Прежде чем ознакомить читателя с деяниями русских людей и российского общества в течение блистательного, хотя и драматического XVIII столетия, естественно подвести краткий итог истекшему «бунташному» веку.

Это было горестное для России столетие. Начало его ознаменовалось грандиозной трагедией в жизни российского общества — так называемым Смутным временем. К Смуте Россию привел сложнейший комплекс противоречий. В глубине этого запутанного клубка антагонизмов были объективно развивающиеся процессы становления единого Русского государства и его важнейшей подосновы в лице неотвратимого наступления режима крепостничества. Крепостные отношения были необходимейшим рычагом политической организации российского общества, специфичность которого заключалась в необычайно малом размере добываемого им совокупного прибавочного продукта.

Причиной этому были крайне неблагоприятные природно-климатические условия на большей части Восточно-Европейской равнины. В таких условиях основной производитель материальных благ общества — русский крестьянин — пахал гораздо меньшую площадь и получал в итоге гораздо меньший урожай, чем этого требовал объективный процесс не только развития общества, но и его самосохранения в жестоком режиме тогдашних международных взаимоотношений. Зловещий опыт недавнего монголо-татарского ига был ярким назиданием бесперспективности прежних традиций и мощным стимулом новых преобразований, важнейшим из которых было объединение русских земель в единое государство.

Объективная логика развития общества еще в период до начала активного объединительного процесса обнаружила первые признаки становления режима извлечения прибавочного продукта путем внеэкономического принуждения. Именно этот режим в лице складывающегося крепостничества в конечном счете и создавал минимально необходимые условия для жизнедеятельности российского общества в целом.

На протяжении XV–XVII вв. в процессе сложения и укрепления единого Русского государства вполне сформировались и его основные особенности. Упомянем лишь некоторые из них. В частности, важнейшую роль играли такие социально-политические институты, как общинный уклад жизнедеятельности крестьян и система крепостного права, а также использование трудовых ресурсов населения для государственных и даже домениальных служб, известное как «посошная служба» («посоха»). Это строительство крепостей, мостов, рвов, оборонительных «засечных» линий, возведение воеводских, волостельских и земских изб и дворов, работы на государевой десятинной пашне, заготовка княжеского, а затем и государева сена, уход за княжескими и царскими табунами, строительство сел, рытье прудов, обслуживание ямчужных амбаров, тесание ядер, создание пушечного запаса, ямская гоньба, подводная повинность и т. д. В эти работы вовлекались не только посадские люди и черносошные крестьяне, но нередко и население поместий и вотчин.

30 мая 1672 г. у Алексея Михайловича родился последний — шестой — сын Петр, бывший четырнадцатым ребенком царя. Мать Петра, вторая жена царя, Наталья Кирилловна Нарышкина, была вдвое моложе 42-летнего мужа. Со второй женитьбой Алексея Михайловича отношения в его многодетном семействе, окруженном кланом родственников умершей первой жены, резко обострились. Немногочисленные родственники молодой жены оттеснили Милославских от трона и государственного управления. Однако это продолжалось недолго. В 1676 г. еще далеко не старый 47-летний царь внезапно умирает. Попытки Нарышкиных и Артамона Матвеева продвинуть на престол малолетку Петра Алексеевича кончились неудачей. Царем стал старший сын, 14-летний Федор Алексеевич. Это был неглупый, довольно образованный юноша, хорошо знавший польский и латинский язык и даже пробовавший свои силы в виршах, но он был тяжело больным человеком, неспособным ходить на сильно опухших ногах. Он пробыл на троне шесть недолгих лет при полном господстве у трона Милославских со всеми царскими тетками и царевнами. Нарышкины с приходом Федора были отставлены от двора и сосланы. Воспитатель юной царицы-вдовы А. С. Матвеев, поначалу был отправлен в Верхотурье. Но быстро развернутая интрига с доносами и обвинением в погублении царя-отца резко изменила маршрут опального и загнала его в печально знаменитый и суровый Пустозерск. Лишь в последнее время судьба выдвинула на видные роли такие фигуры, как И. М. Языков, А. Т. Лихачев, отчасти В. В. Голицын, которые решали труднейшие вопросы государственного бытия. Языков, Лихачев и внезапно ставшая второй женой царя Федора Марфа Апраксина несколько изменили придворную атмосферу в пользу опальной Натальи Кирилловны Нарышкиной, облегчили судьбу А. С. Матвеева. Причиной тому, видимо, было слабеющее здоровье царя Федора и внезапная смерть после родов царицы Агафьи Грушевской с младенцем-наследником. Когда 27 апреля 1682 г. царь Федор скончался, из двух оставшихся наследников живой и энергичный десятилетний умница Петр был, по сути, вне конкуренции с больным и слабоумным братом Иваном.

Царевна Софья и стрелецкий мятеж.

В качестве «порохового заряда» для взрыва в Москве были избраны московские стрельцы, которые за годы правления Федора оказались жертвами понуждений, поборов и грабежей со стороны стрелецкого начальства, использовавшего федоровское безвременье для собственного обогащения. В ход были пущены слухи, провокации и т. п., возбудившие стрельцов и давшие выход застарелым стрелецким обидам и злобе на их начальство. Оказавшаяся на верху власти Наталья Кирилловна удовлетворяла все поначалу правдивые претензии стрельцов. Расправа и правеж над стрелецкими полковниками отнюдь не успокоили стрелецкие массы. В то же время внезапное возвращение ко двору Нарышкиных и серия пожалований пятерым братьям Натальи Кирилловны озлобили Милославских.

Срочно возвращенный 13 мая из дальней ссылки А. С. Матвеев не успел осмыслить ситуацию, а уже в полдень 15 мая 1682 г. стрелецкие полки ринулись в Кремль, узнав, что якобы «задушили» царя Ивана. Живые и невредимые Иван и Петр, показанные стрельцам, не успокоили последних. Появился список «изменников-бояр», и кровавая расправа стала неминуема. В ней погибли А. С. Матвеев, И. М. Языков, М. Ю. Долгорукий, Ф. П. Салтыков, А. К. Нарышкин и др. 17 мая были убиты И. К. Нарышкин и немец-лекарь Д. фон Гаден. Всех оставшихся в живых Нарышкиных вновь выслали в глухие углы страны. Возбужденные массы «утвердили» на троне двух братьев, сделав слабоумного Ивана первым из них. Фактически же у власти встала царевна Софья Алексеевна.

Буйство стрельцов, возглавляемых Иваном Хованским, и амбиции достигли апогея к 6 июня 1682 г., когда их специальным указом возвели в ранг «надворной» пехоты, а на Красной площади воздвигли «столп», запечатлевший имена всех изменников и врагов трона. С этого момента Софья уже поняла, что может быть игрушкой в руках этой грозной силы, и приступила к решительным, хотя и «мягким», контрмерам против стрельцов.

Азовские походы

. В начале 1695 г. наступило время реальных действий Петра как государя, и этими действиями стали военные походы против Азова. Почему именно Азов? Ответ на это следует искать в соотношении тогдашних сил в Европе. В 80-х гг. в борьбе против грозной Османской империи сложился союз Польши и Австрии, к которому присоединилась долгие годы воюющая с турками Венецианская республика. После заключения с огромным трудом достигнутого мира с Польшей в 1686 г. Россия должна была выступить против Крыма и Турции, хотя и сил и средств для этого было явно недостаточно (походы В. В. Голицына вполне доказали это).

Успехи объединенных сил Австрии и Польши в Европе в борьбе с османами заметно ослабили Турцию. Окрепли надежды на Россию, на близкое с ее помощью освобождение православных народов Османской империи. Возросла активность православных балканских и иных иерархов церкви в переговорах с Московской патриархией и государственными властями. От России ждали действий, и в 1694 г. вопрос об Азовских походах был решен.

Сам же поход был как бы двойным. Огромная 120-тысячная поместная конница под командованием Бориса Петровича Шереметева и Запорожское войско устремились в низовья Днепра. В то же время другая армия численностью всего в 31 тыс. человек под руководством не одного, а трех генералов (Ф. Я. Лефорта, Ф. А. Головина и П. И. Гордона) направилась к Азову. Войско П. И. Гордона было передовым, и пешим строем достигло окрестностей Азова к 29 июня 1695 г. Остальное войско, в том числе и бомбардирская рота во главе с Петром Алексеевым, водным путем отправилось по рекам Москве, Оке и Волге до Царицына, далее через волок на Дон, где погрузилось на суда и вскоре подошло к Азову, где был уже П. И. Гордон. Все боеприпасы, снаряжение и продовольствие заранее были отправлены на судах. Иначе говоря, ситуация на сей раз весьма выгодно отличалась от голицынских попыток движения через страшную от безводья и жары степь.

