Книга известного военного историка И. Б. Мощанского посвящена трем достаточно драматическим эпизодам Второй мировой войны: обороне города Одессы осенью 1941 года, прорыву блокады Ленинграда в январе 1943 года и штурму Будапешта — столицы последнего союзника нацистов в Европе.
Все три главы представленного труда связаны с историей окруженных и блокированных городов, которые волей судьбы стали ареной бескомпромиссной борьбы противоборствующих сторон. И если в начале войны отрезанными от основной страны были наши города, то, начиная с 1943 года, уже немцам приходилось объявлять многие населенные пункты крепостями и защищать их со всем напряжением сил. Хроника подобных сражений была полна героических и трагических примеров человеческого мужества.
У стен Одессы
Оборонительные операции Южного фронта и Отдельной Приморской армии
(22 июня — 16 октября 1941 года)
Обстановка на ТВД
Советское военно-политическое руководство, придававшее большое значение экономическому фактору в вооруженной борьбе, сделало правильный вывод: война коалиции буржуазных государств против СССР не может быть молниеносной, она растянется по времени на несколько лети потребует длительного напряжения всех сил. Именно это имел в виду И. В. Сталин, определяя вероятное направление главного удара противника на западе: он считал, что Германия будет стремиться в первую очередь захватить южные, относительно экономически развитые районы — Украину и Кавказ. Конечно, наиболее лакомым куском Советского Союза являлась европейская территория России — самая промышленно и интеллектуально развитая часть СССР. Но немцы не строили иллюзий: эта территория была заселена титульным населением империи, носителем культурных и духовно-нравственных ценностей государства, и, уж бесспорно, оно окажет самое яростное сопротивление захватчикам. А националистические лидеры Украины и Кавказа в своем стремлении заполучить хоть какой-то контроль над территорией своей «страны» с легкостью отдадут ее ресурсы на разграбление германской колониальной администрации. И, несмотря на свое грузинское происхождение, Сталин это понимал. Вот почему еще в октябре 1940 года он приказал военным исходить из того, что главный удар германские войска нанесут из района Люблина на Киев.
Юго-Западный фронт, который должен был отразить, как тогда представлялось, главный удар противника, создавался в рамках границ Киевского Особого и Одесского военных округов.
Южный фронт
(июнь — сентябрь 1941 года)
После начала боевых действий, согласно мобплану, на границе с Румынией развертывались войска 9-й армии под руководством бывшего командующего Одесским военным округом генерал-полковника Я. Т. Черевиченко. Передовые части выдвинулись к реке Прут и пришли на помощь пограничным заставам, которые вели борьбу со штурмовыми отрядами румын, поставивших целью захватить мосты через реку. Вражеская авиация бомбила Кишинев, Бельцы, Болград. Действия немецко-румынских войск носили в общем-то сковывающий характер. 11-я немецкая, а также главные силы 3-й (1, 4-я горные бригады и 7-я пехотная дивизия горнопехотного корпуса, 5, 6, 8-я кавалерийские бригады кавалерийского корпуса вместе с танковыми подразделениями) и 4-й (5, 15, 21-я пехотные дивизии, 1-я гвардейская дивизия, 1-я пограничная дивизия, 35-я резервная дивизия, а также 1-я и 2-я инженерные бригады и танковые подразделения) румынских армий еще только готовились к переходу в наступление, а оно должно было начаться лишь после того, как группа армий «Юг» добьется успеха на направлении главного удара. Пока же румынские соединения стремились захватить плацдармы на восточном берегу реки Прут. В первые два дня здесь разгорелись ожесточенные бои. Не без труда плацдармы, кроме одного в районе населенного пункта Скулян, советскими войсками были ликвидированы.
