Прыжок над бездной

Михановский Владимир Наумович

В романе известного мастера отечественной остросюжетной литературы рассказывается о непростой истории создания воздушно-десантных войск – прославленной «крылатой пехоты». Для героя – десантника Сергея Чайкина – слова «любовь к Родине» не пустой звук, ради Отечества не щадит он своей жизни…

 

Пролог

Тропинка в космос

Ночь казалась бесконечной. Что греха таить – Андрей волновался перед завтрашним испытанием. Он понимал всю ответственность задания, которое получил от начальника Главного управления Воздушного флота РККА.

А тут еще духотища в комнате – сил никаких нет. Он приоткрыл форточку, в которую хлынул одуряющий запах только-только начавшей расцветать сирени.

Андрей наугад пошарил по стене, щелкнул выключателем, однако лампочка не вспыхнула. «Снова перебои с электричеством», – подумал он с досадой. Чиркнул спичкой, зажег никогда далеко не убиравшуюся керосиновую лампу, подкрутил фитиль. Тень Андрея, переломившись, легла на стену.

На стареньком письменном столе лежали груды бумаг. Все в части знали о его увлечении, несколько необычном для неспокойного времени, которое властно диктовало свои задачи, – Андрей увлекался историей и отдавал ей весь досуг. На столе лежали выписки из старинных летописей, книг, документов. Все они относились к одной эпохе – началу XVII века. Это время историки назвали Смутным. Полчища польских и литовских захватчиков двинулись тогда с запада на Русь, пытаясь захватить и поработить ее…

Глава первая. Рыбалка

У Александра Чайкина и вообще-то в последнее время, в силу многих причин, со сном стало неважно, а в эту ночь он и вовсе спал скверно. Правда, поначалу задремал, но потом, проснувшись словно от толчка, никак не мог уснуть снова. Быть может, мешала духота, которая скопилась в комнате.

Несколько раз он вставал, стараясь не разбудить Сережку, который сладко посапывал, набегавшись за день, пил теплую воду из ведра, подходил к окну и долго смотрел на тихую, совсем деревенскую улицу, скудно освещенную луной. Окно было высокое, «веницейское», как называла его Алла Кондратьевна, их соседка по коммунальной квартире, особа вздорная и легкомысленная, но с характером, в сущности, добрым.

В последние дни Александру Христофоровичу начало казаться, что в связи с несчастьем, которое обрушилось на него, у Аллы появились определенные виды. Впрочем, возможно, Чайкин и ошибался, обычное женское сочувствие принимая за нечто большее.

Не так-то уж дотошно изучил он характеры всех своих соседей, да оно и немудрено, если в коммунальной квартире, занимающей бывший барский особняк, проживает добрых два десятка семей.