По человеческим меркам этот юнга не совсем был юнгой — он походил на прозрачное яйцо, полное зеленоватого студня. Да и корабль его был не совсем звездолётом — это был единый живой организм, залетевший в Солнечную систему в поисках металла. Навстречу же ему, на своей ракете с Земли на Марс летели Лео Роджет и Френсис Макменамин. Корабль пришельцев притянул их ракету и принялся растворять обшивку. И только юнга знает, что внутри этого космического металла находятся другие разумные существа.
©
1
Человек скорее свихнулся бы, чем выговорил имя юнги. Даже значение этого имени сложно было бы передать на любом земном языке. Удобства ради вполне можно называть его Томми Лой.
Просьба также помнить, что многие употребляемые ниже понятия весьма условны. На самом деле Томми был не совсем юнгой, и даже звездолет, где он служил, был не совсем звездолетом, а также и Капитан был не совсем капитаном. Но если Томми представляется вам рыжим и веснушчатым, насупленным и упрямым, совершенно несносным сорванцом, вечно откалывающим всевозможные номера, а Капитан — нудным и придирчивым стариком, тогда их отношения станут для вас намного яснее.
Пожалуй, стоит все-таки сказать пару слов о Томми, чтобы пояснить, зачем введены упомянутые условные понятия и насколько они осмыслены. Начнем с того, что человеку Томми показался бы прозрачным шестифутовым яйцом, полным зеленоватого студня. В этом студне болтались всякие фиговинки — как темные, так и лучистые, соответствовавшие у Томми нервным центрам и органам пищеварения, а на скорлупе располагались звездчатые и овальные выступы, служившие юнге органами чувств и хватательными приспособлениями своеобразными «руками». На остром конце яйца находилось специальное отверстие, откуда временами вылетала струя мерцающего пара — средство передвижения Томми. И если вместо фразы «Томми позавтракал» или «Томми сказал Капитану…» мы описывали бы то, что происходило в действительности, пришлось бы всякий раз ударяться в невероятно запутанные пояснения.
Точно так же понятие «юнга» употребляется только потому, что ближе всего соответствует сути дела в человеческом понимании. Некоторые ремесла, к числу которых относится и мореходное дело, настолько сложны и трудоемки, что им невозможно обучиться в классе — ими следует овладевать. Юнга и есть тот, кто обучается такому ремеслу. А платит он за свое обучение, выполняя разные лакейские, маловажные и унизительные поручения.
Имелось и еще одно сходство, а именно: юнга на корабле в перерывах между порками вечно занят подготовкой очередной проделки — дурачества, приносящего ему новое наказание.
2
Лео Роджет глянул в сканер заднего вида и вытер капельки пота, выступившие на смуглых залысинах. Разглядел он не слишком много — пылающий газ из ракет омывал корпус. Но громадный темный овоид, к которому их несло, оставался на месте и увеличивался в размерах. Роджет бросил взгляд на приборную панель. Газ на максимуме. Меньше чем через две минуты произойдет столкновение — и, похоже, ничего тут не поделать.
Роджет повернул голову к Френсис Макменамин, пристегнутой к соседнему перегрузочному креслу. Та предложила:
— Попробуй сбросить газ, попытка не пытка.
Невысокий крепыш Роджет отвел пронзительные карие глаза в сторону и пригладил редеющую черную шевелюру. Макменамин, стройная пепельная блондинка, ростом обошла своего спутника всего на полдюйма. Лицо ее, бледное, изящно очерченное, было из тех, что поровну поделены между потрясающими умницами и клиническими идиотками. За те три года, что они летали вместе, Роджет так и не сумел решить, к какому типу следует отнести Френсис. А в этот безумный рейс их толкнула вот какая причина: Роджет чувствовал себя с Френсис как-то неловко. То он хотел разойтись, а то как будто и не хотел. Вот он и поддержал ее идею отправиться к Марсу: «Полетели, а там будет видно». И пожалуйста, подумалось Роджету, лететь-то они летят, а видно не становится.
— Хочешь поскорее столкнуться? — спросил он.
