Печатавшиеся ранее по отдельности в повременных изданиях и вошедшие — в тех или иных сочетаниях — в предыдущие сборники, пятьдесят два рассказа Владимира Набокова составили четыре дефинитивных тома, выпущенных при жизни автора: «Nabokov’s Dozen» [ «Набокова дюжина»] и три другие «дюжины», по тринадцати рассказов в каждой: «A Russian Beauty and Other Stories» [ «Красавица»], «Tyrants Destroyed and Other Stories» [ «Истребление тиранов»] и «Details of a Sunset and Other Stories» [ «Подробности заката»].

Долгое время Набоков высказывал намерение издать еще одну, последнюю «порцию» рассказов, но не был уверен, что у него наберется довольно сочинений, отвечающих его требованиям, которые могли бы составить пятую набоковскую — или же обычную — дюжину. Его писательская жизнь была столь насыщенной и оборвалась столь внезапно, что произвести окончательный смотр он не успел. Набросав краткий карандашный перечень рассказов, достойных, с его точки зрения, выхода в свет, он озаглавил его так: «Со дна жестянки». Как он мне объяснил, это относилось не к качеству рассказов, а единственно к тому обстоятельству, что среди произведений, готовых к рассмотрению в тот период, эти оказались последними, заслуживающими публикации. Тем не менее, после того как наш архив был упорядочен и скрупулезно проверен, мы с Верой Набоковой пришли к счастливому общему числу тринадцать — все эти произведения, по нашим осторожным оценкам, Набоков мог бы посчитать приемлемыми. Таким образом, набоковский перечень «Со дна жестянки», помещенный в конце этого предисловия, следует считать неполным и предварительным: в нем значатся только восемь из тринадцати впервые публикуемых рассказов, а помимо этого еще «Волшебник», не включенный в настоящее издание, но выпущенный на английском языке отдельной книгой как короткий роман в 1991 году.

Из списка, помеченного «Рассказы, написанные по-английски», также воспроизведенного после этого предисловия, Набоковым исключена «Первая любовь» (впервые опубликованная под названием «Colette» [ «Колетт»] в журнале «Нью-Йоркер») — то ли по недосмотру, то ли по той причине, что это произведение преобразовалось в главу книги «Свидетельствуй, память» (первоначально названной «Убедительное доказательство»). В верхнем левом углу списка имеются указания по оформлению текста, которые позволяют предположить (несмотря на то что сделаны они по-русски), что список этот был чистовым вариантом, подготовленным для машинописи. В обоих факсимильных списках есть некоторые неточности. Например, рассказ «Сестры Вэйн» был написан в 1951 году.

Рассказы, включенные в четыре упомянутых «дефинитивных» издания, были с великим тщанием подобраны и композиционно расположены самим Набоковым с учетом различных критериев, таких как тема, время сочинения, атмосфера, однородность, разнообразие. Здесь следует указать, что и в последующих переизданиях каждый рассказ должен сохранять свое «книжное» место. Быть может, заслуживает права на отдельное англоязычное издание и книга из тринадцати рассказов, озаглавленная по одному из них, — «Венецианка» и известная во Франции и Италии как «La Vénitienne» и «La veneziana» соответственно. В европейских странах эти тринадцать рассказов выходили и в сборниках, и по отдельности, а предыдущие четыре «дюжины» разошлись по всему миру, и подчас весьма произвольными созвездиями, как, например, недавно изданная в Израиле «Русская дюжина». О публикациях в пост-перестроечной России даже не хочу говорить: до недавнего времени там, за редкими исключениями, буйно цвело колоссальных масштабов пиратство (во всех смыслах), хотя теперь на горизонте забрезжили перемены к лучшему.

Настоящее полное собрание рассказов, не имеющее своей целью композиционно затмить предыдущие сборники, тщательно выстроено по хронологическому принципу, во всяком случае, насколько это было возможно. Посему кое-где пришлось изменить принятый в более ранних изданиях порядок следования рассказов, а в ряде случаев — включить в соответствующие места впервые помещаемое произведение. Мерилом для составления настоящего собрания послужило время сочинения того или иного рассказа. В тех же случаях, когда точная датировка оказывалась невозможной или спорной, учитывалась дата первой публикации или другие упоминания