В первых числах июля 1941 года в ставке Гитлера под Растенбургом («Волчьем логове») царила атмосфера всеобщего ликования по поводу одержанных побед на Восточном фронте. Высшее командование вермахта считало, что Красная Армия уже не способна создать оборону даже на важнейших направлениях, а попытки русских сформировать новые дивизии вряд ли увенчаются успехом из-за недостатка офицеров и вооружения.

На совещании у Гитлера 8 июля уточнялись дальнейшие планы ведения войны. Так, группе армий «Север» в качестве основной задачи ставилась полная блокада Ленинграда. Группе армий «Центр» после окружения и уничтожения советских войск в районе Смоленска надлежало продолжать наступление на Москву одними только пехотными соединениями, потому что 3-ю танковую группу генерал-полковника Гота предполагалось направить в помощь группе армий «Север» для скорейшего захвата Ленинграда, а 2-ю танковую группу генерал-полковника Гудериана и 2-ю полевую армию генерал-полковника Вейхса — для поддержки наступления группы армий «Юг» с целью удара в тыл киевской группировки советских войск

[1]

. По сведениям, которыми располагали германские разведывательные органы, у командующего Западным фронтом

[2]

маршала С. К. Тимошенко оставалось всего 11 дивизий, а потому генерал-фельдмаршал фон Бок — командующий группой армий «Центр», — был абсолютно уверен в легкой победе.

Руководство вермахта бросило в это сражение 62 дивизии и 3 бригады, в первом эшелоне действовало 28 дивизий (в том числе 9 танковых, пока не выведенных из боя). В них насчитывалось около 430 тыс. человек, более тыс. танков, свыше 6,6 тыс. орудий и минометов. Их действия поддерживали 1,5 тыс. самолетов.

В то же время советское командование стремилось любой ценой остановить продвижение наступавших немецких войск и обеспечить условия для перехода в контрнаступление. Основное внимание оно по-прежнему уделяло наиболее опасному — западному направлению. Действовавшим на нем войскам Западного фронта была поставлена задача — не допустить прорыва немцев на Москву, а для этого предстояло не только в кратчайшие сроки завершить сосредоточение и развертывание прибывавших из глубины страны войск, но и создать оборонительный рубеж по реке Западная Двина до Витебска, Орши, по реке Днепр до Лоева. Однако полностью сосредоточить необходимые силы к намеченному сроку не удалось. Опираясь на данные разведки, в Москве полагали, будто немецкая группировка, противостоявшая Западному фронту и имевшая на тот период 66 дивизий, насчитывает только 35 дивизий

10 июля 1941 года в связи с огромным размахом борьбы на фронтах, требовавшим от высшего командования более гибкого руководства боевыми действиями, Государственный Комитет Обороны принял постановление об образовании главных командований: Северо-Западного, Западного и Юго-Западного направлений

Смоленское сражение началось 10 июля и продолжалось целых два месяца.

В этот день 2-я танковая группа Гудериана основными силами наносила удар из района Шклова на Ельню — в обход Смоленска с юго-запада. Ее 24-й моторизованный корпус наступал южнее Могилева — на Кричев — Рославль. 3-я германская танковая группа из района Витебска осуществляла удар в сторону Духовщины, обтекая Смоленск с северо-запада. Левофланговые соединения этой группы развивали наступление в направлении Великих Лук.

Из-за того что противник оказался чрезвычайно сильным, а его удары приходились как раз по слабым местам советской обороны, командование Западного фронта вынуждено было распылять и без того слабые резервы, а потому Гудериан и Гот получили полный простор для маневра своими танковыми соединениями. Мощные атаки подвижных дивизий поддерживались массированными ударами 2-го воздушного флота люфтваффе. В распоряжении Западного фронта имелось всего 400 зенитных орудий и существенно ослабленная в начале войны истребительная авиация. Советские войска оказались почти беззащитными перед немецкими самолетами.

Несмотря на контрудары Красной Армии, немецкие войска продолжали наступление. Пока танковые соединения Западного фронта перегруппировывали силы, на шкловском направлении танковая группа Гудериана первой нанесла удар, бросив на 37–км участке против трех оборонявшихся здесь советских стрелковых дивизий около 450 танков. Сдержать эту лавину без достаточного количества артиллерии и авиации было просто немыслимо.

