"Третьим будешь?" Как знакома эта заманчивая фраза русскому человеку, какие только предложения за ней не скрываются! Например, предложение... стать новой жертвой серийного маньяка. Именно такую записку получила Стефания Иванова, декан престижного питерского вуза. Двух ее студентов недавно убили, и стать "третьей" в этой компании ей совсем не хочется. Значит, необходимо вычислить убийцу прежде, чем он до нее доберется...
ПРОЛОГ
В институтском буфете было весело и шумно. Девочки-Барби обсуждали глянцевые новинки и хвастались обновками, полученными от мальчиков-Кенов. За соседним столиком студенты кафедры философии и религии искали истину в пиве, попутно обсуждая, где еще можно подзаработать, но только так, чтобы ничего не делать. Психологи до хрипоты спорили об истоках детских комплексов Фрейда и бросали косые взгляды в сторону журналистов, которые эти самые комплексы, а тем более их первопричину, до сих пор не признавали. Впрочем, если за это предложат пару сотен, то можно и расстаться со своей точкой зрения. Юристы цитировали уголовное и гражданское право, культурологи сетовали на то, что духовный уровень народа застрял на низшей ступени развития: между юмористическими программами на центральных каналах и религиозными шоу на региональных. Дизайнеры как всегда занимались дизайном: скручивали оригами из розовых буфетных салфеток.
Сигаретный дым смешивался с запахами человеческого пота, французских духов, дешевого кофе и чуть подкисшего салата.
Джокеру нравилось здесь бывать. Ему приветливо улыбались, хлопали по плечу, приглашали на постновогодние вечеринки и от души кокетничали, поставляя душистую щечку для поцелуя. Душа компании, свой в доску, отличный парень. Не для всех, конечно, но он же не целковый, чтобы всем нравится. Здесь все такие — для кого-то талантливые и компанейские, для кого-то непримиримые враги. И он не исключение.
Не исключение? В последние дни Джокер переживал странное чувство: страх пополам с удовольствием рождает предвкушение. Да, именно так — предвкушение. Пока не сделан первый ход, игру можно остановить. Всего-то проблем: сесть за любой компьютер и, нажав на клавишу, стереть заветный файл. Стереть? Ну, уж нет!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВИРТУАЛЬНЫЙ ЛАБИРИНТ
ГЛАВА 1
— Нет, нет, и еще раз нет! Праздники для того и созданы, чтобы отдыхать. Это мой законный выходной, и провести его я должна так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитый день.
— День святого Валентина — праздник не официальный, поэтому выходного тебе никто не даст, — Клара потрясла перед моим носом пачкой глянцевых фотографий. — Ты только подумай, какой шанс тебе дарит судьба, пусть и в нашем лице. В день всех влюбленных ты найдешь своего суженого! Это так романтично. Об этом мечтают все девушки до двадцати и все женщины после тридцати!
— Ты всегда отличалась тактом и деликатностью, особенно, когда речь заходит о моем возрасте. — Клара вызывающе молчала. — И как я его найду? Моего суженого, мать его?! — народное сопротивление набирало силу и грозило перерасти в революцию, надеюсь, что бескровную. — В ресторане? Во время праздничного банкета, куда вы пригласили всех претендентов на руку и сердце? Между прочим, это мои рука и сердце!
— Твои, твои, кто ж спорит, — дед попытался погасить назревающий конфликт. Но не тут-то было.
— Собственно, а почему бы и нет! — Клара уморительно всплеснула худенькими ручками. — Для тебя, дура, стараемся. Если жениха не найдешь, то в кое-то веки поешь нормально. Хватит бутербродами питаться и этим, прости господи, "сушираком". У тебя от этих суши все внутренности слипнутся и в узел завяжутся.
ГЛАВА 2
"Хорошему танцору и подтанцовка не мешает, — сказал Фред Астор, посмотрев российский "Голубой огонек". Наверное, я была очень плохим "танцором" в своей области, поскольку лично мне "подтанцовка" очень мешала. Во время встречи с журналистами (к счастью, приехала только одна телевизионная команда) заместители как один старались заслонить дорогого декана впалой грудью и, раскрасневшись, несли в камеру полную чепуху. Хотя, не исключено, что я и ошибаюсь: при ближайшем рассмотрении каждый из заявленных мотивов вполне мог оказаться тем единственно правильным, который и требовался нашим доблестным правоохранительным органам.