Военные действия разгорелись и на Черном море. В 03.15 22 июня немецкая авиация (люфтваффе) произвела налеты на Севастополь и Измаил, а артиллерия обстреляла населенные пункты и корабли на Дунае. Уже в ночь на 23 июня авиация Черноморского флота предприняла ответные меры, произведя налет на военные объекты Констанцы. Советские самолеты сбросили бомбы на нефтебаки в районе порта, вызвав взрывы и пожары. В течение дня было совершено 4 налета на Констанцу и 2 на Сулину. В следующие дни бомбовые удары по объектам Констанцы продолжались. А 26 июня удар по этому порту нанесла специально созданная ударная группа Черноморского флота в составе лидеров «Харьков» и «Москва». Их поддерживали крейсер «Ворошилов» и эскадренные миноносцы «Сообразительный» и «Смышленый». Корабли выпустили 350 снарядов 130-мм калибра. Однако ответным огнем 280-мм немецкая батарея накрыла лидер «Москва», который при отходе подорвался на мине и затонул. В это время самолеты противника повредили лидер «Харьков».
В 4 часа утра 22 июня командующего Московским военным округом генерала армии И. В. Тюленева срочно вызвали в Кремль. Климент Ефремович Ворошилов сообщил ему, что нацистская Германия напала на Советский Союз, что он назначен командующим войсками Южного фронта и сегодня же должен отбыть к месту своего назначения. Перед отъездом, в 15 часов 22 июня, Тюленев зашел в Генеральный штаб. Там его информировали о том, что в состав Южного фронта войдут: полевое управление 18-й армии, формирующееся в Харькове; 17-й и 55-й стрелковые корпуса и 16-й механизированный корпус, передаваемые из состава войск Киевского военного округа. Из состава войск Одесского военного округа передавалась 9-я армия, которая уже вела бои в Молдавии, то есть на левом крыле создаваемого Южного фронта.
Как уже говорилось, 18 А первоначально состояла из 17-го стрелкового корпуса (96-я и 60-я горнострелковые и 164-я стрелковые дивизии), 16-го механизированного корпуса (15-я и 39-я танковые, 240-я моторизованная дивизии), 64-й авиационной и 45-й смешанной авиационной дивизий. Когда 27–30 июня обстановка на правом крыле Южного фронта стала особенно напряженной, 18-й армии дополнительно из резерва фронта был передан 55-й стрелковый корпус (130, 169, 189 сд), 4-я отдельная противотанковая артиллерийская бригада, подчинены Каменец-Подольский (10-й) и Могилев-Подольский (12-й) укрепленные районы (УР)
16-й механизированный корпус (командир — комдив A. Д. Соколов, военный комиссар — бригадный комиссар B. Ф. Сергеев, начальник штаба — полковник Л. Б. Берлин) являлся ударной силой нового объединения. Он состоял из 15, 39 тд, 240 мд, 19 мцп и частей обеспечения. К началу войны в составе корпуса имелось 608 танков (из которых 30 % были неисправными). В основном это были машины БТ-5–7, Т-26 и небольшое количество Т-28. Перевооружение на новые танки KB и Т-34 планировалось провести в течение 1941 года по мере получения их с заводов.
Оборона Одессы
(10 августа — 16 октября 1941 года)
Планы сторон
В конце июля 1941 года части Южного фронта под давлением превосходящих сил противника с боями отходили за реку Днестр. Приморская группа (затем армия) в составе двух стрелковых (25-й и 95-й) и одной кавалерийской (1-й) дивизий занимала оборону по восточному берегу реки Днестр от Тирасполя до Каролино-Бугаз, упираясь своим левым флангом в Черное море. Правее ее на широком фронте по Днестру оборонялась 9-я армия.
11-я немецкая и 4-я румынская армии (5, 6, 13, 1-я гвардейская дивизия, 1-я гвардейская дивизия корпуса охраны границ, 1 тп), наступавшие на восток, стремились ударом в общем направлении на Вознесенск разобщить усилия 9-й и Приморской армий и, отбросив последнюю к морю, овладеть Одесской военно-морской базой.