Успешным действиям своих войск на этом рубеже Гудериан придавал чрезвычайное значение. Ранним солнечным утром 11 июля в 6.10 он в сопровождении итальянского военного атташе генерала Марраса выехал со своего командного пункта в Толочине (именно здесь в войну 1812 года располагалась штаб-квартира Наполеона) и направился в район Копыси, чтобы лично наблюдать, как 47-й моторизованный корпус вермахта будет форсировать Днепр. Однако, по воспоминаниям самого Гудериана, 17-я танковая дивизия неожиданно натолкнулась южнее Орши на такие силы противника, что ее пришлось перебрасывать через Копысь в тыл 29-й моторизованной дивизии. Тем не менее к вечеру того же дня соединения корпуса захватили плацдармы севернее и южнее Могилева.

Определяя планы дальнейшего ведения войны на Востоке, Гитлер в директиве № 33, подписанной им 19 июля, приказал группе армий «Центр» после уничтожения окруженных советских войск наступать на Москву. При этом предполагалось, что для решения первой задачи генерал-фельдмаршалу фон Боку потребуется немалое время, поэтому в последующем наступлении группа армий «Центр» определяющей роли играть не будет. Наступление на Москву должно было осуществляться лишь пехотными соединениями и частью танковых войск, которые не примут участия в наступлении на юго-восток, за линию Днепра. Отныне главные усилия вермахта переносились на юго-западное направление для разгрома советских войск на Украине. Армиям фон Бока предстояло «перерезать коммуникационную линию Москва — Ленинград и тем самым прикрыть правый фланг группы армий „Север“, наступающей на Ленинград»

[28]

.

Фюрер, довольный ходом наступления, еще 14 июля в беседе с японским послом в Берлине Хироси Осимой заявил, что это Сталина, а не его, Гитлера, ожидает судьба Наполеона; при этом он восторженно отзывался о своих военачальниках, называя их «личностями исторического масштаба», а офицерский корпус «исключительным в своем роде»

[29]

. Теперь на совещаниях в ставке Гитлера все чаще заводилась речь не о дальнейшем ходе войны против СССР, а о послевоенных проблемах. Уже в июле штаб ОКВ стал детально разрабатывать вопрос о скором возвращении в Германию большей части вермахта и порядке военной оккупации Советского Союза. Гитлер торопился закрепить стратегический успех политическими решениями. Военно-политическая элита рейха, обсудив конкретные вопросы присоединения к Германии советских территорий, приступила к назначению имперских комиссаров на Украину, в Белоруссию, Прибалтику и Крым.

А в это время советское командование все внимание сосредоточило на московском направлении. Ставка усиленно перебрасывала сюда свои резервы. На рубеже Старая Русса — Осташков — Белый — Ельня — Брянск, то есть в тылу Западного фронта, создавал оборону фронт Резервных армий (приказ о создании от 14 июля. —

В середине июля началась реорганизация танковых дивизий Западного фронта. Фактически был закреплен их статус как отдельных бронетанковых соединений. Согласно штата № 010/44 от 6 июля 1941 года, отдельная танковая дивизия имела два танковых, мотострелковый, артиллерийский полки и подразделения обеспечения. Всего в танковой дивизии нового образца насчитывалось 215 танков, из них 20 КВ, 42 Т-34 и 153 Т-26, БТ. Под новые штаты стали переформировывать имеющиеся соединения. 51 тд была переименована в 110 тд и включена в состав 30 А. 52 тд стала 101 тд, 53 тд — 105 тд, 59 тд — 108 тд, 56 тд — 102 тд, 9 тд — в 104 тд. На базе 69-й моторизованной дивизии была сформирована 107-я танковая дивизия, которую с 20 июля оперативно подчинили 30-й армии РККА. В тылу Западного фронта формировалась 109 тд. Однако 5-й и 7-й механизированный корпуса все еще не были расформированы, хотя и «растеряли» большую часть своих танков.

