Эет

С моря задувал свежий ветер, трепал волосы, полоскал отброшенный на спину капюшон. В вышине пронзительно кричали чайки, скользя на изогнутых крыльях.

Чайки уже вернулись…

Молодой маг вздохнул полной грудью и остановился, глядя на бескрайний простор пробуждающегося океана.

Ближе к береговым скалам ещё лежали сугробы, но здесь, в полосе прилива-отлива, земля проснулась. Здесь песок уже проваливался под ногами, и камни пахли водой… Упоительный запах — талой снеговой воды и моря.

Вирлисс

Огненный шарик плыл по тёмному коридору, едва освещая путь. Вирлисс сам не смог бы объяснить, почему не приказывал ему вспыхнуть поярче. Эет давно спал: Вир убедился в этом, заглянув в спальню друга — осторожно, в бесплотном состоянии. Эет лежал на постели, свернувшись в клубочек и натянув одеяло на голову: бедняга всегда мёрз.

Вспомнив эту картину, Вирлисс глубоко вздохнул. Нет. Надо завязывать с этим безобразием! И если тут кто и может помочь, так только они.

Чёрт побери, Эт наорёт, конечно, если узнает… только откуда ему узнать?

Потому огненный шарик едва горел, освещая путь белому тигру.

Таривил

— Ну вот и всё, — Таривил упруго поднялся и отошёл в сторону, к ожидавшему за деревьями белому тигру. — Остаётся только ждать, когда ловушка сработает.

Вирлисс кивнул.

Скелет обернулся и ещё раз внимательно оглядел мирную полянку под высоким деревом.

Место было выбрано идеально: тропа к водопою. Ночные обитатели леса так же часто ходили здесь, как и дневные. Таривил разложил сети на земле, припорошив сверху снегом, и насторожил ловушку. Едва зверь окажется в центре сетки, механизм сработает, согнутая ветка дерева распрямится, стягивая сеть, и добыча окажется подвешенной над тропой.

Эет

Серый туман.

Он был серым туманом и не ведал преград и пределов. Он клубился вне времени и пространства, он чувствовал, как тонкими струйками вплетается в него дыхание мира.

Тысячи тысяч жизней. Тысячи тысяч судеб. Он знал каждую… впрочем, слово «знал» тут вряд ли подходило. Он

мог

узнать о каждой, подобрать, как интересную ракушку на берегу, рассмотреть… и, как ракушки были частью моря, так и все эти сны о бесчисленных жизнях, все эти судьбы — были его духом, его памятью, его силой. Все они сливались в серый туман.

Был ли он собой? Или видел чужими глазами?… Глазами богини? Но откуда тогда это ощущение безграничной мощи? Глубокой, как дремлющая океанская бездна?

Эет

Лич движением головы откинул капюшон и устремил пристальный взгляд пустых глазниц на незваную гостью.

— Вызывали, — подпустив зловещего шипения в голос, ответил он. — Но это было ошибкой.

— О, полностью с вами согласна! — широко распахнув глаза, подхватила демонесса. Похоже, ни вид, ни голос Эета не произвели на неё ни малейшего впечатления. — Ужасной ошибкой нашего сотрудника. Уверяю вас, с него строго взыщут за непрофессионализм.

Челюсть Эета невольно состукала вниз. Он не мог бы сказать, что больше его поразило: удивительная ли непробиваемость баронессы или сами слова.

Ариэлла

В воздухе разливался золотистый полумрак: огоньки свечей в бронзовом канделябре горели ровно и безмятежно, освещая небольшую, со вкусом обставленную комнату.

Отражались в тёмной полировке стола.

— Вот, словом, таким образом, — закончила рассказ Ариэлла, поднимаясь.

Шурша алым шлейфом, девушка прошла вглубь этой миниатюрной гостиной и обернулась.

Ариэлла, Эет и Вирлисс

Город был огромен. Возможно, столица Атариды некогда и могла составить ему конкуренцию, но Эет столь недолго видел её, так мало бродил по улицам, что почти не мог сравнивать. Что уж говорить о Колиносе! Провинциальный городишко и в подмётки не годился оживлённому мегаполису демонов, который Эету, практически не бывавшему в крупных городах, казался невероятным. Юноша совсем расслабился и сам не заметил, как по-настоящему стал получать удовольствие от прогулки.

Вирлисс, стосковавшийся по толчее и шуму, не мог сдержать счастливой улыбки и с интересом бросал взгляды по сторонам.

Ариэлла, видя хорошее настроение своих спутников, сияла.

Они шли по широким площадям, украшенным фонтанами пламени, по заполненным пёстрой толпой проспектам, мимо причудливых садов, в которых деревья чередовались со скалами, и не переставали изумляться архитектуре, созданной жителями этого подземного королевства. Архитектуре, изобилующей острыми углами и несколько дисгармоничной, но создающей общий, строгий ансамбль. Город словно бы звучал устремлёнными к раскалённому своду башнями, зубцами стен — и чёрным плющом на каменной кладке жилых домов. И музыка эта была хотя и несколько нервной, полной внутреннего беспокойства, но одновременно глубокой и мощной.

Арит

В синем проёме окна зажигались прохладные весенние звёзды, и Арит, с блаженством вытянувшись в мягком кресле, грел ладони о кружку с горячим чаем, не сводя глаз с этих звёзд. На подоконнике, согнув в колене одну ногу и свесив другую, сидел темноволосый юноша с заострёнными ушами и, склонившись, любовно полировал наждаком белоснежную нижнюю деку лютни.

Верхняя, законченная, лежала на столе, опираясь на гриф — выточенная из ели.

Таривил весь вечер творил — иного слова Арит не мог подобрать.

Доставив своего спутника в Храм, Таривил любезно предоставил ему собственную комнату — чтобы старый учёный мог отдохнуть и привести себя в порядок, — а сам ушёл в лес.

Вирлисс

Лес. Наполненный трепетанием ветра лес. И солнечный свет столбами стоит, пронизывая кроны.

— Здравствуй, Вир.

В скромном шёлковом платье. Тёплый ветер шевелит чёрные волосы, убранные в пушистый хвост. И зелёные глаза лучатся радостью.

Она

улыбалась, глядя на своего тариллина.

— Как давно мы не виделись с тобой, Вир…

Эет

Солнечный луч падал на пожелтевшие станицы раскрытой книги, но мысли Эета витали далеко от чтения. Он, замечтавшись, с улыбкой смотрел на ясное, удивительно тёплое небо.

Через открытое окно в комнату вместе со щебетом птиц струился прохладный ласковый ветер. Мир пронизывала лучезарность, словно сама земля воспарила в небеса.

Весна накинула на деревья прозрачную сеть листвы, и в этой сети, пойманное, растворялось солнце.

Последние два месяца Эет читал труды по экономике и управлению финансами государства и, если не получал удовольствия от изучения самого предмета, то, по крайней мере, радовался мысли, что теперь ясно видит, каким образом нужно строить торговлю с домом Сегерика, чтобы сохранить независимость Атариды.