Начался многодневный артиллерийский обстрел Азовской крепости и одновременно земляные работы по подготовке штурма. Серьезнейшим препятствием для маневров осаждающих крепость были построенные турками на обоих берегах Дона две каменные каланчи, между которыми были протянуты три огромные цепи, перегородившие проход судов по реке и лишавшие осаждающих бесперебойного снабжения боеприпасами и продовольствием. 14–15 июля обе башни были заняты казаками. 6 августа был первый штурм. Однако плохая подготовка к нему и разобщенность действий Головина, Лефорта и Гордона привели к провалу штурма. В итоге 27 сентября принято было мучительное решение снять осаду и вернуться в Москву.

Однако, по словам С. М. Соловьева, именно с неудачи первого Азовского похода и «начинается царствование Петра Великого». Провал похода удесятерил энергию и напор молодого царя. Были выписаны с Запада инженеры, «подкопные мастера», корабельные плотники. В Москве построили 22 галеры и 4 брандера и по частям доставили на Дон. Близ Воронежа, Козлова и других городков тысячи работных людей должны были сделать 1300 стругов, 300 лодок, 100 плотов. Пролежав в январе почти месяц больной, Петр вскоре после похорон старшего брата Ивана, умершего 20 января, уезжает на верфь участвовать в фантастически быстрой стройке. В апреле 1696 г. суда с войском двинулись вниз по Дону. Теперь уже русский флот смог закрыть устье Дона и прервать всякое снабжение крепости. Началась осада. 16 июня начался обстрел из пушек и 2 тыс. донских и украинских казаков пошли на штурм. В канун всеобщего наступления, 18 июля, турки, проявив благоразумие, сдали крепость.

Говоря о первых преобразованиях Петра 1, необходимо помнить, что их корни находились в уходящем XVII в. Уже тогда были введены полки нового строя (солдатские, рейтарские, драгунские), были основаны первые крупные железоделательные производства. В том же XVII в. обозначились и сдвиги в области быта и культуры: при Федоре, в 1681 г. было приказано являться при дворе в коротких кафтанах, а не в традиционных охабнях и однорядках, появились немецкое платье, первые бритобородые щеголи. При Федоре заведена была Славяно-греко-латинская академия и т. д.

Строительство Азовского флота.

Первые армейские полки. Преобразования Петра i начались со строительства Азовского флота с помощью натуральной государственной повинности и чрезвычайных поборов, т. е. способов, типичных для деспотического крепостнического государства.

Организация постройки возлагалась на сформированные усилиями самих дворян, духовных чинов и горожан (по указу царя) специальные «кумпанства». Всего их было создано более 30. Техническая документация готовилась во Владимирском Судном приказе. Потом был учрежден Адмиралтейский приказ.

Строительство велось на Дону, в воронежских лесах. Лес заготовляли в соседних с Воронежем уездах. Срок работ по указу царя был чудовищно малым — 2 года. Столь стремительные темпы работ обеспечивались огромной массой насильно согнанных работных людей. Из-за рубежа были наняты за большие деньги специалисты, но далеко не все из них оказались подлинными мастерами. В работе активно участвовал и сам царь: и как «проектировщик», и как простой плотник, и как «менеджер».

Одновременно со строительством, и даже чуть раньше, Петр I обеспокоился кадрами морских офицеров: для их подготовки было отправлено за рубеж учиться 50 комнатных стольников и спальников.

Петр и Северный союз

. В период «великого посольства» Петр Iдовольно четко осознал ситуацию и расстановку сил в Европе. Главная неприятность для него — явный отход от совместных действий против турок Австрии, которую Франция втягивала в готовящуюся войну за «испанское наследство» против Голландии и Англии. А без этого серьезного союзника Россия не могла воевать с Османской империей. Таким образом, принятая было стратегия выхода к южным морям, несмотря на огромные усилия, становилась нереальной.

Вместе с тем Петр Iвыявил иные возможности усиления России и стимулирования развития ее экономики. Они заключались в возвращении северо-западных земель, утраченных по несчастливому Столбовскому миру. Однако война с такой военной державой, как Швеция, в одиночку была также нереальной. Дипломатическое зондирование позволило Петру Iопределить возможных союзников. Так, курфюрст Бранденбургский предлагал России оборонительный союз. Переговоры в галицийском местечке Раве с Августом IIпозволили договориться о совместных действиях против Швеции.

С конца 1698 г. Август II,опираясь на договоренность с Петром, вступил в переговоры с Данией, имевшей к Швеции явные земельные притязания из-за отторгнутых территорий. Немало средств потратил Август IIи для привлечения на свою сторону политических верхов Польши (ведь Август IIвел переговоры от имени Саксонии), убедив их в выгодах возможного присоединения к Польше Лифляндии. Предстоящие переговоры с Россией были наиболее трудными, ибо курфюрст саксонский Август II и лидер лифляндского рыцарства Иоганн фон Паткуль желали сильно ограничить выгодыРоссии в будущей победе, суля ей только Карелию и Ингерманландию (чтобы русский царь «не шел дальше Наровы и Пейпуса»).

В первую очередь Петр I провел переговоры с Данией и уже в апреле 1699 г., по сути, был заключен договор о действиях против Швеции. Дело оставалось лишь за ратификацией. В сентябре 1699 г. в Москву от Августа II прибыли генерал-майор Г. К. Карлович и И. фон Паткуль под именем Киндлера. Начались довольно длительные переговоры. Одновременно через датского посла П. Гейнса шли заключительные переговоры с Данией. Все беседы проходили в селе Преображенском в самом узком кругу полномочных лиц (Ф. А. Головин, переводчик П. П. Шафиров, Карлович и Гейне). Бывал на заседаниях и Петр I. Сохранение полнейшей тайны было крайне необходимым, ибо тогда же в Москву прибыла большая делегация шведов для получения подтверждения Россией условий Кардисского мира 1661 г., который, в свою очередь, закреплял пораженческие условия Столбовского мира, отдавшего Швеции российские земли по Неве и побережью Финского залива. Русские дипломаты и сам царь проявили недюжинную изворотливость и хладнокровие, приветливо встречая шведское посольство. Наиболее жаркие дебаты касались довольно пикантного момента: шведы требовали от русского царя закрепления договора кре-стоцелованием, т. е. присягой. Но Петр I отказался это сделать. После длительных споров шведскуюсторону убедили в том, что, поскольку Петр i дал клятву еще в 1684 г., при короле Карле XI, то сейчас необходимости в этом нет, хотя вместо Карла XI на шведском престоле теперь Карл XII. Более того, русским дипломатам удалось вставить в документы для Карла XII очень важную деталь: прямое указание на то, что при посещении русским царем Риги шведские власти своим поведением оскорбили честь Петра I, входившего, хотя и полуинкогнито, в состав «великого посольства». Это был весьма многозначительный момент. В итоге в ноябре 1699 г. Россия имела против Швеции договоры и с Саксонией, и с Данией.

Исполняя условия договора, войска Саксонии (без согласия Польши!) в феврале 1700 г. вступили в Ливонию и, взяв Дина-бург, неудачно осадили Ригу. Еще раньше Дания открыла военные действия против Голштинии, союзницы Швеции. Заняв несколько крепостей, датчане застряли на осаде сильнейшей крепости Теннинген. Тут против них уже выступили и шведы.

Становление абсолютистского государства еще более усилило традиционное вмешательство государства в развитие экономики, и это было необходимым условием форсированных темпов развития.

Великая деятельность великого государя была поистине всеобъемлющей. Даже такая неуправляемая сфера жизни общества, как сельское хозяйство, оказалась также предметом его внимания. Важнейшая мера Петра — внедрение в практику жатвы хлеба вместо традиционного серпа — литовской косы, косовище которой было длинным и удобным, а над косою укреплены длинные захваты для плавного переноса скошенных стеблей ржи или пшеницы в валок. При этом экономия труда была десятикратной, и такая коса за несколько десятилетий действительно стала широко распространенным орудием, но лишь в черноземных и степных районах. Царь распорядился разослать по губерниям несколько тысяч «литовок», а также и умельцев из прибалтийских крестьян.

Другим важным новшеством Петра I было упорное и настойчивое внедрение новых пород скота (рогатый скот из Голландии). Для производства тонких высококачественных сукон, в которых нуждалась и армия и верхи общества, шерсть российских овец не годилась. Поэтому в первой четверти XVIII в. правительство постоянно выписывало мериносных баранов из Испании и Силезии. Было организовано большое число овчар-ных заводов (особенно в Азовской губернии), разработаны правила содержания, кормления, стрижки овец и т. п. С 1722 г. казенные овчарни стали передаваться в частные руки. Такая раздача проводилась иногда и насильственно. В 1726 г. только на Украине число овец достигло 130 тыс. голов. Однако большая часть из них, видимо, была местных пород, и шерсть от них шла лишь на армейские нужды.

Казна энергично организовывала и конские заводы (в Азовской, Киевской и Казанской губерниях). В Астрахани в 1720 г. был устроен конский завод лошадей черкасской и персидской породы. Постепенно умножалось число и частных помещичьих конских заводов с «персидскими», «немецкими», «ногайскими», арабскими породами лошадей.

