— Говорил я тебе, Григорий: берегись! А ты всё от мультиков не мог оторваться! И в такой момент, когда пространственно-временной континуум вместе со шкафом собирается упасть на твою глупую башку! — назидательно сказал мне Василий.

— Я же не знал… — попытался оправдаться я. — Думал, ты есть хочешь, поэтому орёшь, как резаный.

— А это твои проблемы, что ты кошачьего языка не понимаешь, — фыркнул в усы мой пушистый любимец деревенской породы, которого я прижимал к себе. — За столько-то времени можно было бы и выучить пару фраз. Я же тебе говорил, говорил. А ты? Вырос шестнадцатилетний лоб, а мозгов словно я наплакал! Если бы тогда не мультики смотрел, а предупреждение по радио слушал…

— Так всё-таки я умер? — от произнесённых слов внутри стало холодно и пусто. — Или это сон? Ты вот разговариваешь, а меня это не удивляет. Странно.

Я оглядел комнату, которая стала похожа на свалку. Землетрясение. Только упавший с тумбочки телевизор всё ещё крутит «Наруто», которого я решился посмотреть. Серёга Неваляев — мой лучший друг и одноклассник в одном лице, притащил мне свой съёмный диск с этим аниме, от которого он фанател и все уши мне прожужжал. А отец расщедрился и поставил в моей комнате телик из гостиной, здоровый такой, почти в метр шириной. Болеть иногда здорово. Лежишь и часами смотришь про драки и всякие приключения. Интересно довольно-таки. Васька — мой товарищ неразлучный и самая лучшая грелка на свете, кажется, разделял этот интерес. Смотрел со мной про непредсказуемого джинчуурики, пока не случилось страшное.

— Какой страшный котёнок. И чего он так жутко воет? — шёпотом спросила девочка, заглядывая в мою клетку, закрытую со всех сторон и вообще неимоверно тесную. Только дверца, в которую меня запихнули, решётчатая.

О, ещё бы мне не выть! Точнее, это она думала, что я выл. Я же перечислял все известные мне маты, костеря Василия, которому явно надо было родиться медведем. Оказал, чёрт мохнатый, услугу! Новый мир! Приключения во вселенной шиноби! Умереть — не встать! Всю жизнь мечтал стать котом! С розовыми подушечками на лапках. А-а-аа!

— Наверное, он сбежал, так как узнал, что его отдают мадам Шиджими, — раздался откуда-то сверху мужской голос, и я навострил уши. Кажись, про меня говорят.

— Сенсей, но разве это не простой котёнок? Как он мог узнать и сбежать из-за этой информации? — удивлённо спросила девочка.

— Нет, не простой. Когда-то наш клан был в союзе с кошками-ниндзя, и Тора один из потомков тех кошек. К сожалению, они выродились и не разговаривают. Но понимают лучше обычных животных.

— Тора! Тора-чан! Иди домой! Пора тебе покушать, — голос Сано, который оказался моим личным нянем и слугой в доме Шиджими и Минорухи, разнёсся по саду.

За полтора месяца моего пребывания в теле котёнка я выяснил много интересных вещей.

Во-первых, Торой меня назвали не зря. На лбу у меня было три полоски чуть светлее всего остального экстерьера, а шерсть оказалась оттенка горького шоколада. Так что чёрным я становился, если было мало света. Ох, помню мой шок, когда я впервые рассмотрел себя в зеркале. Пипец штыбзик. Пух-мех какой-то. Увидел бы такого — сам бы затискал. На вид мне месяца два-три от силы. Короче, только от мамкиной титьки оторвали. Но координация уже вполне нормальная. После случая, когда я завалился на спину из-за «перевеса ушей», такого больше не повторялось.

Во-вторых, хозяйка, мадам Шиджими, почему-то все зовут её именно так, повёрнутая на всю голову. Причём, повёрнутая на мне. Уж не знаю, то ли я весь из себя невозможно милый, то ли она такая кошатница, но стоило попасться ей на глаза и зазеваться, как меня хватали, тискали и пытались «поцеломкать».

Пока мне удавалось пресечь почти все её попытки. Об одной удачной для неё и неудачной для меня вспоминать не хочется.