18 июля Ставка ВГК приступила к созданию на Западном направлении третьего стратегического эшелона. На дальних подступах к Москве 18 июля был образован фронт Можайской линии обороны в составе переданной из фронта Резервных армий 32-й, а также 33-й и 34-й армий во главе с командующим Московским военным округом генерал-лейтенантом П. А. Артемьевым. Готовились три оборонительных рубежа, занимаемых войсками на глубине до 300 км. Но Ставка не сбрасывала со счетов и вопрос о переходе в контрнаступление. Такая идея возникла лично у Сталина. В разговоре 20 июля по прямому проводу с главнокомандующим Западным направлением С. К. Тимошенко, критикуя маршала за распыление сил, Верховный сказал: «Я думаю, что пришло время перейти нам от крохоборства к действиям большими группами»

В это время в германском руководстве командованием военными операциями на Востоке произошел первый крупный сбой. Подспудный конфликт между «дилетантом» Гитлером и профессиональными военными — генералами, игравший важную роль в политической эволюции «третьего рейха», с этого момента начинал приобретать важное значение в плане воздействия на ход операций. Конечно, Гитлер не был профессионалом. Но всю свою жизнь он изучал военное дело. В первые месяцы Второй мировой воины его напор, склонность к риску, его интуиция принесли весьма ощутимые успехи. Но спустя восемь недель после начала Восточной кампании генералы и Гитлер поменялись ролями. Генеральный штаб сухопутных войск (ОКХ) почти единодушно выступал за то, чтобы усилить армии фон Бока и предпринять наступление на узком участке фронта непосредственно на Москву. Гитлер отстаивал ортодоксальное решение по рецептам военного теоретика Клаузевица — методическое уничтожение сил противника на полях сражений, независимо от географических целей и важных в политическом отношении центров. Еще 13 июля он заявил фон Браухичу: «Не столь важно быстро продвигаться на Восток, как уничтожать живую силу противника», и эта концепция, которой он придерживался на протяжении двух последующих месяцев, полностью совпадала с целями, которые были определены планом «Барбаросса», то есть уничтожение советских войск, находящихся в Западной России, и предотвращение их отступления в глубь советской территории. Внешне задача выглядела простой, но исключительно сложной по существу и ускользавшей от решения. После первых радужных успехов натиск вермахта начал слабеть и темпы наступления замедлились.

В середине июля линия фронта шла с севера на юг от Нарвы на границе Эстонии до устья Днестра на Черном море. Но в центре фронт с двумя гигантскими зловещими выступами напоминал по своей конфигурации отраженную в зеркале букву «S». Танковые соединения группы армий «Центр», продвигавшиеся к Москве с севера и юга от Минского шоссе, уже достигли Смоленска. Но южнее советская 5-я армия Юго-западного фронта продолжала удерживать передовые рубежи в районе Припятских болот. Это создавало дополнительный фронт протяженностью 240 км, который проходил вдоль «обнаженных» флангов группы армий «Центр» и левого крыла южной группировки фон Рундштедта, приближавшейся к Киеву.

«Русский балкон», угрожающе нависший над немецкими коммуникациями, сковывал свободу действий сразу двух групп немецких армий. К тому же советские командиры, не теряя времени, полностью использовали свой необычный для немцев дар импровизации, который неоднократно выручал и будет выручать их в этой войне с Германией. Под руководством командующего 5-й армией генерала М. И. Потапова они энергично восстанавливали боеспособность измотанных боями полков и бригад, закладывали базу для партизанского движения и активно использовали единственный оставшийся у Красной Армии маневренный род войск — кавалерию.

5-я армия и собравшиеся вокруг нее части были наиболее крупным объединением, но было немало и других советских частей, продолжавших вести боевые операции в тылу у немцев, даже если (в отличие от 5-й армии) они были полностью отрезаны от главного фронта. Гарнизоны в Орше и Могилеве, укрывающиеся в лесах многочисленные группы пехотинцев (некоторые из них в районе Минска и Вильнюса), балтийское побережье вплоть до Таллина и западнее — продолжающееся сопротивление всех этих «очагов» придавало вес аргументам тех генералов, которые считали, что вермахт опасно распылил свои силы.

В целях сосредоточения разбросанных соединений и установления четкого приоритета оперативных задач 19 июля ОКВ издало директиву № 33.

В первых числах августа войска вермахта вынуждены были прекратить наступление на московском направлении и перейти к обороне на рубеже Ярцево — Соловьево — Ельня. Боевые действия продолжались лишь в районе Ельни, где войска 24-й армии по-прежнему упорно контратаковали 10-ю немецкую танковую дивизию, закрепившуюся на ельнинском плацдарме. Этот плацдарм рассматривался как удобный исходный район для наступления немецких войск на московском направлении.