Большие усилия предприняла казна для резкого расширения посадок на юге страны тутовых деревьев и разведения шелковичных червей. Были основаны шелковые «заводы» в Москве и под Царицыном, плантации под Киевом, Астраханью и на Северном Кавказе.

Стратегические цели молодого царя, связанные с задачей выхода страны к морю и развития эффективной торговли, можно было реализовать только средствами победоносной войны, а боеспособность армии в эту эпоху уже напрямую зависела от уровня экономики и прежде всего от степени развития металлургической, текстильной, суконной и других отраслей промышленности.

Царь строит заводы.

Поэтому первые годы XVIII в. связаны с активным строительством «железных заводов», почти на каждом из которых делали пушки, ядра и т. п. В дополнение к старым заводам XVII в. в 1702–1707 гг. строятся Липецкие, Козминские и Боринские заводы с общей численностью более 500 человек рабочих и мастеровых людей. В Карелии в 1703 г. строятся столь же крупные Петровский и Повенецкий заводы. Чуть позднее, в 1704–1705 гг. появился Кончезерский завод, а в Белозерском уезде — Тырпицкие заводы боеприпасов. Обонежские Устрецкие заводы А. Бутенанта были переведены в казну и перестроены. Правда, все эти заводы использовали отнюдь не богатые руды, да и качество металла было не лучшим, зато их большая или меньшая близость к театру военных действий имела неоценимое значение. Там же, на севере России, заведено было медеплавильное производство.

Одновременно правительство Петра I развертывает строительство металлургических заводов на Урале. В 1700 г. основаны строительством Невьянский и Каменский заводы, с 1702 г. стал действовать Уктусский железный завод, в 1704 г. — Ала-паевский завод. Наконец, в 1704 г. в далеком Нерчинске был основан крупный завод по добыче серебра, что имело огромное значение для будущего развития монетного дела и экономики страны. В итоге этого строительства была создана основа для кардинального оснащения армии мощной артиллерией и другими видами оружия. Уже после окончания Северной войны в 1723–1725 гг. была построена новая группа уральских заводов (Екатеринбургские заводы, Толмачевский и Аннинский железные заводы), что выдвинуло Россию в число крупнейших производителей черных металлов (третье место в Европе). Строительство железных заводов было дополнено созданием крупных верфей в Петербурге, Воронеже (Таврове), Москве, Архангельске, на Олонце и Сяси. К 1715 г. только на Петербургской верфи работало свыше 10 тыс. человек.

Дефицит наемных рабочих.

Говоря о процессе отделения промышленности от земледелия, не следует забывать о специфичности условий России как внутриконтинентальной страны с низким объемом совокупного прибавочного продукта, как страны, основой хозяйства которой было главным образом земледелие. Хозяйствуя в суровых климатических условиях, население страны не могло довести земледелие до той степени эффективности, когда значительная часть людских ресурсов могла бы переключиться с земледелия на занятия ремеслом, стать горожанином и т. п. Отсюда сравнительно скромные темпы развития ремесла и роста самого городского населения. Городской ремесленник в значительной мере был связан с земледелием, имел огород, скот, иногда сеял зерновые, косил сено, ловил рыбу и т. п. На темпы развития городского ремесла сдерживающим образом влияло то обстоятельство, что сельский житель, имея громадное количество времени (6–7 месяцев в году), не целиком идущее на воспроизводство крестьянского хозяйства, также занимался промышленным трудом либо у себя дома, либо отходя в города, крупные промышленные районы и т. п. В итоге предложение ремесленного труда часто было больше спроса. Нередко заказы на изделия были лишь от случая к случаю. Все эти факторы существенно влияли на темпы и характер социально-экономического развития России.

Сравнительно небольшие, сосредоточенные не только в северо-западной части России, но и во многих районах Центра страны «гнездоватые» и болотные железорудные месторождения давно уже стали основой для традиционных крестьянских промыслов и ремесленных занятий горожан. В одной только Галицкой провинции в 1724 г. было обнаружено свыше 500 ручных домниц и горнов. Множество их было в Карелии и других местах. Кузнечное и плавильное дело было сосредоточено в ряде промысловых сел (Ворсма, Павлово, Норская слобода и др.) и городов (Устюжна Железопольская, Тихвин, Белоозеро. Галич, Серпухов, Дедилов, Тула, Елец, Липецк, приуральские города и т. д.). В большинстве своем изделия городских и сельских ремесленников — это предметы домашнего обихода и крестьянского хозяйства. Однако на базе железных промыслов в некоторых центрах идет «вторичная», более узкая специализация. В Ярославле особо развивается производство медной, оловянной посуды, литье колоколов. В Павлове многочисленны замочники, ножевщики. В Туле и Москве издавна сосредоточено оружейное дело, в Твери — ковка гвоздей. С основанием Петербурга там сильно развивается корабельное дело и производство корабельных снастей. В Москве и ряде других центров сильно развивается серебряное и ювелирное дело. В конце первой четверти XVIII в. в Москве сосредоточено было около 7 тыс. ремесленников, не считая пришлых из села на заработки. Даже в Петербурге в это время было уже свыше 2,5 тыс. ремесленников. Большое число ремесленников было в Ярославле, Нижнем Новгороде, Туле и других городах.

Цеховое устройство ремесла

Однако усилия властей по организации городского ремесла в значительной мере ослаблялись вследствие развития крестьянских промыслов. В межсезонье города России принимали значительную массу мастеров-сезонников из деревни. Казна стремилась упорядочить мелкое производство, издавая указы с разрешением деятельности того или иного заведения (так называемое «указное производство»). «Неуказные» же могли преследоваться казной.

Давление на городское ремесло сильнее всего ощущалось в текстильных промыслах. Стремясь резко увеличить экспорт холста и полотна, правительство в 1715 г. запретило крестьянам ткать узкий холст (а широкий ткать они не могли из-за крайней тесноты в избе), но уже в 1718 г. был сделан шаг навстречу крестьянским интересам и некоторые разновидности узких холстов были легализованы. В городах и промысловых селах помимо холста выделывали полотна и ткани самых разных сортов (каламянки, понитки, пестреди и т. п.).

Внутренняя торговля на базе географического разделения труда в значительной мере опиралась на торговлю зерном. В начале XVIII в. главный зерновой поток был связан с Москвой и Московским регионом. По Оке и Москве-реке зерновые товары, пенька, конопляное масло, мед, сало, шкуры и т. п. доставлялись сюда из ближайшего Черноземья. Хлебный поток через Нижний Новгород и Вышневолоцкий канал устремился и к Петербургу. В центральные губернии шел хлеб из Поволжья. С Украины в центр страны везли пеньку, шерсть, сало и другие продукты животноводства, а также воск, поташ, селитру.

Внутренняя торговля Петровской эпохи, как и в XVII в., состоялаиз нескольких уровней. Низший ее уровень — сельские и уездные торжки. куда один, реже два-три раза в неделю съезжалось крестьянство, мелкое местное купечество. А высший уровень торговли — оптовая торговля крупного купечества. Основными проводниками ее были ярмарки. Важнейшие из них в первой четверти XVIII в. — это Макарьевская ярмарка под Нижним Новгородом и Свенская ярмарка у стен Свенского монастыря близ Брянска.

Разумеется, наряду с ними функционировала огромная сеть мелкой ярмарочной торговли по всей России. Однако насыщенность торговыми операциями тех или иных районов была различной. Самым насыщенным был огромный регион Промышленного Центра России.

Косвенным показателем интенсивности движения товаров могут служить размеры годовых сумм таможенных платежей, поскольку при Петре I продолжала действовать разветвленная сеть внутренних таможен. По данным за 1724–1726 гг., из внутренних провинций наибольшую сумму сборов (141,7 тыс. руб.) имела Московская провинция, что намного превосходило сборы в остальных районах. В Нижегородской провинции сбор был равен 40 тыс. руб., в Севской провинции — 30,1 тыс. руб., в Ярославской провинции — 27,7 тыс. руб. Далее идут Новгородская провинция (17,5 тыс. руб.), Калужская (16,5 тыс. руб.). Симбирская (13,8 тыс. руб.). Орловская (13,7 тыс. руб.). Смоленская (12,9 тыс. руб.) и Казанская (11 тыс. руб.) (подсчет наш. — Л. М.). В остальных российских провинциях интенсивность товарооборота в основном в 2–3 раза слабее (3–6 тыс. руб. таможенных сборов).

Для развития торговли Петр I предпринимает строительство ряда каналов, объединяющих водные пути разных речных бассейнов. Так, в 1703–1708 гг. был построен Вышневолоцкий канал, в 20-х гг. через Ивановское озеро были соединены бассейны рек Оки и Дона, выполнены проекты Тихвинского и Мариинского каналов, начато строительство Волго-Донского канала. Правда, последняя стройка заглохла, но была сооружена оборонительная линия, преградившая путь набегам ногайских орд на русские селения Поволжья.

Крестьяне.