Введя в бой 3 свежие пехотные дивизии (72-ю немецкую, 3-ю и 7-ю румынские), противник переправился на восточный берег реки Днестр в районе Дубоссары и захватил плацдарм. Однако развить дальнейший успех ему не удалось. Войска 9-й и Приморской армий, взаимодействуя на смежных флангах, успешно контратаковали Дубоссарскую группировку противника, частично потеснили ее и заставили перейти к обороне.
Одновременно противник развивал наступление севернее, обходя правый фланг 9-й армии. К 7 августа противником были заняты города Котовск, Первомайск, Кировоград и Вознесенск. Его авангардные части достигли Кременчуга. Создавалась явная угроза обхода всему левому крылу Южного фронта, прижатия части его сил к морю, в результате чего возрастала и опасность изоляции с суши морских баз — Одессы, Николаева, Очакова и Херсона.
В результате штаб Южного фронта в начале августа был вынужден дать директиву об отходе армий на рубеж реки Южный Буг и далее на Днепр.
Маневренная оборона
(10–18 августа 1941 года)
Войска Приморской армии, ведя тяжелые бои с превосходящими силами противника, отходили на юг и к 24.00 10 августа заняли для обороны рубеж: Александровна, станция Буялык, Павлинка, Старая Вандалинка, Бриновка, хутор Новоселовка, Мангейм, Беляевка, Каролино-Бугаз.
Части 9-й армии к этому же времени отошли на рубеж: станция Врадиевка, Новая Павловка, Жовтнево. Между двумя армиями образовался 50-километровый разрыв, в который устремились немецко-румынская пехота и танки. Войдя в прорыв, они стали быстро обтекать правый фланг Приморской армии и вынудили сводный отряд комбрига Монахова после боя на рубеже у станции Буялык, Павлинки, Мариновки отойти на юго-восток. К 10.00 11 августа отряд занял для обороны участок: Булдинка, Южная окраина Свердлова, поселок Шевченко, населенные пункты Ильинка и Чеботаревка.
На участке фронта от Мариновки до Беляевки 95-я Молдавская и 25-я Чапаевская стрелковые дивизии продолжали удерживать свои рубежи и отбивали атаки противника.
Имея указание командующего Южным фронтом оборонять Одессу до последнего бойца, командующий Приморской армией генерал-лейтенант Г. П. Софронов, связавшись с командующим Одесской военно-морской базой Черноморского флота, принял решение во что бы то ни стало задержать противника на дальних подступах к городу.
Для прикрытия обнаженного правого фланга обороны командующий Приморской армией выдвинул на участок поселка Рыбный промысел в 5 км западнее Аджиаска — Коблево 47-й отдельный понтонный батальон, которому также было поручено подготовить к взрыву мост и дамбу Кошары — Коблево.
Сражения на ближних подступах
(19 августа — 21 сентября 1941 года)
Несмотря на то что ожесточенные бои с противником происходили уже на ближних подступах к городу, руководство обороной по-прежнему оставалось разрозненным. Командующий Приморской армией продолжал руководить сухопутными войсками, командир Одесской военно-морской базы стоял во главе флота, действующего в северо-западной части Черного моря, советские и партийные организации осуществляли управление городом. Требовалось объединить руководство обороной в одних руках. 19 августа последовала директива Ставки Верховного Главнокомандования (№ 001066), на основе которой был создан Одесский оборонительный район (OOP) во глазе с контр-адмиралом Г. В. Жуковым, подчинявшимся непосредственно командующему Черноморским флотом. В руках командующего Одесским оборонительным районом была сосредоточена вся полнота власти, он распоряжался всеми силами и средствами Приморской армии, морской базы и города. Заместителем командующего был утвержден командующий Приморской армией генерал-лейтенант Г. П. Софронов. Командир Одесской военно-морской базы контр-адмирал Кулишев и командующий воздушными силами комбриг Катров были назначены помощниками командующего. Для быстрого решения всех вопросов, связанных с участием в обороне гражданских организаций, в состав Военного Совета Одесского оборонительного района был введен секретарь Одесского обкома ВКП(б) А. Г. Колыбанов. Такая организация командования способствовала укреплению дисциплины и порядка, она позволяла в кратчайший срок мобилизовать наличные ресурсы сил и материально-технических средств с тем, чтобы наиболее эффективно использовать их для нужд обороны.