Срыв планов германского командования на московском направлении в ходе Смоленского сражения был достигнут благодаря упорной и стойкой обороне советских войск смоленской группировки, а также ряду контрударов, нанесенных соединениями Резервного фронта, введенными в сражение в критический момент.

Учитывая возможность в ближайшем будущем дальнейшего наступления противника на московском направлении, Ставка Верховного Главнокомандования продолжала развертывать на этом направлении новые резервные формирования.

Таким образом, на главном операционном направлении (Смоленск — Ярцево — Вязьма) в начале августа фронт стабилизировался на рубеже река Вопь, река Днепр. Войска 28-й армии (группа Качалова) отошли в состав Резервного фронта. Левая граница Западного фронта была отнесена на север. Немецкие войска, выйдя на реки Вопь и Днепр и будучи измотаны предыдущими боями с 20-й и 16-й армиями, истощили свой наступательный прорыв и перешли к обороне.

Сковывание 20-й армией и частью сил 16-й армии столь значительных сил группы армий «Центр» не позволило последней развить успех из района Смоленска в направлении Дорогобуж — Вязьма и в конечном счете оказало решающее влияние на воссоздание сплошного фронта советских войск восточнее Смоленска, который на два с лишним месяца остановил противника на Западном направлении. Действия войск 20-й и 16-й армий характеризовались сочетанием упорной обороны с решительными контратаками, проводившимися как днем, так и ночью. Однако в ходе ожесточенных боев войска 20-й и 16-й армий несли тяжелые потери, главным образом от ударов авиации и артиллерийско-минометного огня противника. В последних числах июля в дивизиях этих армий осталось не более 1–2 тыс. человек

В разгар битвы на Курской дуге войска Западного и левого крыла Калининского фронтов готовились к реализации наступательной операции с целью освобождения Смоленска и прилегающих к городу территорий. Замысел действий наших войск состоял в том, чтобы нанести поражение группе армий «Центр», овладеть рубежом Духовщина — Смоленск — Рославль и не допустить переброски вражеских дивизий с этого участка фронта на юг, где шли решающие сражения 1943 года.

Операция, названная в честь величайшего российского полководца, — «Суворов» имела важное стратегическое значение. Она позволила расширить к северу общий фронт наступления Красной Армии летом и осенью 1943 года почти на 400 км. Германское командование в ходе операции с целью противодействия наступлению войск Калининского и Западного фронтов было вынуждено в общей сложности задействовать около 55 дивизий, причем 13 из них перебросить с орловского и три дивизии с других направлений.

В итоге Смоленской операции противник потерпел поражение и лишился стратегического плацдарма на важнейшем — центральном — московском направлении.

Все это создало более благоприятные условия для действий войск Брянского, Центрального, Воронежского, Степного, Юго-Западного и Южного фронтов при разгроме ими главной вражеской группировки на юго-западном направлении, освобождении Левобережной Украины, а также форсировании реки Днепр. Координацию действий войск Западного и Калининского фронтов осуществлял представитель Ставки Верховного Главнокомандования маршал артиллерии Н. Н. Воронов.

Войска Калининского и Западного фронтов на смоленском и рославльском направлениях к концу июля занимали оборону по рубежу Жары — западнее Великих Лук — Велиж — Мышково — Городок — Занозная — Мал. Савки — восточнее Жиздры.

Войска указанных фронтов находились на этом рубеже неодинаковое время. Так, войска Калининского фронта рубежом к северо-западу от Ярцево овладели еще в конце января 1942 года в результате наступления в ходе зимней кампании 1941–1942 годов, войска Западного фронта вышли на указанный рубеж в марте 1943 года в результате преследования противника, отходившего с ржевско-вяземского плацдарма. После отхода с этого кровавого для Красной Армии рубежа германские войска прочно закрепились на линии Велиж — Ярцево — Дорогобуж — Спас-Деменск — западнее Кирова.

После того как войскам Западного фронта весной 1943 года не удалось с ходу прорвать оборону противника на смоленском и рославльском направлениях, они по приказу Ставки Верховного Главнокомандования перешли к обороне на достигнутом рубеже.

В то время как войска Калининского, правого крыла и центра Западного фронтов, прочно обороняясь на западном направлении, готовились к Смоленской наступательной операции, войска левого крыла Западного и Брянского фронтов 12 июля перешли в наступление на орловском направлении. Развивая успех, они к 25–30 июля вышли на рубеж 10–15 км восточнее н/п Жиздра — Хвастовичи — Карачев.