Тяжелейшее бремя форсированного развития экономики страны, да еще в период тяжелой войны несла, конечно, основная масса населения — крестьянство, составлявшее в это время 92 % всего населения страны и разделенное феодальными распорядками на целый ряд категорий (государственные, дворцовые, монастырские и помещичьи).

Внедрение капиталистических технологий в феодальную страну вызвало к жизни еще более тяжелые и изощренные разновидности крепостного состояния: «купленные» к заводам (посессионное крестьянство), «вечно отданные» и т. п.

Расселение крестьян на территории страны к концу первой четверти XVIII в. сложилось следующим образом.

Если государственные крестьяне жили в основном в Черноземье (342 тыс. душ муж. пола — д.м.п.), Среднем Поволжье (336 тыс.), Приуралье с Сибирью (292 тыс.) и на севере Европейской России (около 120 тыс.), то помещичьи крестьяне были сосредоточены в историческом Центре страны. В Центрально-промышленном регионе их насчитывалось 1 млн 465 тыс. Заметно меньше помещичьих крестьян было в Центрально-земледельческом регионе (893 тыс.). Наибольшее число крепостных крестьян сосредоточено было в будущих Орловской, Тульской, Курской и Рязанской губерниях. Почти вдвое слабее была населена Тамбовщина, а освоение будущей Воронежской губернии при Петре I, по существу, только начиналось (38 тыс.) и основным тормозящим фактором заселения была, несмотря на оборонительные линии, опасность крымско-татарских и ногайских набегов с юга. В силу этой же причины очень слабо заселялись регионы Саратова и Астрахани (в будущей Саратовской губернии было всего 1,1 тыс. помещичьих крестьян и около 500 государственных). Когда в 1718–1720 гг. после жестокого рейда кубанской орды ногайцев, проникших вплоть до Пензы, Петром I была построена между Царицыном и Доном укрепленная черта (земляной вал и ров с оборонительными городками), в регионе сразу же стала «селитьба умножаться» и появилось земледелие («ныне хлеб довольно родится»). «И тако з божьею помощию Низовая Украина от тех кубанских набегов успокоена». Очень мало помещичьих крестьян было на севере Европейской России — всего чуть более 68 тыс. д.м.п. (Олонец, Архангельск и Вологда). Зато на Северо-Западе (в регионе Петербурга, Новгорода, Пскова) их было свыше 254 тыс. д.м.п. Дворцовых крестьян было в России в целом 509 тыс. д.м.п.

На особом положении была Прибалтика, давшая приращение населения России всего около 278 тыс. д.м.п. Население Левобережной Украины в пределах Киевской губернии, поделенной на десять полков, составляло 220 282 д.м.п. (включая казацких вдов). Из них посполитых (крестьян) было 106 тыс. д.м.п., а казаков около 69 тыс. д.м.п. Наконец, в землях Войска Донского было всего 29 тыс. д.м.п. вольных казаков. Края эти постоянно подвергались набегам и поэтому обживались с большим трудом.

Мы уже упоминали о том, что во второй половине XVII в. и особенно на грани XVII–XVIII вв. в системе центральных государственных учреждений происходили частичные изменения. Часть центральных приказов, общее число которых приближалось к 70, сливалась в более крупные образования, часть же создавалась заново. Изменения эти касались прежде всего группы приказов военно-оборонительного профиля и территориально-региональных приказов. Так, слились с Посольским приказом Приказ Великой России, Малороссийский приказ, Приказ Великого княжества Смоленского и так называемые четверти: Новгородская, Галицкая, Владимирская и Устюжская. С Приказом Большого дворца слились Конюшенный приказ, Дворцовый судный приказ и Приказ каменных дел. Создание Бурмистерской палаты (с 1 сентября 1699 г. она стала называться Ратушей) и придание ей функций центрального финансового учреждения привело к окончательной ликвидации областных финансовых органов (четвертей) и изъятию финансовых операций из сферы действия нового объединенного Посольского приказа, а также Разрядного приказа, приказов Большогодворца и Казанского дворца. Вместе с тем финансовые функции все еще оставались у Приказа Большой казны и др. К 1708 г. Ратуша собирала около половины всех доходов казны.

Надо отметить, что изменения в центральных органах до 1712–1715 гг. носили спонтанный характер и далеко не всегда давали необходимый результат. Это объясняется тем, что все силы и внимание самодержца занимала тяжелейшая война. Так, созданный для управления «потешными полками» Преображенский приказ лишь постепенно, под влиянием событий превратился в главный орган политического сыска. Так или иначе в связи с войной появились Адмиралтейский и Военный приказы, Приказ рудокопных дел и т. д.

Первой попыткой кардинальных административных реформ была губернская реформа 1708–1710 гг. Страна была разделена на 8 губерний, далеко не одинаковых по размеру территорий (Петербургская, Архангелогородская, Смоленская, Московская, Казанская, Киевская, Азовская и Сибирская). Во главе губерний стояли генерал-губернаторы (в Петербургской — А. Д. Меншиков, в Азовской — Ф. М. Апраксин) и губернаторы (в Московской — Т. Н. Стрешнев, в Смоленской — П. С. Салтыков, в Киевской — Д. М. Голицын и т. д.). Разумеется, на должностях губернаторов были особо доверенные лица из окружения царя. Глава губернии, сосредоточивший в своих руках высшие военные и гражданские функции, имел помощника (вице-губернатора), обер-коменданта, ведавшего военными делами, обер-комиссара и обер-провиантмейстера (в их руках были денежные и хлебные сборы), а также так называемого ландрихтера, в руках которого было правосудие. Губернии первоначально делились на «уезды» с «комендантом» (т. е., по-старому, воеводой) во главе. Однако губернская канцелярия явно не справлялась с множеством уездов, и поэтому вскоре введена была новая, как бы промежуточная административная единица, «провинция», во главе с обер-комендантом. В 1713–1714 гг. появилось еще 3 губернии (Нижегородская, Астраханская и Рижская). С 1712 г. губернии стали делиться на провинции, а с 1715 г. провинции делились уже не на уезды, а на «доли» во главе с ландратом (в каждой доле должно было быть по 5536 дворов). Ландрат был лицом выборным от дворян, хотя всецело подчинялся высшей инстанции. Спустя некоторое время вместо «доль» появились «дистрикты», в каждом из которых теперь должно было быть 2 тыс. дворов. Заметим, что при проверке итогов первой ревизии военной администрацией появился еще один дистрикт — полковой, где размещался тот или иной полк, на содержание которого шли налоги данного дистрикта.

В провинции основными административными звеньями были комендант, камерир, организующий сбор налогов, и рентмей-стер, возглавлявший местное казначейство (рентерею). В провинции были также канцелярии рекрутских дел, розыскных дел, таможенная изба, канцелярия вальдмейстера (по охране лесов) и др. В дистриктах земские комиссары в первую очередь отвечали за сбор налогов и выполняли полицейские функции, разыскивали беглых солдат и крестьян, боролись с преступниками, чинили дороги, мосты и т. п.

Знаменитый Сенат был «рожден» Петром I как бы экспромтом. Отправляясь в Прутский поход в феврале 1711 г., Петр обнародовал указ: «Определили быть для отлучек наших правительствующий Сенат, для управления…» Состав его был невелик (9 сенаторов), да и создан он был вроде как временно. Вдогонку первому указу 2 марта пришел второй с перечнем полномочий (попечение о правосудии, устройстве государственных доходов, об общем управлении, торговле и хозяйстве). Вскоре Сенат стал высшим судебным и управленческим органом. Поначалу Сенат был коллегиальным органом из 9 сенаторов, обладающих равными голосами. Связь Сената с губерниями осуществляли губернские комиссары.

Практически одновременно с Сенатом Петр I основал новый контрольно-ревизионный институт так называемых фискалов. Это была целая армия официальных лиц, действующих тайным образом и выявлявших все неправедные действия, наносившие ущерб государству (казнокрадство, взяточничество, нарушение законопорядка и т. д.). Во главе всех фискалов стоял обер-фискал при Сенате. У него в подчинении было 4 фискала (два от купечества и два от дворянства). При губернских правлениях было также по 4 фискала, в городах — один-два фискала. Фискалы не получали жалованья, в награду за труды им полагалась в первые годы половина, а потом треть конфискованного имущества.

Фискалы все свои наблюдения отправляли в Расправную палату, откуда дела поступали в Сенат. Над самим Сенатом с 1715 г. надзирал специальный сенатский генерал-ревизор, а с 1721 г. контроль вели помесячно штаб-офицеры гвардии.

Постепенно пробивала себе дорогу и такая форма государственного управления, как коллегия. Еще в 1711 г. рудокопный офицер Иоганн Блиер подал проект организации особой коллегии для руководства горной промышленностью. В следующем году появились проекты организации Коммерц-коллегии и Ре-визион-коллегии, а в 1715 г. Коммерц-коллегия стала уже функционировать. Тогда же, в 1715 г., начата была проработка вопроса об организации центральных органов управления и изучение опыта Дании, Швеции и Австрии. Три наиболее важные коллегии (Военная, Адмиралтейская и Иностранная) стали работать уже в 1718 г. Всего было учреждено 11 коллегий (остальные восемь: Берг-коллегия, Мануфактур-коллегия, Коммерц-коллегия, Камер-коллегия, Штате-контор-коллегия, Вотчинная коллегия, Ревизион-коллегия и Юстиц-коллегия). Структура и функции коллегий вплоть до организации делопроизводства, процедуры заседаний были подробно разработаны в Генеральном регламенте и регламентах отдельных коллегий. Так была заложена основа унификации и бюрократизации государственного управления.