Утром ни свет ни заря меня разбудил шум в хозяйских покоях. Голоса, топот ног и какие-то срочные сборы. Я решил, что кипиш поднят не зря, и мне тоже стоит в нём поучаствовать. Вдруг что-то важное произошло, а я не при делах? Тем более, в мире шиноби вечно так — то война, то захват власти, то восстание клана, то ещё какой биджуу вырвался на волю.

Минорухи попался мне в коридоре, одетый в церемониальную накидку и в шапке с веером и кисточками. Ну, точно какой-то абздец случился! Интересно, что же произошло? Я пристроился к хозяину поближе, но так, чтобы не путаться под ногами, а то конфуз выйдет, если даймё, считай, президент Страны Огня, упадёт, споткнувшись о своего кота. Примазался к всё нарастающей процессии и тихой сапой прошёл с ними.

Минорухи остановился перед какой-то шторкой, а затем прошёл за неё, отодвинув ткань. Пятеро шиноби из его двенадцати ниндзя-защитников остались, видимо, охранять. Я прошмыгнул следом за хозяином и чуть подрастерялся, да ещё и испугался, что меня в полумраке не заметят и задавит кто-нибудь. Народу было много, куча запахов ударила в мой чувствительный нос, голоса на секунду смолкли и опять зазвучали, когда вошёл Минорухи.

В конце концов, решил, что самое безопасное место, это, как обычно, наверху. Я забрался на свои любимые балки по шторе, закреплённой почти у самого потолка. Пришлось преодолеть в прыжке дистанцию в полтора метра, но такое для меня — уже раз плюнуть.

Вид сверху прояснил происходящее. Похоже, что какое-то срочное заседание, причём, среди чиновников в их узнаваемых одеждах со смешными шляпами-колпачками, я вижу и кучу шиноби в зелёных жилетах. За длинным-предлинным столом сидела куча мужиков и несколько женщин. Во главе этого стола Минорухи, который достал веер и начал обмахиваться. Точно, душновато от такой толпы. Мне-то ничего наверху, а ему несладко, наверное, приходится.

Думай, Гриша-Тора, думай! Только что я сказал несколько фраз шиноби, и они ничего не поняли, а Сано вдруг всё уразумел. Одно из двух: либо я научился говорить по-человечески, либо у моего няня проснулась некая способность к постижению языка животных. Вроде той, которая была у того парня с полосками на щеках и большой белой собакой. Его имени я уже и не вспомню. Как-то на «бэ», кажется. Ох, память кошачья!

Если я что-то скажу Сано, то… Вдруг он поймёт, что я был человеком? Хотя… Здесь куча всяких ниндзя-животных, говорящих жаб, змей, собак, даже слизней. Чем я хуже? Тем более, что тот мужчина-сенсей, который отдал меня во дворец, сказал, что Тора, то есть я, потомок ниннэко. За очень интеллигентного кота я и так сошёл, мадам Шиджими постоянно умиляется, насколько я умён и сообразителен. Кроме того, что потрясающе красив, обворожителен и великолепен. Загордиться впору.

— Тора-чан, ты ведь что-то сказал? — Сано склонил голову вбок и заглянул в мои честные глаза. — Мне ведь не послышалось?

Ох, всё это странно. Иногда хотелось, чтобы меня понимали, с кем-то поговорить, но когда это желание исполнилось. Как-то ссыкотно. К тому же, всё же есть вероятность, что я стал говорить понятно и для всех остальных, а не только этот парень такой уникум. А если на это посмотреть с другой стороны, то все эти «говорильщики со зверями» тут же норовят дать бедному животному какое-то задание и просят чего-нибудь сделать. А то и сказануть от твоего имени… Ух, какой же сложный выбор. Нужен ли мне переводчик с кошачьего на японский? Или не зря про мохнатую братию говорят, что наше первое правило гласит: «делай вид, что не понимаешь, о чём говорят люди»?

— Эх, — Сано отпустил меня на землю. — Кажется, я выдаю желаемое за действительное. Думал, что отцовский талант у меня появился. Столько времени пытался чакру почувствовать, а вчера вроде бы что-то ощутил такое… — парень помотал головой, словно отгонял мух. — Ладно, Тора-чан, пойдём, покормлю тебя.