Армянские притчи

Народное творчество (Фольклор)

Притчей принято называть некий специфический короткий назидательный рассказ, который в иносказательной форме, заключает в себе нравственное поучение. Как жанр притча восходит к библейским временам, она стала древнейшим учебником человеческой морали и одновременно морально нравственным «решебником» общечеловеческих проблем. Книга армянских притч вобрала в себя сконцентрированную мудрость народа, которая свет специфического мировоззрения горцев пропустила сквозь призму христианства. Такова притча о «Царе, племяннике и наибе», оканчивающаяся вполне библейской моралью. Столь же поучительна притча о «Нищем и повелителе города». Однако армянские притчи не дают готовых императивов вроде буддийских притч, не покушаются они и на решение глобальных, общечеловеческих проблем. Они занимают вполне обособленную нишу в мировой литературе, будучи одновременно и басней, и сказкой, и поучительным анекдотом .

Батюшка и лоби

В первый день Великого поста один сельский священник положил себе в карман сорок девять штук фасоли, чтобы, выбрасывая ежедневно по одной штуке, определить день окончания поста.

Стирая одежду священника, его жена заметила, что карман у него набит фасолью. "Батюшка любит фасоль, добавлю-ка я ему немного, пусть ест на здоровье". Так и сделала. Батюшка каждый день выбрасывал из кармана по одной фасоли, но та не кончалась…

Прошёл Великий пост, но для села он не кончился.

И вот однажды крестьяне спросили у батюшки:

– Батюшка, когда же кончится Великий пост?

Богач и бедняк

Богатый увидел на улице бедного крестьянина, подошел к нему и сказал:

– Дорогой, иди возьми тот мешок с бутылками и отнеси ко мне домой, а я дам тебе хорошие советы, и ты не будешь таким бедным.

– Очень хорошо, – ответил крестьянин, взвалил мешок на плечо и пошел рядом с богачом.

– Дорогой, – сказал в пути богатый, – если тебе будут говорить, что хлеб из овса лучше, чем гата, не верь если скажут, что чистое масло лучше прелого сыра, опять не верь.

Так дошли они до дома богача. Когда поднимались по ступенькам, крестьянин неожиданно бросил мешок и сказал: