Обычный мужчина знает о спагетти немного: варить две-три минуты, хранить в сухом темном месте. Японский писатель Харуки Мураками знает о них чуть больше.

Тысяча девятьсот семьдесят первый год от рождества Христова был Годом Спагетти.

В 1971-м я варил спагетти ради того, чтобы жить, и жил ради того, чтобы варить спагетти. Дымящийся пар над кастрюлей был моей единственной гордостью и отрадой, бульканье томатного соуса в сотейнике — моей главной надеждой на будущее.

В специальном магазине кухонных принадлежностей я купил поварской таймер и огромную — в ней можно было бы мыть овчарку — алюминиевую кастрюлю, а потом обошел все супермаркеты, рассчитанные на иностранцев, и набрал кучу специй со странно звучащими названиями. В книжном приобрел кулинарную книгу по итальянской пасте. Я покупал дюжины помидоров, спагетти всех сортов и выдерживал на медленном огне все известные человечеству соусы. В воздухе витали перемешанные с капельками оливкового масла пылинки чеснока и лука, пропитывая собственным запахом все вокруг: пол, потолок, стены, одежду, книги, теннисную ракетку, диски, связки старых писем. Именно так, вероятно, пахли древние римские акведуки.

Как правило, я готовил и съедал спагетти в одиночку. Я был убежден: спагетти — одно из тех блюд, которыми лучше всего наслаждаться наедине с собой.