— Степка, ты?
Глава третья. Майские вечера
Ох, и суматошным выдался этот день! Степан даже в авральные на стройке дни не уставал так, как сегодня, передвигаясь от одной конторы к другой. Сначала его доставали чисто бюрократические процедуры, ожидания у кабинетов, затем общение с конструкторами и инженерами. Обмен мнениями, споры, новые расчеты. Но главное — командировка прошла не зря! На строительство к вечеру ушел целый том согласованных документов, и вскоре им стоит ожидать наладчиков от Главного Проектного Бюро. Не зря все-таки его ребята всю зиму, в любую погоду проводили наблюдения и замеры, легшие в основу доклада. Ребята из Бюро с большим интересом изучили его новые данные и добились разрешения для изменения проекта. Дело то новое!
Степан вспомнил, как в сорокаградусный мороз сам взбирался на самую верхотуру, автоматика в стужу отказывала. На соседних куполах работали парни из его бригады. Было достаточно сложно в трехслойной арктической одежде передвигаться по ступенькам и узким проходам. А ведь еще приходилось тащить сумку с аппаратурой! В мороз дыхание затруднено, поэтому движение шло с короткими остановками, тут главное соблюдать правильный ритм, иначе не хватит выносливости. Степану больше всего в таких подъемах мешали его габариты и широкие плечи. Зато какой вид открывался с самой верхотуры! Растущие ажурные сетки будущих куполов, размеренная рабочая суета далеко внизу, множество вагончиков для обогрева рабочих и быстровозводимых ангаров для сбора несущих конструкций. И над всем этим ярко-красное солнце, повисшее над горизонтом и окрашивающее подернутый морозным туманом заполярный мир мягкими пастельными красками: от фиолетового до приглушенного желтого. Внизу Удальцова ждал горячий чай и крепкие похлопывания по плечу от товарищей. Девушки, также принимавшие участие в замерах, радостно сверкали заиндевевшими ресницами, только глаза матово поблескивали в лучах заходящего светила. Так и хотелось этих милых девчат, не побоявшихся мороза и высоты, подкинуть вверх.
Так, стоп, мечты в сторону, его же ждут! Степан бросил взгляд на наладонник и устремился к электромобилю. Пара одетых по моде в узкие брюки парней оглянулась на него с интересом. Легко и просто одетый молодой человек садился в достаточно дорогой эмобиль люксового класса. Чего только не увидишь в Москве!
— А вот и я! — Степан радостно подбежал к стойке и остановился от неожиданности, на него уставились любопытные пуговки темных глаз — А где Аленушка?
Глава четвертая. Обмен мнениями
— А не слишком ли вы спешите с вашими предложениями? — молодой человек в узком костюме в клетку стоял на балконе и говорил через открытую дверь. В этих старых домах были большие шикарные балконы и курящие могли не уходить далеко.
— О чем конкретно вы говорите? — Удальцов принял вызов на диспут. Они уже успели поужинать, выпить чаю, а кто-то кое-что и покрепче, ну а сейчас в разных углах гостиной и кухни завязались неспешные беседы, переходящие временами в настоящие политические споры. Григорий Ильинский происходил из старой интеллигентной московской семьи, поэтому у него был очень разнообразный круг знакомств. Сам хозяин квартиры выглядел издалека несколько субтильным, но поблизости в рукавах его рубашки можно было разглядеть натянутые мускулы, а костяшки рук оказались сбиты от постоянных занятий. Оказывается он с подросткового возраста занимался рукопашным боем, там со Степаном и познакомился. Хоть учились они в одном и том же институте, но как-то до знакомства не пересекались.
На стульях и большом диване расположились яркие молодые пижоны, выходцы из богатых фамилий, наследники состояний или дети московских управленцев. Сам Григорий учился в престижной московской школе, туда было не так просто попасть, поэтому его одноклассники и приятели оказались из достаточно известных семей. Часть из них сидела сейчас в сторонке, ведя вполне светские беседы и почти не пересекаясь с другим кругом Гошиных товарищей, спортивными парнями в легких рубашках и загорелыми девушками в таких же легких платьях. В среде коммунаров было модным как раз одеваться неброско и легко, подчеркивая собственную стать и закалку. Не человек для одежды, а одежда, подчеркивающая как раз человека.
— Вы слишком быстро навязываете обществу свою точку зрения, буквально не даете людям опомниться и тащите их куда-то…
Глава пятая. Первые вызовы
— Ален, привет! — Катя, сокурсница Русаковой махала ей с лестницы. Алена побежала вперед, чуть пружиня широкий шаг. Еще с самого утра она чувствовала, как ее тело пронизывают некие токи, придавая ему легкость и силу. Казалось, это сама весна пропитала собой юную москвичку от макушки до пяточек — Ты сегодня какая то не такая.
— Да нормально все — Алена рассеянно улыбнулась.
— Ну да! — Катерина хохотнула — А я не вижу. Ладно, пошли быстрей, скоро практикум начинается. Сегодня делаем малиновый вкус.
— Малиновый, это великолепно!
— Ты сегодня и в самом деле странная.
Часть вторая. Подъем
Глава первая. Диалектика познания
Хорошо ранним утром удобно расположиться на веранде и встречать солнце умытыми и счастливыми глазами. Тело еще полно ночной неги, мысли находятся в дремотном полусне, ноги для тепла подоткнуты одеялом, а голова свободно купается в свежести утра. Май в этом году на редкость выдался теплым.