К числу центральных учреждений должен был принадлежать Синод, или Духовная коллегия. В свое время по совету Алексея Курбатова, одного из первых изворотливых царских «прибыльщиков», после смерти патриарха Адриана царь назначил на этот пост лишь исполняющего обязанности (местоблюстителя), а выборы патриарха не провел. Причиной тому было сдержанное, если не враждебное, отношение духовенства к преобразованиям царя, причастность духовенства к делу царевича Алексея. В итоге в 1721 г. был образован Синод во главе с президентом, бывшим местоблюстителем Стефаном Яворским. Поскольку С. Яворский был уже в весьма преклонном возрасте, то фактическим главой Синода был вице-президент псковский архиепископ Феофан Прокопович. Именно он сочинил Духовный регламент — свод важнейших организационных и идеологических установлений, легших в основу деятельности всей церковной организации в новых условиях абсолютизма. По Регламенту члены Синода присягали, как и все чиновники, на верность царю и обязывались «в мирские дела и обряды не входить ни для чего». За всем этим незримо стояла незабытая опасность гордыни патриарха Никона. Теми же мотивами были продиктованы принципы коллегиального управления церковью и вменено в обязанность священникам нарушение тайны исповеди в случаях, «грозящих государственным интересам». Внешне все это, по рассказам, выглядело довольно устрашающе. Как пишет Н. И. Павленко, царь на встрече с иерархами церкви, уяснив, что они хотят избрать патриарха, поднял в руке Духовный регламент и заявил: «Вы просите патриарха, вот вам духовный патриарх!» А на ропот недовольных он обнажил кортик и со словами: «А противомыслящим вот булатный патриарх» — ударил им в стол.

Реформа центральных и местных органов власти была огромным шагом вперед по сравнению со старой приказно-вое-водекой системой государственной власти. Создана была система органов управления, каждое звено которой отличалось от других строго определенными функциями на всей территории страны. Новые органы управления имели коллегиальный характер. При этом все члены коллегии — от президента до асессора — были наемными чиновниками, получавшими государственное жалованье. Такое положение в свою очередь подразумевало профессионализм каждого чиновника. Это коренным образом отличало новую систему управления абсолютной монархии от старой феодальной системы. Отныне попытки использовать власть, должность, чин в корыстных целях были уже правонарушением.

Однако строительство новой бюрократической машины государственного управления шло отнюдь не гладко. Первая губернская реформа очень скоро выявила свою неэффективность. Трехуровневое управление оказалось излишне сложным. Поэтому уже с 1719 г. стала проводиться в жизнь вторая губернская реформа. Губернии были сохранены (к этому времени их было уже одиннадцать), но основной административной единицей становится провинция. Из 50 провинций наиболее важные, «знатные» возглавлялись генерал-губернатором, губернатором, вице-губернатором или обер-комендантом. Во главе остальных стояли воеводы. Провинции, созданные реформой 1719 г., стали предшественницами екатерининских губерний. Губернаторы всех 11 губерний имели реальную власть лишь в губернском городе и одноименной провинции. Круг полномочий воеводы был теперь очень широк: «во всем царского величества интерес и государственную пользу тщательно остерегать». Это финансовые, военно-хозяйственные, полицейские, торговые и многие другие направления деятельности. Число и структура провинциальных контор при воеводе не только сохранились, но и умножились.

Провинция делилась на дистрикты. Во главе их теперь стояли земские комиссары. Они собирали налоги, передавая их в рентерею, ведали полицией. Им подчинялись так называемые нижние земские комиссары, у которых в свою очередь были в подчинении сельские сотские и десятские, старосты и разного рода выборные люди, т. е. общинные структуры поддержания порядка.

Поначалу воеводам подчинялись города и городские магистраты. Но с 1721 г. магистраты подчинялись только Главному магистрату и городское население было исключено из ведения воевод. В период проведения первой ревизии система гражданской власти была существенно деформирована. В провинциях были созданы переписные канцелярии, а в дистриктах — полковые дворы с штаб— и обер-офицерами и воинскими командами. Переписные канцелярии главенствовали над гражданской администрацией. Помимо прямой обязанности контролировать сбор подушной подати, полковые дворы, подменяя гражданскую власть, выполняли полицейские и даже судебные обязанности. Правда, у воеводы была еще судебная власть.

Важнейшим звеном административных реформ было создание системы судебных органов. Наверху этой системы были Сенат и Юстиц-коллегия. В провинциях — хофгерихты или надворные апелляционные суды в крупных городах России и так называемые провинциальные коллегиальные нижние суды, которые тоже функционировали в крупных городах. В ведении провинциальных судов были гражданские и уголовные дела всех сельских жителей (исключая монастырских крестьян), а также горожан, не входящих в посад. Во всех остальных случаях действовал городовой (или земский) судья. Это был так называемый единоличный (тоже нижний) суд.

Как уже упоминалось, с конца 90-х гг. началась перестройка денежной системы. К 1704 г. вместо примитивной монетной системы, представленной одной лишь изготовлявшейся из серебряной проволоки однокопеечной монетой и ее частями, сложился полновесный набор серебряных монет в копейку, алтын (3 коп.), пятачок (5 коп.), гривенник (10 коп.), полуполтину (25 коп.), полтину (50 коп.) и, наконец, рубль. Вместо серебряных деньги (0,5 коп.) и полушки (0,25 коп.) стали выпускать медные монеты этого же достоинства. С 1718 г. из меди стали делать алтыны и полуполушки, а с 1723 г. пятачки, которые и стали в итоге самой мелкой медной монетой.

Чеканка монет еще с конца XVII в. сопровождалась уменьшением содержания серебра и меди в монетах. С 1711 г. серебряные монеты стали выпускаться 70-й пробы. При рыночной цене пуда меди в 6–8 руб. с 1704 г. из пуда стали делать медных монет на целых 20 руб. (38-я проба), а с 1718 г. — на 40 руб. Наконец, была введена в обращение золотая монета рублевого достоинства, а с 1718 г. ее сменил двухрублевик 75-й пробы. За 25 лет XVIII в. «денежные дворы» отчеканили серебряной монеты на 38,4 млн руб., а медной — на 4,3 млн руб.

Итогом денежной реформы стало создание полноценной монетной системы, основанной на десятичном принципе и полностью удовлетворявшей потребности экономики. Общий доход казны от выпуска монет составил 10,7 млн руб. Таким образом, денежная реформа в значительной степени содействовала успеху первого, наиболее тяжелого периода Северной войны. Ведь правительство Петра обошлось без иностранных займов. Между тем военные расходы в первый период войны достигали 70–80 % бюджета. В первые годы денежная реформа улучшила и бюджет. В 1680 г. прямые налоги составляли 33,7 %, косвенные — 44,4 %, а монетная регалия — всего 2,7 %. В 1701 г. доля прямых налогов сократилась до 19,8 %, доля косвенных почти не изменилась (40,4 %), а доля монетной регалии возросла до 26,8 % (выросла почти в 10 раз).

К концу второго десятилетия XVIII в. монетная регалия уже не давала прежнего эффекта, а огромное количество налогов дошло до возможного максимума. Вот тогда-то и пригодились идеи «прибыльщиков» о переходе от подворного к подушному обложению прямым налогом, что дало бы возможность резко увеличить число налогоплательщиков. 28 ноября 1718 г. вышел указ о переписи всего податного мужского населения. С 1722 г. началась проверка результатов переписи — «ревизия». Она дала поразивший умы итог: было выявлено около 2 млн душ муж. пола, не попавших в перепись. С тех пор и сами переписи стали называть «ревизиями». Общий итог численности податного населения — 5,4 млн душ муж. пола. На них был положен расход на армию и флот. В частности, в 1724 г. бюджетный расход на армию был 3 млн 141 тыс. руб., на флот — 781 тыс. руб., что составило 62,82 % от всех расходов (6,24 млн руб.). Весьма знаменательным было появление государственных расходов на школы, академии и медицину — 64,7 тыс. руб. (1 %). В доходной части бюджета 1724 г. подушный налог составил 4,6 млн руб. (54 % всех доходов, равных 8,5 млн руб.). Косвенные налоги составили 2,13 млн руб. (24,9 %). Монетная регалия — 2,5 % всех доходов, пошлины — 1,8 %. Но соляной доход был очень существенным — 7,76 %. Особо следует отметить фактическое сокращение такого прямого налога, как ясак. Сумма его с конца XVII в. осталась почти неизменной (103 тыс. и 116 тыс. руб.). Однако, учитывая, что реальная стоимость денег к концу первой четверти XVIII в. снизилась вдвое, вдвое снизились и ясачные платежи. Это еще раз подчеркивает своеобразие новой русской империи — коренная основная нация в ней находилась в положении, гораздо худшем, чем окраинные народы. Отметим, что реальные доходы государства за период 1680–1724 г. в постоянных ценах возросли с 24,9 млн руб. до 76,7 млн руб., т. е. в 3 раза.