Войскам Одесского оборонительного района директивой Ставки были поставлены следующие задачи:
В соответствии с этими указаниями Ставки и создавшейся на фронте обстановкой решение командования Одесского оборонительного района было таково:
Восточному сектору, продолжая выполнение прежней задачи, оборонять рубеж: Григорьевна, высота 55,1, Ильинка, Чеботаревка.
Контрнаступление
(22 сентября 1941 года)
Выйдя в район Большого Аджалыкского лимана, противник получил возможность обстреливать прицельным артиллерийским огнем город, порт и транспорты. Требовалось немедленно подавить группировку неприятельской артиллерии в районе Чебанка, Старая Дофиновка, Новая Дофиновка и улучшить позиции частей Приморской армии на крайнем правом фланге.
Получив пополнение для армии в виде маршевых батальонов и 157-й стрелковой дивизии, а также доукомплектовав свои части бойцами и командирами за счет народного ополчения, тылов и штабов, командование Одесского оборонительного района решило перейти в контрнаступление. Перед войсками была поставлена задача: захватить район Чебанка, Старая и Новая Дофиновка с целью отбросить противника на правом фланге и ликвидировать угрозу артиллерийского обстрела города и порта.
Во исполнение этого была задумана ночная десантная операция. Замысел ее сводился к следующему: в районе Григорьевки скрытно (ночью) высаживался морской десант с задачей действовать в западном направлении по тылам противника, в целях взаимодействия с десантом на рассвете должны были перейти в наступление в северо-восточном направлении части 421-й стрелковой дивизии и вновь прибывшей 157-й стрелковой дивизии (восточный сектор). Таким образом, предусматривался комбинированный удар с фронта сухопутными частями и с тыла морского десанта, поддержанного кораблями, с целью уничтожить противника между Аджалыкским и Большим Аджалыкским лиманами. Район Григорьевки, намеченный для десанта, был выбран потому, что, по данным разведки, у противника здесь имелись лишь небольшие части прикрытия. Время начала высадки десанта назначалось на 24.00 21 сентября, конец — на 02.00 22-го. За полтора часа до начала десантной операции вся имевшаяся в распоряжении защитников города артиллерия переключалась на поддержку продвижения десанта. Одновременно с высадкой морского десанта выбрасывался парашютный десант в составе 23 человек в районе поселка Чебанка с задачей нарушения связи в тылу румынских войск. Наступление сухопутных сил предполагалось начать через два часа после высадки морского десанта. Вместе с десантом на берег высаживались артиллеристы-корректировщики с задачей обеспечивать помощь со стороны корабельной артиллерии.
Перед началом операции в ее план были внесены частичные изменения. Так, в целях достижения внезапности предварительный бомбовый удар авиации по войскам противника отменялся, он приурочивался к началу наступления. Предварительный артиллерийский обстрел пунктов высадки был отменен по тем же соображениям. Наконец, изменялось и время высадки десанта: начало ее было отнесено на два часа позже первоначально намеченного срока.
В окончательном виде решение на контрнаступление излагалось в приказе войскам Приморской армии № 0024 от 21 сентября 1941 года.
Эвакуация
Войска Одесского оборонительного района, закрепившись на своих рубежах, успешно отражали атаки румынских войск и наносили им чувствительные контрудары. Например, 2 октября 25-я стрелковая и 2-я кавалерийская дивизии нанесли румынам очередной укол. Залп впервые примененного под Одессой дивизиона «катюш» заставил противника бросить первую траншею и беспорядочно отходить. Враг понес большие потери. Было захвачено 44 орудия, 40 пулеметов, несколько минометов и 162 пленных. Наши контратакующие части продвинулись на 1–1,5 км.
