Это произошло весной 1919 года. В городе шла спешная эвакуация. Белогвардейцы, подойдя с юга, уже поливали шрапнелью окраинные улицы.

Должна была эвакуироваться и тетя Леля. Она была коммунистка.

Мама лежала вся красная и бредила: она болела сыпным тифом. Тетя Леля молча смотрела то на нее, то на детей. Нас было трое: самая старшая я, шестилетняя Лика и трехлетний братишка Вовка. От страха нам хотелось плакать, но мы крепились и только сопели.

— Не бойтесь, я вас не оставлю, — со вздохом сказала тетя Леля и стала снимать с себя демисезонное пальто, надетое в дорогу, а старательно упакованный чемодан небрежно сунула под кровать.

Леля была смелая, веселая и талантливая. Она писала революционные стихи, которые заучивались наизусть молодежью всего города. Ее поэму «Маскарады» отпечатали в местной типографии на рулонах обойной бумаги, разрезанной вдоль. Когда Леля читала ее со сцены в Народном доме, то специально выделяли товарищей поддерживать поэму, как шлейф. Она и пела хорошо, у нее было драматическое сопрано.

Отец Кости был инженером по строительству маяков, а мать, Софья Кондратьевна, преподавала французский язык в гимназии. Там она и обратила внимание на Лелю. Софья Кондратьевна восхищалась Лелиными способностями, красотой, волосами. Она учила Лелю играть на рояле, следила за ее успехами во французском языке, давала читать книги из своей библиотеки.

Единственный сын Танаисовых с детства мечтал стать архитектором. Он иногда шутил, что отец уже построил все маяки и потому ему остается возводить здания. Но Косте не пришлось строить. Только он закончил политехнический институт, как началась империалистическая война, и он пошел на фронт защищать "веру, царя и отечество". Всю войну он прошел офицером, а в январе семнадцатого года его ранили где-то в Галиции, очень тяжело. После госпиталя он приехал домой на поправку. Уже тогда, в ноябре, начались их споры с тетей Лелей.

Константин был старше Лели года на три. Они с детства очень привязались друг к другу. Даже разность убеждений не пошатнула этой детской любви, но теперь они при каждой встрече спорили.

Костю угнетала "братоубийственная бойня". Он говорил, что прежде всего надо сделать хорошими самих себя, а пока люди плохие, при любом строе будет плохо. Тетя Леля пожимала плечами: "Ты идеалист!"

Очень они разные были, Костя и Леля, и все же глубоко любили друг друга. Мне это известно больше, чем кому-либо, потому что они просто замучили меня, гоняя с записками друг к другу.