Успешное наступление советских войск на орловско-брянском направлении создало более выгодные условия для нанесения ударов на смоленском и рославльском направлениях.

В конце июня 1943 года Ставка Верховного Главнокомандования ориентировала командующих фронтами на то, что летом 1943 года главный удар советские войска будут наносить на юго-западном стратегическом направлении, по главной группировке германских войск.

Для достижения поставленной цели войска Калининского и Западного фронтов должны были нанести поражение 3-й танковой и 4-й армиям группы армий «Центр» противника и овладеть рубежом Смоленск — Рославль.

Кроме того, предусматривался вариант возможных действий главных сил войск Западного фронта в южном направлении, западнее Брянска, для содействия наступлению войск Брянского фронта, если их продвижение замедлится.

Наступательная операция войск Западного и Калининского фронтов должна была осуществляться в тесном стратегическом взаимодействии с войсками, наступавшими на орловско-брянском и белгородско-харьковском направлениях.

В соответствии с замыслом операции главный удар намечалось нанести на рославльском направлении войсками Западного фронта, командующим которого был генерал-полковник В. Д. Соколовский, начальником штаба — генерал-лейтенант А. П. Покровский, а членом Военного совета генерал-лейтенант Н. А. Булганин. Войска фронта должны были разгромить противника в районах Ельня и Спас-Деменск и в дальнейшем развивать наступление на Рославль. Армиям правого крыла Западного фронта предстояло во взаимодействии с соединениями левого крыла Калининского фронта разгромить противника в районе Ярцево — Дорогобуж и в дальнейшем наступать в общем направлении на Смоленск.

По ходу боевых действий и характеру выполняемых задач Смоленскую стратегическую наступательную операцию «Суворов» можно разделить на три этапа.

Первый этап (7–20 августа, глубина продвижения 30–40 км) — прорыв тактической зоны обороны противника и выход войск Западного фронта на рубеж Мазово — Теренино — Цирковщина — Зимцы — Мал. Савки. В ходе этого этапа войска Западного фронта провели Спас-Деменскую операцию. Войска левого крыла Калининского фронта начали Духовщинскую наступательную операцию.

Второй этап (21 августа — 6 сентября, глубина продвижения — 35–40 км) — прорыв оборонительных полос противника в его ближайшей оперативной глубине и выход войск Западного фронта на рубеж восточнее Ярцево — Кукуево — Колпино — Жукова. В ходе этого этапа войска Западного фронта в период с 28 августа по 6 сентября провели Ельнинско-Дорогобужскую операцию, а войска левого крыла Калининского фронта продолжали вести Духовщинско-Демидовскую наступательную операцию.

Третий этап (7 сентября — 2 октября, глубина продвижения войск — 115–145 км) — завершение прорыва обороны противника на всю ее оперативную глубину, овладение Смоленском и Рославлем, развитие наступления в западном направлении и выход войск Калининского и Западного фронтов на подступы к Витебску, Орше, Могилеву. На этом этапе войска Западного фронта во взаимодействии с войсками 39-й армии Калининского фронта провели Смоленско-Рославльскую операцию. В то же время войска левого крыла Калининского фронта провели Духовщинско-Демидовскую операцию.

Общая глубина Смоленской стратегической наступательной операции равнялась 200–225 км.

1. Документы архива Министерства обороны РФ (ЦАМО РФ):

а) доклад старшего помощника генерал-инспектора БТ и МВ КА об использовании 1, 5, 11, 25-го танковых корпусов и 5-го механизированного корпуса на Западном фронте от 12 августа 1943 г. (ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80040сс, д. 94, лл. 23–30);

б) доклад УК БТ и МВ Калининского фронта о боевых действиях БТ и МВ фронта за август 1943 г. (ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80040сс, д. 214, лл. 47–37);

в) доклад штаба УК БТ и МВ 1-го Прибалтийского фронта о примерах боевого использования БТ и МВ в условиях лесисто-болотистой местности и выводы по операциям за сентябрь-декабрь 1943 г. (ЦАМО РФ, ф. 235, оп. 2088, д. 49, лл. 1–26);

г) отчет командующего БТ и МВ 5А о боевых действиях армии за август 1943 г. (ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80040сс, д. 206, лл. 90–92).