Как же была захвачена в таком большом количестве артиллерия, в том числе тяжелая? Об этом очень скупо рассказывает короткая запись в журнале боевых действий армии за 2 октября: «Армейский танковый батальон под командованием старшего лейтенанта Юдина и военкома старшего политрука Мозолевского в составе 35 танков (большинство из них бронированные тракторы СТЗ и ЧТЗ, оборудованные на заводах Одессы) ворвался на передний край противника и, расстреливая огнем и давя гусеницами, преследовал отступающего в панике противника. Батальон, оторвавшись от своих частей, дошел до Ленинталь, уничтожив до 1000 человек противника. Возвращаясь обратно, танковый батальон набрал 24 орудия, прицепив их к танкам, и взял, сколько можно было увезти, пулеметов и минометов».
Несмотря на горы мусора от разрушенных домов, баррикады на улицах, жизнь в Одессе текла как обычно. Были открыты магазины, ходили трамваи, школьники спешили на уроки, афиши рекламировали очередные кинокартины. Командованием оборонительного района были отданы распоряжения о подготовке к обороне в зимних условиях, об устройстве утепленных землянок и о заготовке топлива для защитников города.
Однако к концу сентября обстановка на Крымском полуострове, на котором базировались войска, обеспечивающие Одессу, резко ухудшилась. Необходимо было срочно укрепить оборону Крыма, и 30 сентября Верховное Главнокомандование приняло решение об эвакуации Одессы и о переброске войск Одесского оборонительного района в Крым на усиление войск 51-й отдельной армии, оборонявшей Крымский полуостров. 6 октября Военный совет оборонительного района ознакомил всех командиров к комиссаров дивизий, армейских частей и начальников родов войск с директивой Ставки об оставлении Одессы. Эвакуацией руководил новый командующий Приморской армии — генерал-майор И. Е. Петров (ранее командир 25 сд. —
Обстановка потребовала изменений в план эвакуации. Было решено осуществить под прикрытием арьергардов одновременный выход Приморской армии из боя, сосредоточить войска форсированным маршем в порту, погрузить на корабли и транспорты и вывезти под прикрытием авиации с крымских и кавказских аэродромов в Севастополь. Этот смелый, рассчитанный на внезапность вариант требовал больших организационных мероприятий, позволял полностью сохранить и вывезти личный состав армии. В то же время армия должна была многое оставить, так как огромное количество имущества одновременно подвести к порту и погрузить не представлялось возможным. Одновременно с фронта уходили 95, 25 и 421-я стрелковые дивизии, войска армейского подчинения, части военно-морской базы. На марш и погрузку каждого из соединений отводилось не более 6–7 часов темного времени суток.
Источники и литература
1. Материалы Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО):
а) Отчет помощника командующего Южного фронта по АБТВ о боевых действиях механизированных войск с 21 июля по 1 августа 1941 года (ЦАМО, ф. 38, оп. 30425 сс, д. 11, лл. 14–22);
б) Сведения АБТУ Южного фронта о потерях танков и бронеавтомобилей Южного фронта с 22 июня по 1 августа 1941 года (ЦАМО, ф. 38, оп. 30425 сс, д. 11, л. 11);
в) Донесение Отдела АБТВ 9 А о боевых действиях танковых частей армии с 3 сентября по 10 сентября 1941 года (ЦАМО, ф. 228, оп. 788, д. 8, лл. 2–7);
2. Великая Отечественная война 1941–1945. Военно-исторические очерки. М.: Библиотека, Мосгорархив, 1995, кн. 1. 454 с.
Операция «Искра»
Прорыв блокады Ленинграда
12–30 января 1943 года
Накануне
К концу осени 1942 года обстановка на фронтах Великой Отечественной войны стала более благоприятной для Красной армии. В результате самоотверженного труда всех народов Советского Союза фронт получал все больше различной боевой техники, создавались мощные резервы. Противник, несмотря на огромные территориальные завоевания, постепенно утрачивал превосходство в вооружении и численности войск.
