Меня зовут Дайана Энгельбрехт. Вообще-то при рождении мне дали другое имя – Альбертина. Но, сколько я себя помню, имя Альбертина никогда не нравилось мне. Ещё в раннем детстве я перестала на него откликаться, к величайшему неудовольствию моей мамы, и долго, во всяком случае, пока не научилась читать, я была как будто без имени. Ни ласки мамы, ни строгость папы не могли меня переупрямить лет до семи, пока я не начала читать сказки, которыми зачитывалась буквально до одури. И откуда-то из моих грёз, а может быть, я услышала по радио, или от кого-нибудь от взрослых, сейчас я даже не вспомню, откуда конкретно, возникло это имя – Дайана. Оно сразу понравилось мне, и я объявила родителям, что отныне меня зовут так, и я буду откликаться только на это имя. Конечно, мама немного расстроилась, ведь имя Альбертина придумала она, так как она очень любила всё необычное и оригинальное, и, отчасти эта её страсть передалась и мне. Но так как Дайана тоже звучало достаточно необычно, вскоре она смирилась, а отцу вообще было всё равно, как я буду называться, лишь бы мне нравилось. В конце концов, это было лучше, чем отсутствие имени вообще, и вскоре никто иначе как Дайана меня уже не называл.

Мы живём в Германии, в небольшой деревушке. Она расположена не так близко к городу, чтобы мы чувствовали его влияние, но и не так далеко, чтобы считаться захолустьем. Моя мама – учительница музыки в местной школе, отец – местный доктор. Мы достаточно уважаемая семья в нашей деревне. Отец мой чистый немец, а мама наполовину француженка. Она очень красивая, и, говорят, я на неё похожа. Мама обожает всё необычное, приключения, романтику, но после того, как вышла замуж за отца, ей пришлось расстаться с мечтами. Отец – человек конкретный и приземлённый. Его семья была достаточно зажиточной, а мамина, что называется, голь перекатная. Они познакомились в столице, где отец учился на врача, а мама приехала в поисках работы. Отец полюбил маму с первого взгляда, и так как он может быть очень настойчивым в достижении цели, а мама легко поддаётся влиянию, он добился её благосклонности, а вскоре и руки и сердца. Но тут не надо сбрасывать со счетов, что отец тоже очень видный мужчина, настоящий ариец, и много девушек добивалось его расположения. Маме льстило, что такой парень ходит за ней по пятам. Материальное положение оставляло желать лучшего, а её родители с утра до ночи твердили, что лучшей партии не найти, и мама сдалась. Наверное, это было не совсем то, о чём она мечтала, ведь её ждала размеренная деревенская жизнь, но она любила отца и согласилась на эту жертву. Думаю, что впоследствии она редко жалела об этом. Родители очень нежно относились друг к другу, и детство моё было самым счастливым.

С детства я обожала музыку. Музыка была и остаётся главной страстью в моей жизни. От мамы мне передалась страсть к приключениям и романтике. Читая сказки, а потом и всякие романтические истории, я представляла себя в центре событий. Надо сказать, что окрестности нашей деревушки очень живописны, в округе большое количество заброшенных и полуразрушенных замков, а то и просто развалин. Будучи ребёнком, я очень любила играть там, хотя родители мне всячески запрещали это, опасаясь бродяг. Но разве можно уследить за ребёнком в деревне! И я бегала на развалины почти каждый день. С подругами я общалась не очень охотно, они казались мне недостаточно интересными. А самым моим любимым делом было забраться куда-нибудь подальше, устроиться поудобнее на каком-нибудь древнем валуне, и представлять себя жительницей замка, знатной дамой, богатой, в красивом наряде. Моё воображение без устали рисовало сцены придуманной жизни, женихов, которые дерутся из-за меня на дуэли, возлюбленных, которые крадут меня из-под венца, погони и многое другое, на что способно воображение ребёнка. Часто я так увлекалась, что забывала о времени, и возвращалась домой уже затемно, чем доставляла немало беспокойства родителям. Отец шумел и пытался наказывать меня, не пуская гулять, но мама быстро отходила и выпрашивала для меня прощение. Но так как через некоторое время всё повторялось сначала, на меня вскоре махнули рукой, деревня была довольно далеко от дороги, и появление бродяг было маловероятно. Да и я вскоре перестала злоупотреблять доверием родителей и старалась возвращаться домой до темноты. К тому же в сумерках на развалинах жутковато, с годами я стала это ощущать острее. А потом музыка заняла всё моё время, я училась играть на скрипке, много занималась дома, с мамой, у меня появилась мечта поступить в консерваторию в столице. Музыка заполнила собой всё свободное пространство, слушая её, я уносилась в мечтах необозримо далеко, она завораживала меня, даря ощущение свободы и наполненности существования. И, конечно, времени бегать по полям, как раньше, у меня не оставалось. Теперь я грезила наяву, и грёзы мои не были так конкретны, как раньше, они были расплывчаты и туманны, оставляя чувство тоски и грусти по чёму-то неизведанному. Я знала только одно: я хочу заниматься музыкой, и это моё призвание.

Вскоре я благополучно окончила школу и собиралась поехать поступать в Берлин, в консерваторию. О другой карьере я и не думала, и не представляла, что будет, если я не поступлю. Родители благословили меня, всплакнули немного, но отговаривать не стали. Мама гордилась, что я пошла по её стопам.

И вот я, полная радужных надежд, купила билет на поезд и в определённый срок должна была отбыть. Я немного волновалась и отгоняла от себя мрачные мысли.