Наконец, о налогах, придуманных «прибыльщиками» и собираемых провинциальными конторами. Всего их насчитывалось около 70 видов. Однако реальное значение для бюджета имели немногие. Главными из неокладных сборов были, конечно, таможенные и кабацкие сборы, составлявшие нередко 20–30 /о всех сборов. Однако все эти неокладные (т. е. не твердо фиксированные по размеру) сборы к 20-м гг. играли уже второстепенную роль в бюджете страны.

Мы уже говорили, что судьба сложилась так, что ядром будущей армии Петра I стали его «потешные» полки и прежде всего Преображенский и Семеновский, а юношеские маневры и первые бои под Азовом и Нарвой легли в основу выработки тактических основ ведения боя. Да и в принципе петровская армия практически рождалась в огне долгих лет Северной войны.

Исходя из опыта XVII столетия, армия формировалась на основе принудительного набора так называемых даточных людей из числа помещичьих крестьян, дворовых людей и городского посада. Норма мобилизации по дворовой раскладке — один пеший «даточный» от 50 дворов и один конный — от 100 дворов. Рекрутскими наборами занималась исполнительная власть на местах и в центре. Сам термин «рекрут» вместо «даточного человека» появился в 1705 г., с тех пор и наборы стали называться «рекрутскими».

Всего за период с 1699 по 1725 г. было произведено 53 набора (21 основной и 32 дополнительных). В итоге в армию было взято в общей сложности 284 187 человек. Военная служба в то время была пожизненной и добровольцев было слишком мало. Поэтому наборы превращались в довольно жестокую экзекуцию. Так, очередная проверка в 1719 г. оставила свидетельство, что «когда в губерниях рекрут зберут, то сначала из домов их ведут скованными, а приведючи в город, держат в велицей тесноте по тюрьмам и острогам не по малу времени». А ведь еще в 1712 г. царь запретил ковать рекрутов и помещать их в колодки. Однако массовое бегство рекрутов заставляло это делать.

С годами к рекрутским наборам приспособились и крестьянские общины. Общинный сход, «лучшие люди» общины (старосты, десятские, сотские) норовили сплавить в рекруты наиболее строптивых членов общины, всякого рода смутьянов, буйных людей ит. п. В итоге в русскую армию попадал весьма своеобразный контингент, включавший в себя немалое число отчаянно смелых, порывистых, незаурядных по характеру людей. Армейская муштра, бои и походы делали из них в конечном счете смелых и отличных воинов.

В 1708 г. Петр I довел число пехотных полков до 52, а кавалерийских до 33. К 1725 г., т. е. уже после окончания Северной войны, полевая армия насчитывала всего 73 полка (около 130 832 человек).

Как уже говорилось, путем огромного напряжения сил всей страны в конце 90-х гг. XVII в. был создан внушительный Азовский флот. С началом Северной войны необходимым стал и Балтийский флот, ибо без победы на море война со Швецией была бы бесперспективной.

В 1702–1704 гг. строительство кораблей развернулось сразу в нескольких местах: на реках Сясь, Свирь, Луга, Волхов, Ижора. Кроме семи фрегатов (первый из которых, «Штандарт», имел 28 орудий) было построено 91 судно. В конце 1704 г. созданная Петром на острове Котлин крепость имела уже более 70 орудий. К 1710 году в состав флота на Балтике входило 12 линейных кораблей. Сильный флот ускорил взятие русскими войсками Выборга, Риги, Ревеля.

Новый этап резкой активизации в строительстве кораблей наступает в 1711–1713 гг. На русских верфях уже строили мощные 52 и даже 60-пушечные корабли. 27 июля 1714 г. русский флот одержал крупную морскую победу над шведами у полуострова Гангут (Ханко). Победа позволила русскому флоту контролировать Аландские шхеры и побережье. Стремясь перенести войну на территорию врага, российский царь наращивал численность и мощных линейных кораблей, и шхерного флота. Окончательное утверждение на Балтийском море может быть приурочено к победе у острова Гренгам 27 июля 1720 г. К моменту окончания войны Россия имела на Балтике 29 линейных кораблей, 6 фрегатов, 208 галер и другие суда. И после войны, постоянно наращивая численность кораблей, Россия имела на Балтике самый мощный флот.

Создание Каспийского флота произошло уже в 20-е гг. XVIII в. До этого времени в Астрахани строились, главным образом, традиционные струги и бусы. К началу Каспийского похода 1722–1723 гг. у России было около 300 судов. И это сделало возможным овладение всем западным и отчасти южным побережьем Каспийского моря.

В первые годы создания русского флота помимо сложнейших экономических и технических проблем были огромные трудности с кадрами для флота. Это ведь только поначалу можно было нанять 600 зарубежных моряков (это были в основном славяне) и переквалифицировать армейских гвардейцев и солдат в моряки. С 1705 г. начались наборы специально для флота. В дальнейшем до 1715 г. было проведено 5 наборов, примерно по 1–1,5 тыс. человек каждый. Однако полностью комплектование флота стало реальностью только начиная с 1718 г.

Мятеж Астрахани.

В первые годы петровских реформ, в наиболее тяжелое время Северной войны на народные массы свалились непосильные тяготы повинностей и налогов. Жестокая палочная дисциплина на крупных частных и казенных заводах и фабриках, правеж налогов и мобилизация на службу в городе — все это то в одном, то в другом месте вызывало острое сопротивление народа, сопровождавшееся волнением или бунтом. В 90-х гг. тяжесть служебных повинностей и неурядиц с выплатой жалованья вызвали волну беспорядков и острых восстаний во многих городах, крепостях и острогах Западной и Восточной Сибири.

В 1705 г. вспыхнуло восстание в Астрахани, крупном торговом пограничном городе с пестрым многонациональным населением. В нем жили индийские, армянские, бухарские, иранские купцы и ростовщики. Большое количество гулящих и беглых людей привлекали сюда обильные рыбные запасы Каспия и дельты Волги. В городе был и ряд небольших предприятий. Но как «украинный» город Астрахань имела немало стрелецких и солдатских формирований.

Воинское начальство, как и во многих местах России, отличалось жестокостью обращения с подчиненными, самовольно использовало солдат и стрельцов в своем хозяйстве. Воевода Т. И. Ржевский был грубым самодуром, занимавшимся явным самоуправством. Злоупотребления офицерства, произвол и издевательства на фоне резкого увеличения количества налогов, стремительного роста цен закладывали основу для возмущения и беспорядков. Враждебные настроения против местной власти резко усилились среди стрельцов в связи с бесцеремонными акциями борьбы со старой русской одеждой, ношением бород. Людям прямо на улицах обрезали длиннополую одежду, стригли волосы. Недовольство постепенно нарастало. Уже за месяц до событий возник стрелецкий заговор. В довершение по городу внезапно пронесся нелепый слух о том, что все молодые женщины будут выданы замуж за иноземцев. В воскресенье 30 июля спешным образом было справлено 100 свадеб и перепившиеся стрельцы ночью зазвонили в набатные колокола и начали расправу с начальным людом и иностранцами. Гнев восставших был настолько велик, что стрельцы убили и казнили в первый же день восстания (30 июля) около 300 человек (командиров полков, офицеров, приказное начальство и иноземцев и др.).

Во главе восстания стояли наиболее активные участники заговора Григорий Артемьев, Гурий Агеев, Иван Шелудяк. Среди них были и богачи-старообрядцы (Яков Носов и др.). Горожане в активности намного уступали стрельцам. Да и само движение преследовало главным образом стрелецкие интересы и цели. Высшим органом восставших был сход, или казачий круг. Во главе исполнительной власти стала избранная сходом старшина. Были задействованы и все прежние органы городского управления. Восставшим удалось наладить жизнь города, собирались доходы от питейных заведений, с продажи соли, с таможен, налажена была полицейская служба, судебные разбирательства и т. д.

Однако стремление восставших привлечь к движению другие города Нижнего Поволжья и Дон потерпели неудачу.

После массовых жесточайших казней московских стрельцов 1698 г. в самой столице сопротивление политике Петра I было надолго сломлено, если не считать дела «книгописца» Г. Талицкого, раскрытого летом 1700 г.

