В помещении штаба русского экспедиционного корпуса воцарилась напряженная тишина. Пять офицеров от старшего лейтенанта до подполковника напряженно смотрели то на занимающие почти всю поверхность стола карты, то друг на друга, но никто не решался действовать первым. Слишком высоки были риски, и слишком многое стояло на кону.

– Грхм-кхм… – Прочистив пересохшее вдруг горло обладатель самого высокого ранга оглядел собравшихся и остался, в целом, доволен увиденным. Несмотря на идущую полную ходом войну, пусть даже стыдливо именую дипломатами всего лишь конфликтом, собравшиеся здесь и сейчас представители разных родов войск могли бы украсить собою любой парад. На выглаженных мундирах с нанесенными в полагающихся местах знаками принадлежности к тем или иным благородным родам не имелось ни пятнышка, выражение мужественных лиц демонстрировало полную уверенность в себе и своих силах, наградные ордена, рукояти оружия или личные артефакты блестели в свече свечей словно звездочки. Огорчало дослужившегося до майора магистра магии земли только одно, а именно имеющийся на руках расклад. – Вскрываемся, господа? Пара семерок.

– Два ведьмака. – С широкой усмешкой раскрыл свои карты лейтенант воздушного флота. Видимо он до сего момента полагал, что ему достались самые худшие карты за этим столом и был рад даже почетному второму месту с конца.

– А у меня целых три… Но всего лишь пятерки. – С тяжким вздохом признал артиллерист, подкручивая вросший в левую сторону голову раструб искусственного уха. К сожалению, несмотря ни на какую защитную магию, работающие с крупнокалиберными и дальнобойными орудиями люди рано или поздно глохли. А зачастую также слепли и теряли обоняние. Вырастить новую барабанную перепонку шутя сумел бы любой нормальный целитель, да и с глазами он бы возился лишь немного дольше… Но не тогда, когда нежную человеческую плоть калечили не банальные звуковые колебания или едкие пары, а эманации разрушительной и злой магии, вырывавшиеся из не совсем идеально изолированных снарядов.

– Хе-хе… – Усмехнулся облаченный в простую белую мантию волхв, безуспешно пытаясь спрятать в своей длинной бороде торжествующий оскал. – А у меня – аж целых четыре магистра!

О том как герой отбивается, ругается и несет убытки из-за чужих разборок.

– Пошли вон! Уроды! Уберите от меня свои грязные лапы! – Олег отбивался от наседающей на него толпы как мог, а мог он плохо, поскольку из всех конечностей боевой маг третьего ранга в данный момент пользовался только ногами. Увы, щедро отвешиваемые им пинки на рвущихся к его телу китайцев оказывали меньший эффект, чем выговоры на коррумпированного политика, чей семейный бюджет был вполне сравним с таковым у какого-нибудь не слишком богатого государства. Идущие первыми еще пытались притормозить и увернуться от машущих в их сторону тяжелых армейских ботинок, но напирающие на них задние ряды угрозы не видели, а потому и не останавливались. И магию сейчас чародей тоже в ход пустить не мог, его личные резервы еще со вчерашнего дня показывали дно, а ни одного артефакта с собой в данный момент как назло не оказалось. Ну не ожидал он, что на него накинутся по дороге из раздевалки в операционную неведомо как просочившиеся внутрь больницы жители Нанкина. – Анна! Доброслава! Ко мне! На помощь! Ну, хоть кто-нибудь!!!

Однако воззвания Олега о помощи так и остались не услышанными. Рвущиеся к телу волшебника обитатели Нанкина захлестнули его, как морской прилив, окружили со всех сторон, повисли гирями на ногах, вцепились в полы одежды. Те, кому места у чародея не хватило, тянулись через плечи и головы своих товарищей, чтобы хотя бы дотронуться до русского боевого мага.

– В очередь, сукины дети, в очередь! – Отчаянным голосом взвыл Олег, вынужденно пуская окровавленные руки в ход и отталкивая от своего лица чью-то слюнявую физиономию, тем самым безнадежно переводя надетые на свои ладони стерильные перчатки в категорию если и не мусора, так вещей требующих длительной и вдумчивой стирки с последующим кипячением. Да и обляпанными ими белый халат ждала та же судьба, прежде чем в него снова можно будет облачаться во время операций. Набросившиеся на чародея китайцы принадлежали к наиболее бедным слоям населения Нанкина, а потому практически поголовно щеголяли на своих физиономиях и лохмотьях грязью, о происхождении которой даже думать лишний раз не хотелось. И – Не знаю, каких бредней вы обо мне наслушались, но каждый вылеченный чирей придется отрабатывать! Халявы не будет! Сначала вы запишитесь на лечение, потом дождетесь свой очереди, мой секретарь назначат вам отработку, и только после это попадете ко мне прием!

Кричал Олег вроде бы на официальном для жителей Империи Золотого Дракона диалекте китайском языке…Во всяком случае, в обрушившейся на него лавине причитаний, воззваний, просьб, предложений о вечном служении, заверений в собственной преданности, молитв и пожеланий всего самого лучшего, уже изученные слова боевой маг различал в большом количестве. Однако отцепляться от целителя, устроившего единственную на сегодняшний день в Нанкине больницу для бедных, люди все равно не спешили. Видимо считали его святым, который и мухи не обидит. И очень зря! Едва не погребенный под волной немытых и галдящих тел Олег был уже очень близок к тому, чтобы потратить остатки своей магии на круговую волну огненных искр, способных оставить после себя на память очень болезненные и долгозаживающие ожоги. Вот только применять боевые заклинания ему так и не пришлось. Но вряд ли его несостоявшиеся жертвы сочли бы обрушившуюся на их головы альтернативу более предпочтительной, ведь переломы заживают намного дольше.