Алена обвела взглядом живописные окрестности, отлично просматриваемые с веранды стоящего на взгорке домика. Деревья покрылись зеленой листвой, которая такой яркой бывает только весной, трава еще только проросла, сияет сочной с голубизной зеленью, поблескивает росой, еще не цепляется за ноги вымахавшим бурьяном или отросшими колючками. Дышится легко и покойно, во всю грудь. Казалось, что в воздухе разлилась сама животворная сила природы, с ее временными циклами умирания и оживания.
— Доброго утречка! — неожиданно раздалось со стороны двери, оттуда смотрел на нее и улыбался хозяин.
— Ой, здравствуйте! Я и не заметила вас.
Глава вторая. Прорыв
Операцию назначили на предутреннее время. Ночи на юге темные-темные, поэтому одинокий, расхристанный грузовой микроавтобус с затемненными стеклами не привлек ничьего внимания. В этом районе города старые кварталы махали смыкались с разрушенной временем промышленной зоной, где сейчас расположился бесконечный ряд складских зданий. Может, приехал человек вечером, чтобы рано утром загрузиться. Обычное для этих мест дело!
— Костя, что там? — майор Грызлов уже нервничал, кофе не лезло в рот. Здесь было опасно пользоваться беспилотниками, местным это могло сильно не понравиться. Поэтому в их распоряжении была группировка спутников, постоянно висевших над этим непростым в политическом плане регионом. Три из них сейчас работали на резидента ВР. А главным козырем их компактной группы захвата являлись маленькие дроны, замаскированные под местных насекомых, напоминающие внешним видом опасных пауков.
— Я говорил, товарищ майор, что быстро не получится — громила из 'корпусников' в котором Грызлов узнал того парня, что дежурил вчера внизу, оказался вдобавок очень умелым специалистом по скрытой слежке. Было интересно наблюдать, как его здоровенные ручищи ловко обращаются с маленькими джойстиками управления — Как я и предполагал, интересующий нас район покрыт защитной сетью. Моего тарантула уже пару раз сканировали. Вот и движемся с осторожностью.
— Что за сканер?
— Хороший, наши 'заклятые партнеры' такие поставляют. Этот, похоже, британский.
Глава третья. Время собирать камни
Тюрьмы во все времена были местами не самыми уютными. Степан сумрачно оглянулся, хоть все и выкрашено в светлый цвет, всевозможные решетки сведены к минимуму, но мерзкий холодок так и норовит пробежаться по спине. Дежурный дрон мигнул зеленым, и вскоре открылась очередная тяжелая дверь.
— Проходите!
Удальцов огляделся. Небольшая комната, стол, в углу закрытый пульт управления и окошко виртуального экрана. Молодого человека встретил взглядом сотрудник в прокурорской форме. Степан отметил две большие звезды на погонах и кивнул головой.
— Вы, если не ошибаюсь, Удальцов Степан Евгеньевич?
— Да.
Глава четвертая. На Северных просторах вольный ветер
Степан еще раз оглянулся: новая секция огромного купола ладно легла поверху ажурных конструкций. Сейчас монтажники заканчивали устанавливать громоздкие панели из специального пластичного и ударопрочного стекла. Арматурщики уже протянули рабочие желоба и подвесы для технического оборудования, сейчас дело оставалось за бригадой Удальцов. А сам бригадир проводил последние замеры, на следующей неделе они закончат монтаж системы вентиляции и кондиционирования этой огромной секции-купола будущего города. Осенью и зимой станет окончательно ясно, правильно ли они все рассчитали и смонтировали. Внешняя, прозрачная стена города не должна была запотевать или покрываться льдом. А для облегчения последующего обслуживания и ремонта системы монтировались самым современным "сотовым" методом. То есть были разбиты на участки с фрагментарным управлением и тестированием на работоспособность. Неработающий элемент при таком подходе быстро обнаруживался и также быстро мог быть отремонтирован. Механизмы, требующие очень трудоемкого вскрытия, с труднодоступными, часто ломающимися частями нынче совершенно не котировались. Это же сколько в раньше тратилось рабочего времени и физических сил, чтобы держать технику в порядке?
— Леха, двигай вправо — пробормотал Степан в гарнитуру рации и начал наводить прибор на новый участок. На рабочем планшете появились данные замеров, тут же загруженные в программу для расчетов, панель вспыхнула зеленым. "Значит, порядок". Переход от цифр к цветам намного упростил людям ориентацию на результат. Красный — тревожный, оранжевый — близок в тревоге, желтый — нейтральный, сине-изумрудный близок к успеху, а зеленый соответственно — отлично, все в порядке. Этими цветами пользовались на голосованиях, когда экран был раскрашен во все цвета спектра, сразу показывая картину настроений людей. Их использовали в местах, где необходимы были временные ограничения. Да что говорить, старейшая цветовая схема давным-давно использовалась на улицах городов в виде светофоров.
— Степан, что у тебя? — раздался в наушниках голос инженера купола. Удальцов взглянул вниз, там вдалеке виднелись маленькие фигурки рабочих. Им предстояло закончить подвес желобов для вентиляционной системы. Степан же висел в специальной люльке, управляемой роботизированной телескопической рукой.
— Еще пара замеров, Николай Леонидович.
— Все сходится? — раздался встревоженный голос инженера.