Беспрерывно разъезжающий по стране в делах и подвигах царь-труженик с нарастающей тревогой обнаруживал духовный разлад в собственной семье. Неладное происходило с сыном от первого брака с Евдокией Лопухиной Алексеем. Отец-царь, не понимая шока, испытанного маленьким царевичем от насильственной разлуки с матерью, упрятанной в монастырь, все время требовал от сына «служения отечеству». Десять лет отец боролся за сына, проявляя порой грубую настойчивость. Все было напрасно, Алексей лишь норовил уклониться от всякого дела. Он и сам признавался, что «со младенчества… ничему иному не обучился, кроме избных забав». Обучение, признавался царевич, «мне было зело противно». Арифметику он одолел лишь к 18 годам, хотя свободно владел немецким и отчасти французским языком. Три года стажировки за рубежом знаний ему прибавили немного. Уже взрослому молодому человеку царь-отец пытался поручать ответственные дела (заготовка провианта в Смоленске, укрепление обороны Москвы и т. д.), но выполнял он их плохо и ничем не интересовался всерьез. Еще юношей он окружил себя «компанией» по образцу петровской «компании», стал пить, причем помногу. В окружении людей недалеких и глубоко враждебных делам царя-отца Алексей все более «радел» о старине. Отчужденность отца и сына нарастала год от года. Насильственная женитьба на брауншвейг-вольфенбют-тельской принцессе Софье-Шарлотте, высокой, худой девице с оспинами на лице, ничего не изменила («жену мне на шею чертовку навязали»). К тому же принцесса умерла от родов через четыре года (1715). Сразу же после похорон царь-отец поставил в письме к сыну вопрос весьма круто: либо кардинально изменить поведение, либо постричься в монахи. Окружавшие Алексея в Петербурге «компанейцы» (учитель Никифор Вяземский, Иван Афанасьев, бывший царский денщик и бывший главный интендант Адмиралтейства А. В. Кикин и др.) посоветовали податься в монахи, а там видно будет: «клобук не гвоздем к голове прибит».

Петр тяжело переживал безволие сына, тянул со своим решением и вновь пытался вразумить сына. Будучи в Копенгагене, он пригласил Алексея к себе, надеясь убедить сына переломить себя. Но окружение Алексея и прежде всего А. В. Кикин уговорили царевича использовать письменное приглашение в Копенгаген для бегства за рубеж (в Рим или Вену). Немалым стимулом к этому было желание Алексея сохранить любовную связь с крепостной Никифора Вяземского — Ефросиньей Федоровой. Кикин подготовил побег, и 10 ноября 1716 г. в дом вице-канцлера венского двора Ф. К. Шенборна вошел русский царевич и заявил, что «император должен спасти» его и что он хочет царствовать.

Тем временем в Копенгагене Петр так и не дождался исчезнувшего сына. Начался долгий розыск, и только в марте 1717 г. порученцы Петра установили, что Алексей находится в Эренберге. Однако на запрос Петра Карлу VI положительного ответа не получили. Предстояла сложная дипломатическая борьба с венским двором, который намеревался в защите Алексея объединиться с Англией.

Австрийцы между тем перевели царевича в Неаполь, где содержали под видом важного государственного преступника. Они даже инспирировали письменные обращения Алексея к российскому Сенату и архиереям. Это была уже серьезная, враждебная России акция.

Полтавская виктория кардинально изменила международное положение России. В Польше сразу же укрепилось положение Августа II, а Станислав Лещинский вынужден был бежать. В Торуне в октябре 1709 г. произошли переговоры Петра I с Августом II и был заключен новый оборонительно-наступательный договор против Швеции и шведского ставленника С. Лещинского. Между прочим был заключен и тайный артикул о разделе Прибалтики. По нему к России отходила не только Ингрия, но и Эстляндия с Ревелем. Польше же доставалась Лифляндия, точнее, не Польше, а Августу II как саксонскому курфюрсту.

Резко изменила свою позицию Дания, пойдя на открытый союзный договор с Россией (11 октября 1709 г.), причем без всякой военной и финансовой помощи. Таким образом, Северный союз был восстановлен. Более того, 21 октября 1709 г. был совершен оборонительный договор с Пруссией, по которому она должна была не пропускать через прусскую территорию шведские войска. После конца войны за «испанское наследство» Пруссия давала шанс Северному союзу на еще более тесное сотрудничество. Наконец, 3 июля 1710 г. Россией была заключена на 12 лет конвенция с Ганновером, что казалось очень важным ввиду перспектив курфюрста Ганновера стать королем Англии.

Французское правительство тоже стало искать пути сближения с Россией. Оно было готово даже уговорить султана на проход русских через проливы в Средиземное море. Наконец, даже Турция, пусть на короткое время, была под впечатлением Полтавской виктории.

В весьма невыгодном положении очутились Голландия и Англия, не приняв на себя посредничество в замирении Швеции и России. Да и победа России не соответствовала интересам этих держав. Поэтому их дальнейшие усилия были направлены лишь на срыв мира России и Швеции.

Между тем Б. П. Шереметев по приказу Петра осадил Ригу, а войска А. Д. Меншикова устремились в Польшу. Быстрые и энергичные боевые действия русских войск в 1710 г. привели к целому ряду побед над шведами. В руки победителей перешли такие крупные крепости, как Ревель, Выборг, Рига, Пернов и Кексгольм. К осени 1710 г. Эстляндия, Лифляндия и Карелия были освобождены от шведских войск. Поскольку политика изъятия имений немецких баронов в шведскую казну, реализованная в конце XVII в., вызвала сильное недовольство господствующих слоев Прибалтики, а тяготы шведско-русской и шведско-польской войны разорили крестьян, то антишведские настроения прибалтийско-немецкого дворянства к моменту изгнания шведов были очень сильны. А крестьянство даже оказывало русским войскам поддержку. Россия же вернула редуцированные имения их старым владельцам, восстановила сословные учреждения дворянства. На российскую военную и гражданскую службу охотно пошло местное дворянство.

Однако эйфория побед на Балтике сменилась новой военной грозой на Юге России. Турецкие правящие круги и крымский хан желали взять реванш за поражение в годы Азовских походов. Немалые усилия прилагал к этому и Карл XII, находившийся в Турции. Приложили здесь руку и Франция, и Англия, да и Австрия, и Венеция… Ведь никто не хотел видеть сильной Россию. Осенью 1710 г. Турция объявила России войну, а российский посол П. А. Толстой был посажен в турецкую тюрьму.

Настал период лихорадочных приготовлений к военным действиям. Не очень благоприятная в этот момент ситуация для русских войск в Польше (в который раз!) заставила российское командование сделать все, чтобы не допустить прорыва Карла XII в Польшу, а турецких войск — в Заднепровскую Украину. С этой целью М. М. Голицын должен был преградить путь татарам в Галиции и Подолии, а И. И. Бутурлин — обеспечить гарнизонными и украинскими полками оборону Украины. Адмирал Ф. М. Апраксин должен был оборонять Азов от огромного турецкого флота и десантных турецких войск. От кубанских татар заслон должен был поставить казанский губернатор П. М. Апраксин.

В январе 1711 г. стремительный рейд крымского хана к Харькову был отбит, как разбиты были силы поляков, татар и части запорожцев в Правобережной Украине.

Рассчитывая на обещанную помощь валашского господаря Бранкована, молдавского господаря Д. Кантемира, на помощь австрийских сербов и Августа II (а это в общей сложности более 80 тыс. человек), русская армия устремилась к югу, надеясь, что полки Б. П. Шереметева к 15 мая из-под Риги будут у Днестра. Однако все планы рухнули. Шереметев опоздал почти на 2 недели, а 120-тысячная турецкая армия в конце мая уже построила через Дунай мосты. Бранкован же выдал русские планы визирю и не пропустил через свои земли отряды сербов. Дмитрий Кантемир пришел к Шереметеву лишь с небольшим отрядом, а Август II не прислал никого. Столь неблагоприятную ситуацию усугубила ошибка Б. П. Шереметева, который не выполнил приказа Петра I оставить главные силы у Днестра, но стремительным броском 15-тысячного соединения пытался предупредить появление турок у Дуная. Узнав, что турки уже на Дунае, Шереметев медленно двинулся вниз вдоль Прута. Вместо Шереметева Петр все же посылает к Дунаю конный корпус К. Э. Ренне, а главные силы русских концентрируются на Днестре возле Сорок лишь к началу июня (только 12 июня был сооружен мост через Днестр).

Таким образом, русские войска потеряли выигрыш и во времени и в маневре. Тем не менее Петр посылает от Сорок к Пруту по уже выжженным голым степям главные силы армии. Это было страшное испытание, так как в голой степи не было ни капли воды. Как писал Юст Юль со слов самого Петра: «У солдат от действия жажды из носу, из глаз и ушей шла кровь». Дойдя до воды, «многие опивались ею и умирали». 29 июня через Прут были наведены мосты, и войска потянулись на правый берег. Однако истощенные русские войска, войдя в Яссы, не обнаружили обещанного Д. Кантемиром провианта (в то лето был сильный неурожай). А ведь войска были без хлеба уже на подходе к Днестру. Молдавский господарь все же смог поставить русским войскам 15 тыс. баранов и 4 тыс. волов, но хлеба так и не было. Решением главного командования русские войска продолжали движение вниз по течению Прута. Но, не попав на Дунай, русские лишили себя поддержки славянских народов, борьба которых могла нарастать лишь при продвижении российских войск в глубь земель, подвластных османам.