По версии первого зама, в обоих убийствах следовало искать политический мотив: родители Вари и Николая считались далеко не последними людьми в общественной жизни Петербурга. Убить обожаемых деток — значит, надолго выбить почву из-под ног высокопоставленных родителей. В любом случае отработка криминальных связей в кругу безутешных пап и мам делала их еще безутешней и беспомощней. Связи там такие, что нам, обычным гражданам, и в кошмарных снах не виделись. Дернешь за веревочку: тут же и вскроется то, о чем до поры до времени лучше бы помолчать. У нас ведь в стране как: пока ты ни на чем не попался. Живи спокойно, но если попал в поле зрения правоохранительных структур, будь добр — отвечай по закону. В общем, у кого многое вскроется, с того и спросится по полной программе. Чем не блестящее устранение политических соперников?!
По версии заместителя по научной работе, следовало обратить внимание на так называемый западный след. Епишин как раз накануне смерти получил грант английского университета и в скором времени должен был паковать чемоданы. Мессалина, тьфу, Варвара Громова тоже получила нечто, напоминавшее грант (однако уже совсем за другие заслуги), но и в ее биографии ожидалась престижная поездка в Германию. Получалось, что некто не мог допустить утечку мозгов и прочих студенческих достоинств за границу, потому и убил обоих. На фоне продолжающейся истерии о разворованном интеллекте страны подобная история вполне могла прийтись к оперативному двору.
И, наконец, третья вариант. Пожалуй, самый романтичный. Громова и Епишин долгое время были любовниками и даже собирались пожениться. Не исключено, что нашелся какой-то ревнивец (ревнивица?), кому счастливый хэппи-энд показался проявлением дурного вкуса, и он решил мизансцену в духе старого и доброго Шекспира. И к гадалке не ходи — журналисты уцепились за новую историю о Ромео и Джульетте.
Когда съемочная группа уехала, я оттащила третьего зама в сторону:
ГЛАВА 3
13 января. Старый Новый год.
Дурацкий праздник. Дурацкие каникулы. Дурацкая жизнь. Все не так, все неправильно. А что неправильно? Все.
Коля говорит, что только в нашей стране есть такая дата — Старый Новый год. Старая жизнь по-новому. Я с ним соглашаюсь. Я всегда с ним во всем соглашаюсь. Он — умный. А я — дура. Грамотное распределение ролей. Подумать только, еще пара недель, и мы оба получим свободу. Вот только что мы будем с ней делать. Я не знаю. Меня никто не учил быть свободной, и теперь, когда стою на ее пороге, чувствую растерянность и страх. Это как на "тарзанке". Пока стоишь над высотой, обмотанная веревкой, боишься. Но как только прыгнешь, страх мгновенно исчезает, уступая место либо восторгу, либо сломанному позвоночнику. Тут уж как повезет.
Питер снова под угрозой наводнения. Цунами, глобальное потепление климата, землетрясение, извержение вулкана — мир катится в тартарары. А у нас только наводнение. Да и то — всего лишь угроза.
Меня магнитом тянет к Неве. В сапогах хлюпает холодная вода, ветер забирается под пальто, путает волосы, а я стою, перегнувшись, и смотрю, как медленно прибывает вода, выступая из болотной бездны. Свинцовая масса давит на грязный лед, фыркает сквозь трещины и подмигивает, приглашая соскользнуть вниз. Если бы я только была уверена в результате, то обязательно бы приняла это сумрачное приглашение. Но разве можно угадать свою смерть в сотнях масок? Нет ничего гаже, как неудавшийся суицид. Почему-то люди после этого испытывают не сострадание, а раздражение. Если умер — они плачут или делают вид, что плачут, если выжил — говорят, что ты их достал своей паранойей. Странная казуистика, вы не находите?!
ГЛАВА 4
— Стефания Андреевна! — громкая связь прервала увлекательное чтение. Секретарша всхлипнула и драматично сообщила: — Здесь опять милиция!
— Не опять, а снова, — поправил ее давешний следователь, входя в кабинет. — И не милиция. Стефания Андреевна, вы позволите?
Позволила. А что еще остается делать?
— Ниночка, — обратилась я к встревоженной секретарше. — Сделай нам кофе. Или чай, м-м, простите, запамятовала…
Тот понял намек:
ГЛАВА 5
К вечеру у меня кружилась голова. Ни один нормальный человек не может вынести столько событий за один день, особенно если он голодный. Мне даже в буфет не выбежать за плюшкой, посетитель за посетителем, звонок за звонком.
Первыми, разумеется, позвонили любимые родственники.
— Эфа! Ты жива? — надрывалась в трубке перепуганная Клара. — Сейчас сюжет по телеку показали. Сказали, что убили молодую и красивую девушку. Я думала, что тебя! Странно, почему тебя не убили, если ты молодая и красивая?! Эфа, почему ты молчишь?!
Обожаю свою бабулю! То, что на нашем факультете есть помоложе и сексапильнее, Кларе в голову не приходит.
Дед был лаконичен:
