Войско удельных князей Немировичей стремительно шло на столицу — Великий Миргород. От их родового гнезда Лихославля до стен белого Кремника было три-сорока сотен верст, но их люди, издавна привыкшие к тяготам походной жизни, покрыли этот путь за три недели. Как только они вступили на землю великого княжества, то тут же принялись нещадно грабить и жечь поля, деревенские избы и боярские усадьбы, которые встречались им на пути. Скотину они забивали себе на прокорм, а людей брали в плен, чтобы позже продать на невольничьих рынках сарматским купцам.

В который уже раз эти злостные крамольники Немировичи пытались захватить столицу, утверждая, что им принадлежат все права на великое княжество. В самом деле: они происходили из старшей княжеской ветви, которая когда-то безраздельно властвовала над всеми уделами вятичей, но их род давно уже захудал, и его вытеснили с престола представители младших ветвей, которые удерживали свою власть прочно, опираясь на поддержку горожан и бояр.

Лихославцы шагали по ухабистым дорогам великого княжества ровным строем, затылок в затылок. Пыль над ними стояла столбом — ее было видно за десять верст. Люди шли налегке, побросав броню и оружие на телеги в обозе, который катился следом, громыхая, как колесница Перуна. Еще чуть-чуть — и они встанут перед воротами Великого Мира-города, заперев в нем войско великого князя и ополчение горожан.

Медлить было нельзя. Боярская дума объявила военный сбор. Великий князь Всеволод срочно собрал дружину, дождался подхода ополченцев из сел, разбил их на полки, назначил им воевод из числа знаменитых, то есть имеющих свое полковое знамя, бояр. Мужики с мрачной решимостью собирались на неожиданно свалившуюся им на голову войну, потому что знали, что идут защищать свои собственные поля, свой урожай и свои дома. Лихославцев давно уже не любили и даже немного побаивались, но сейчас страха не было ни у кого — было лишь суровое и мстительное желание наказать разбойников, явившихся по их души.

Не дождавшись подхода селян из дальних волостей, столичное войско выступило навстречу врагу.

В поле было прохладно, с травинок и листьев скатывались капли росы. Туман начинал рассеиваться, и в лучах только взошедшего солнца они сверкали, как драгоценные камни. Солнечный Дажьбог вывел свою полыхающую колесницу на небо, и его ослепительный шлем, освещающий всю подселенную, виднелся над краем леса, прижавшего поле к ручью. Лето едва успело начаться — только недавно сошло половодье, реки вернулись в свои берега и снова сделали пути проходимыми. Этим и воспользовались сыновья удельного князя Немира Милорадовича, по прозвищу Лиходей, чтобы в очередной раз попытаться захватить столицу и навязать ей свою власть.

Сам Немир Милорадович, уже глубокий старик, не мог сидеть на коне и оставался в своем уделе — Лихославле. Но двое его сыновей и их бояре, жаждавшие получить еще больше власти и еще больше вотчин, неудержимо рвались к Великому Миру-городу.

Избыгнев помог Буривою завязать подкольчужник, натянул на него кольчугу с зерцалом, подал шлем с узором в виде змеи. Придержал стремя коня по прозвищу Разгуляй — гнедого, с черной гривой и белым пятном в виде осинового листа на лбу. Затем развернул полковое знамя и принялся дуть в трубу, подзывая к себе всадников их полка. Трубил он просто ужасно — из медного жерла вылетал страшный рев, но сейчас именно это и было нужно. Вскоре вокруг них стало не протолкнуться — конные воины, одетые кто во что и вооруженные всеми мыслимыми видами оружия — копьями, сулицами, луками, кистенями, саблями, топорами и еще черт знает чем — столпились вокруг них, ожидая выступления. Их кони, от превосходных норовистых скакунов, купленных на востоке за большие куны, до никудышних рабочих лошадок смердов, дышали паром и ржали. Новенькие блестящие кольчуги, кожаные доспехи с нашитыми железными пластинами, толстые стеганки, а то и просто обнаженные тела, перехваченные ремнями — все это мельтешило и мелькало в глазах.

Пешие полки уже начали выстраиваться на поле — в середине, как и было оговорено, двигался большой полк во главе с тысяцким Твердиславом, перед ним ехали отлично вооруженные княжеские слуги, далее двигались городские и сельские ополченцы Держимира, и наконец шли войска Ярополка Вышеславского из дружественного удела.

— Пора и нам выезжать, княже, — сказал боярин Видослав Рославич, который служил воеводой в полку, доставшемся Буривою.