Холёные ногти выстукивали нечто ритмичное, словно стремились продырявить поверхность новомодного стола. Холодные, прямо-таки ледяные глаза рентгеном просвечивали подчинённых. Костюм шефа был безупречно элегантен. Мощный торс обтянут непомерно дорогим эксклюзивным пиджаком — подарок известного во всём мире кутюрье. Возможно, именно это сочетание создавало впечатление огромной силы, лишь временно удерживаемой в строгих рамках этикета.

Цепкий взгляд подводным щупом просканировал собравшихся на сверхсекретное совещание и выцепил добродушного толстяка со слегка зеленоватым отливом кожи и фигурой бывшего боксёра. Оливковый оттенок не портил громилу, а придавал ему некий необъяснимый шарм.

— Что у нас происходит в пищевой промышленности? — отчеканило большое начальство, даже не потрудившись хоть как-то оформить начало делового совещания. Все работники, присутствовавшие здесь, были опытными сотрудниками, посвятившими общему делу не один год, и даже не одно десятилетие. Других здесь и не могло быть.

— Всё замечательно, шеф, — несмотря на современную лексику и ультрасовременный вид, здоровяк почтительно склонился в церемонном средневековом поклоне; улыбка превратила широченное лицо в олицетворение добродушия, — наши жвачки (слово было произнесено именно так) пользуются бешеным успехом. Мы наладили целую серию специализированной продукции: «Рожа вампира» и «Клыки вампира», «Кладбищенские находки» и «Сюрприз кладбищенский», «Могильное пиршество», «Оближи мои косточки», «Мир скелетов», «Тазобедренная кость покойника» и «Язык привидения»… Есть ещё пока не раскрученные изделия: «Ну-ка, вурдалак, укуси», «Вий», «Сван вампира».

— У них есть языки? — удивился сосед слева.