Все повторялось. Это странное чувство. От него не по себе. Оно заставляет думать быстро, оно заставляет бежать, прятаться, зарываться в землю. От него пересыхает во рту, хочется кричать. Что это? Что-то приближается.

Быстрая большая тень. Боль. Боль, пронзающая каждую клеточку организма. Крик.

Алекс проснулся от собственного крика. Все снова повторилось. Он не в силах был остановить этот кошмар, посетивший его в очередной, может быть уже тысячный раз. Опять Алекс ощутил, как намокает подушка от тонких струек пота, стекающих по лицу. Что-то дернулось совсем рядом. Так быстро, что Алекс даже не успел ничего сделать. Подруга, с которой он вчера вернулся с выпускного бала в интернате, выскользнула из постели, схватила свою одежду и бросилась бежать. Останавливать Алекс и не пытался. Ему не надо еще раз повторять, как звучит слово 'чокнутый', он точно знал, что именно этим закончится их знакомство, как и все предыдущие его похождения...

— Почему они все время убегают в моих тапочках? — задался Алекс риторическим вопросом.

В конце концов ему самому стало непонятно, о чем больше сожалеть. О том ли, что его покинула очередная подруга, или о том, что теперь весь день шлепать по дому босиком. Или съездить в магазин за новыми тапочками?

— Всю жизнь мечтал побывать на Гавайях! — воскликнул, Алекс, сходя вниз по трапу больше походящему на парадную лестницу какого-нибудь здания.

Огромный многомоторный пассажирский самолет только что приземлился, и Комаров в числе первых спускался на благословенную землю этих когда-то тихих и спокойных островов.

Впрочем, тишиной и спокойствием здесь не пахло с тех пор, как на острова пришла цивилизация. Райский уголок был сказочным курортом, путевки на который разыгрывались если не в каждой телевикторине, то через одну уж точно. Если не считать тапочек, с которыми Алекс упорно не желал расставаться, он ничем не отличался от пестро наряженной толпы чинно спускавшейся по трапу впереди него и следом за ним.

Солнечная погода располагала к хорошему настроению, а слова судьи об умиротворении делали перспективу просто сказочной. Алекс уже представлял себя умиротворенно разнежившимся на солнышке возле красочного пейзажа с пальмами, когда его кто-то грубо толкнул в плечо. Это напомнило о своем существовании сопровождение — два здоровенных парня-миротворца. Недомечтав, Алекс подчинился и побрел к подкатившему шикарному автобусу, сверкавшему на солнце разукрашенными рекламой бортами. То был один из почти десятка поданных к самому трапу самолета-гиганта. Плавно тронувшись с места, автобус неспешно вырулил к большому зданию у края огромного забетонированного поля.

Солнце светило из-за спины Алекса, не давая разглядеть через почти сплошное остекление фасада то, что происходит внутри. В принципе, аэропорты везде одинаковые, все похожи на огромные муравейники — кто-то туда, кто-то оттуда, кто-то улетает, кто-то прилетает, кто-то ждет. Алекс перевел взгляд на соседей по автобусу. Минуя развалившегося на соседнем сидении миротворца, он устремился глазами в глубь салона, разыскивая кандидатуры на соседнее с ним место под солнцем. Если уж он умиротворяться, то умиротворяться на полную катушку. Отметив пару возможных вариантов, Алекс натолкнулся на лицо второго сопровождающего.

— Подлетаем! Приготовься! — раздалась в наушниках громкая команда Джима.

— К чему? — удивленно произнес Алекс в пустоту так, как будто у него была возможность обратной связи с пилотом. — К чему я должен приготовиться?

Ему не ответили. Одно хорошо — очередной долгий полет заканчивался, и он наконец-то должен был приземлиться там, где ему суждено умиротвориться. Голос в наушниках исчез. Ища себе новое занятие, Алекс посмотрел в иллюминатор, и заметил то, к чему они приближались. Остров Мира. Зеленой змейкой джунглей растянулся по горизонту на много километров благословенный берег. Вот она, земля умиротворения и счастья! Вид с высоты две тысячи метров.

Алекс рассматривал огромные просторы острова с каким-то священным трепетом, пока иллюминатор не начал уменьшаться в размерах. Сверху опустилась непрозрачная шторка, закрывая обзор. Алекс не понял, зачем это нужно, но голос Джима его успокоил:

— Сиди спокойно. Уже скоро. Возьмись за трубу.

— Почему Дейв назвал вас 'рабами'? — спросил Алекс. — Что это значит?

— Это значит, что мы все ему принадлежим, — ответил Эрвин. — По крайней мере, он так думает.

— Как это 'принадлежите'? — возмутился Алекс. — Вы же не вещи!

— Во-первых, не вы, мы. Ты теперь тоже раб. А во-вторых, я же сказал, что он так думает. Я не хочу его разочаровывать.

— Что ты хочешь сказать? — не понял Комаров.

Что-то внутри Алекса начало свободно падать, когда он понял, что на самом деле с ним произошло.

Получалось, что его намеренно обманули, пообещав умиротворение на сказочном острове, а выбросили на какой-то свалке. Мало того. Для его спасения не было предпринято ничего. Его оставили на произвол судьбы.

Погибать. Но и это еще не все. Никаких предосторожностей на такой случай вроде того же радиомаяка и предусмотрено даже не было, что говорит о невозможности ошибки. А раз ошибка невозможна... значит он на том самом острове, где и должен был оказаться. И возвращать его назад не то что не собираются — про него просто забыли.

Все время пока команда Ула разводила огонь и обустраивала место привала, Алекс неподвижно сидел, все так же обхватив голову руками.

'Это — конец!' — пульсировало в мозгу несчастного, который за последние сутки имел больше проблем, чем за всю предыдущую жизнь.