Еще в начале сентября 1942 года немцы планировали взять Ленинград. В подписанной Гитлером директиве № 45 указывалось: «Группе армий „Север“ к началу сентября (1942 г.) подготовить захват Ленинграда. Для этого передать группе армий дивизии 11-й армии (осуществившей взятие Севастополя. —
Примеч. авт.
) наряду с тяжелой артиллерией и артиллерией особой мощности, а также другие необходимые части резерва главного командования»
[19]
.
Однако в этот же период командование Волховского фронта
[20]
решило провести свою очередную наступательную операцию, сорвав таким образом немецкую. Даже в тяжелые дни обороны Ленинграда советское командование продолжало предпринимать попытки по деблокаде отрезанного от остальной страны города на Неве.
Сражение развернулось за Синявинские высоты, которые господствовали над участком местности, представлявшей коридор, разделявший Ленинградский и Волховский фронты. Поэтому и операция Ленинградского фронта называлась Синявинской. Сковывающую операции на этом участке проводил Волховский фронт.
Форсирование Невы по решению Ставки началось 9 сентября 1942 года. Внезапности при организации переправы не получилось, и первая попытка захвата плацдарма не удалась. Войска понесли тяжелые потери. Были тому и объективные причины: немецкие дивизии из Крыма, прибывшие для участия в «последнем и решительном» штурме Ленинграда, значительно усилили германскую группировку. Времени Ленинградскому фронту для полного скрытого сосредоточения войск недоставало. А обстановка требовала отвлечь силы Манштейна
[21]
, которому Гитлер еще 4 сентября приказал вновь взять командование над своими войсками. Надо было спешить и операцию начинать. Но и успешно продолжать ее в создавшейся обстановке тоже было нельзя, тем более что на Волховском фронте шли кровопролитные позиционные бои. Вот как впоследствии Манштейн описывал сложившуюся обстановку: «И вот вместо запланированного наступления на Ленинград развернулось сражение южнее Ладожского озера… Дивизии нашей армии понесли значительные потери. Вместе с этим была израсходована значительная часть всех боеприпасов, предназначавшихся для наступления на Ленинград…» На Ленинградском фронте с разрешения ставки операция была приостановлена, чтобы подтянуть резервы. За короткое время до 26 сентября Ленинградский фронт стянул в полосу форсирования уже не 300, а 600 орудий и тяжелых минометов, 160 орудий встали на позиции прямой наводки, а пехота при поддержке специальных и линейных танковых частей приготовилась форсировать Неву. Вот как это было.
Прорыв
Ночь перед началом сражения по прорыву блокады Ленинграда запомнилась многим его участникам на всю жизнь.
На главном участке наступления в безмолвном ночном лесу было тесно от людей и техники. Здесь уже изготовилась к бою 136-я стрелковая дивизия Симоняка, а за ней еще дивизия, еще и еще… Чуть ли не у каждой сосны можно было наткнуться на артиллерийское орудие. Еще бы, их было около двух тысяч: на каждый километр фронта — около 150 стволов. Такая плотность в тот период была еще только под Сталинградом.
Несмотря на тишину, напряжение людей было необычайное. В 61-й легкотанковой бригаде, которой одной из первых нужно было двинуться на позиции врага, помпотех соединения вместе со своими подчиненными еще и еще раз проверял зарядку аккумуляторов. Специальные керогазы собственной конструкции в холодную зимнюю ночь обогревали моторы танков, чтобы те можно было запустить в любой момент.
Мотострелковый батальон бригады вместе с батареей 76,2-мм пушек КТ-27 занимал исходные позиции.
Артиллеристам бригады приходилось особенно туго. Лошадей в блокадном Ленинграде не было вообще — всех съели. Поэтому люди сами впряглись в специально заготовленные лямки, а орудия поставили на специально изготовленные лыжи. Для перевозки снарядов на пересеченной местности были изготовлены небольшие сани. Артбатарея МСПБ 61 лтбр под командованием старшего лейтенанта П. Романова должна была двигаться в боевых порядках мотострелков и вести по врагу огонь прямой наводкой.