Пока шла война с османами, русские дипломаты в Европе в середине августа добились от Англии и Голландии согласия на возможность ввода русских войск в Померанию для действий в германских владениях Швеции. Еще в конце мая 1711 г. была достигнута договоренность с Августом II о совместных действиях в Померании (при оговорке, что русские на саму территорию Померании никаких видов не имеют). Реальные военные действия начались лишь в июне 1712 г. с блокады Штеттина и Штральзунда. После разгрома шведов русскими при Фридрих — штадте и капитуляции шведов, укрывшихся в Теннингене, армия А. Д. Меншикова вернулась на восток. Из-за несогласия союзников «компания пропала даром». За всем этим в большинстве случаев стояла Англия и отчасти Голландия. Морские державы никак не хотели пускать Россию на Балтику, желая ограничить приобретения русских максимум Нарвой. А России крайне необходимы были незамерзающие порты.

В марте 1713 г. Утрехтским миром был положен конец войне за «испанское наследство». Казалось бы, угроза создания новой антирусской коалиции вполне реальна. Однако попытки Англии поднять против России Голландию, Пруссию и Австрию провалились. Наоборот, в июне 1714 г. Россия заключила с Пруссией договор о союзе и гарантии (Пруссии гарантирован Штеттин, а России — Ингрия, Карелия, Эстляндия с Ревелем и в перспективе новые захваты у Швеции).

Все это позволило России сосредоточить свои действия в Финляндии, подготовив для этого специальный галерный флот (около 200 единиц). В ходе этих действий русские войска заняли Гельсингфорс, а вскоре и город Ваза, и таким образом все важнейшие опорные пункты на восточном побережье Ботнического залива были к началу 1714 г. в руках России.

На следующем этапе воины решающие действия были за флотом, поскольку предстояло еще раз атаковать Або и Аландские острова. Шведская эскадра (17 линейных кораблей, 5 фрегатов и более десятка других кораблей) стояла у мыса Ган-гут. Русские же решили применить галерный флот, стоявший в бухте Твереминде. Перехитрив шведов, они заблокировали часть шведского флота. Трехчасовое ожесточенное сражение окончилось победой русского флота (27 июля 1714 г.). 3 августа российские войска заняли Або. За ним последовал Умео.

В итоге кампании 1714 г. не только Финляндия, но и все южное побережье Балтики было освобождено от шведов. Уже в 1713 г. указом Петра I вся архангельская торговля была переведена в Петербург. «Окно в Европу» стало действовать при продолжающемся сопротивлении Карла XII, захватывающего голландские и английские корабли на Балтике. Им в 1715 г. был издан «Каперский устав», открывший войну против всех нешведских торговых судов. Англия направила свой флот на Балтику, а в октябре 1715 г. был заключен союз между Петром I и новым английским королем Георгом I (ганноверским курфюрстом) ценой приобретения последним герцогств Бремен и Верден. В итоге этого доброжелательства России, несмотря на привлечение к Северному союзу Пруссии и Ганновера, уже с конца 1716 г. определился резкий поворот Англии к открытой вражде с Россией (резервы курфюрста были исчерпаны, он уже отражал интересы Англии).

1716 год был годом максимального успеха политики России. К завоеванным территориям прибавилась Финляндия, Курляндия, Данциг. Войска России были в бывшей шведской Померании, в Дании. Одно время соединенная эскадра России, Дании, Англии и Голландии была под командованием самого Петра I. Действия союзников переключились в район Копенгагена с задачей проникнуть в южную Швецию. Однако снова несогласованность действий привела к срыву планов. Усилиями Англии Северный союз снова распадался. Данию толкали к нападению на русских. Георг I сам отдал приказ адмиралу Д. Норрису напасть на русский флот и войска (правда, адмирал не выполнил его). Пожалуй, лишь Пруссия была за сохранение русских войск в Мекленбурге и Австрийской империи. К сближению с Россией стремилась и Франция. 15 августа 1717 г. в Амстердаме был заключен договор России, Франции и Пруссии, дававший гарантию существующих владений заинтересованных сторон.

Изменение политики Франции заставило Карла XII пойти на переговоры с Россией. 10 мая 1718 г. был открыт Аландский конгресс. К осени державы вроде бы договорились. Тем не менее шведы тянули время, пока неожиданно все не оборвалось: 30 ноября 1718 г. при осаде норвежской крепости был убит Карл XII, а вслед за этим глава шведской делегации на конгрессе Г. Г. Герц был арестован и казнен.

Тем временем в Европе против русских заключили договор Георг I, Август II и Австрия. В дипломатических борениях прошел весь 1719 г., продолжались и аландские переговоры. Англия добивалась уступок от Швеции и в августе 1719 г. заключила с ней договор, окончательно утвержденный 1 февраля 1720 г. Так был положен конец Аландскому конгрессу. Англия уже готовилась разгромить русский флот, и эскадра Норриса вошла в Балтийское море.

На этом фоне заключение с Портой в ноябре 1720 г. «вечного мира» было явным успехом России. А сближение с Францией и мирное сотрудничество с Голландией внушало России новые надежды. Пруссия и Польша заняли по отношению к России весьма осторожную позицию, хотя в июне 1720 г. Пруссия заключила договор со Швецией. С военной точки зрения 1720 г. был для России успешным. Десанты на западном побережье Ботнического залива разгромили шведские гарнизоны, напали на Умео и ряд иных пунктов. А 27 июля 1720 г. российский флот одержал блестящую победу над шведами при Гренга-ме, захватив 4 фрегата, 104 пушки, 407 пленных. Английский флот, будучи в Балтийском море, не рискнул предотвратить поражение шведов. Российский флот на Балтике сохранял свою грозную силу.

С этого момента шведы, в конце концов, решились на мирные переговоры. На них решено было собраться в г. Ништадт (Финляндия). Конгресс открылся в конце апреля 1721 г., но война не прекратилась. В 1721 г. новый пятитысячный десант под командой П. Ласси вторгся в шведские земли, пройдя по ним около 300 км. Английский флот вновь попытался сразиться с русскими. После четырехмесячных переговоров мир со Швецией был заключен 30 августа 1721 г. Швеция уступила России в «совершенное непрекословное и вечное владение и собственность Лифляндию, Эстляндию, Ингерманландию и часть Карелии с Выборгом и его округом, с городами Ригою, Динамюн-дом, Перновом, Ревелем, Дерптом, Нарвою, Кексгольмом и с островами Эзелем, Даго и Меном и всеми другими землями от курляндской границы до Выборга».

После 1721 г. и мира со Швецией внешняя политика Петра I обретает уже черты имперской. Расширяя круг своих экономических интересов, российское правительство пыталось найти торговый путь в далекую Индию. Россия стремилась установить более тесные связи со Средней Азией. Однако экспедиция А. Бековича-Черкасского была уничтожена хивинцами. Пристальный интерес проявляла Россия к ситуации в Закавказье и Иране. Власть Сефевидов переживала острый кризис, что ослабило Иран и создало угрозу свержения династии и нападения соседей. Еще в 1717 г. в Иран направлен был в качестве посла А. П. Волынский с задачей налаживания торговли с Ираном и Индией. От зорких глаз посла не ускользнули все признаки кризиса власти в стране, что рождало идеи присоединения к России смежных с ней территорий, подвластных Ирану. Волынским был заключен торговый договор, по которому российские купцы получили свободу закупки шелка-сырца.

Тем временем в Иране восстали афганцы, шахский престол захватил афганец Мир-Махмуд. В Ширване и Дагестане вспыхнули протурецкие восстания. С падением шаха Хоссейна Османская империя стремилась к захвату всего Ирана, а это создавало еще более серьезную угрозу российским интересам в Закавказье, где ждали помощи России армяне и грузины, а также на побережье Каспия.

В этих условиях Россия предприняла дипломатический нажим, потребовав от Турции отказа от претензий на владение Закавказьем. Зрела война. Для похода в Иран была снаряжена 46-тысячная армия и создана каспийская флотилия. Поход начался летом 1722 г. Вскоре русские войска заняли все западное побережье и юг Каспия, включая Решт. Тем временем турецкая армия захватила Грузию. Это сделало сына свергнутого шаха Хоссейна Тахмаспа согласным на все условия России. Его посол заключил в Петербурге союзный договор (12 сентября 1723 г.), по которому русские принимали участие в отражении афганцев, получая взамен провинции Дагестан, Ширван, Гилян, Мазен-даран, Астрабад с городами Баку и Дербент.

Это создало угрозу новой русско-турецкой войны. Однаков июне 1724 г. удалось заключить в Константинополе русско-турецкий договор. Державы сошлись на том, что Грузия и Армения оставались у Турции, но Россия получала западное побережье Каспия, хотя и очень ненадолго. Для прочных успехов на южных границах у России было слишком мало сил.