Позиционная борьба
Осадное кольцо блокады было прорвано. Но ширина пробитого коридора составляла всего 8-11 километров; дальше, несмотря на все усилия наступающих, пробиться не удалось. Поэтому советское командование обоих фронтов прекрасно понимало, что немцы вскоре перегруппируют силы, получат подкрепления и попытаются контратаковать. Тем более, что взбешенный неудачами на фронтах Гитлер приказал генерал-фельдмаршалу Кюхлеру, командующему группой армий «Север», немедленно взять реванш и вновь замкнуть осадное кольцо. Кюхлер требовал того же от командиров дивизий, а те — от своих солдат. В руки авторов попал прямо-таки истерический приказ командира 227-й пехотной дивизии генерала Скотти, в котором он заклинал: «Восстановим утраченное! Через могилы — вперед!» Для удачного процесса восстановления в начале февраля 502-й тяжелый батальон вермахта получил новую партию тяжелых танков типа «Тигр».
Теперь германские укрепления осваивали советские войска. Наводился порядок в ДЗОТах и траншеях, где еще несколько дней назад сидели немцы. В «зону прорыва» на открытом «виллисе» приехал командующий Волховским фронтом К. А. Мерецков, пожелавший лично осмотреть немецкие укрепления, которые должны стать основой советской линии обороны. К слову сказать, комфронта требовал, чтобы командиры всех рангов ездили на фронте в открытых машинах. Если Мерецков встречал на дороге джип со стенками, которые пристраивались для защиты от холода, то останавливал его и выговаривал командиру: «Почему вы прячетесь? Солдат должен вас видеть, а вы — его. И никаких перегородок!»
Старший лейтенант Бабаенко из специального штурмового отряда, бравшего одну из высот, показал командующему систему вражеских укреплений. Только на одном склоне наши саперы извлекли около 3 тысяч мин. За минами — ряды колючей проволоки, спирали Бруно, капканы для лыжников. Плотность немецких войск была здесь вдвое больше, чем предусматривалось уставом германской армии.
Все, что можно было, немецкие саперы зарыли в землю. За 16 месяцев своего пребывания под Ленинградом они создали обширные подземные хозяйства. Окопы были вырыты не только для людей, но и для пушек, автомашин, лошадей.
Разрушенные укрепления подходили к тому месту, где раньше находился один из Рабочих поселков. Улицы этого н/п из-за того, что горел торф, были окутаны дымом. У почерневшей от гари дороги, изрытой тысячами ног и колес, — несколько исправных немецких автомашин. Близ развалин какого-то строения — большой зеленый фургон с надписью «Фельдпост». Вокруг были разбросаны втоптанные в снег газеты и журналы, датированные январем, письма со штампами Штеттина, Берлина, Гамбурга.
Источники и литература
1. Краткое описание штаба АБТУ Ленинградского фронта деятельности танковых войск фронта в операции по форсированию р. Нева войсками Невской оперативной группы с 26 сентября по 7 октября 1942 года (ЦАМО, ф. 217, оп. 1221, л. 15).
2. Краткий отчет штаба АБТВ Ленинградского фронта об участии танков в операции Невской оперативной группы по форсированию р. Нева в районе Невская Дубровка в сентябре — октябре 1942 г. (ЦАМО, ф. 217, оп. 1221, д. 1661, лл. 14–18).
3. Доклад командующего БТ и МВ Ленинградского фронта о боевых действиях танковых войск фронта с 10 по 18 января 1943 года (ЦАМО, ф. 38, оп.800400, д. 1, лл. 73–92).
4. Доклад командующего БТ и МВ Ленинградского фронта о боевых действиях танковых войск фронта с 10 по 18 февраля 1943 года (ЦАМО, ф. 217, оп. 1283, д. 217, лл. 109–122).
5. Доклад штаба БТ и МВ Ленинградского фронта от 9.8.43 г. на тему «Боевое использование танков по опыту боев на Ленинградском фронте» (ЦАМО, ф. 38, оп. 80040 сс, д. 230, лл. 176–182).
