Пересвет, ныне скромный монах Троицкой обители, расправил широкие плечи. Мирская, телесная сила еще давила силу духовную, но отец Сергий никогда не порицал за это Пересвета.

Пересвет вышел из кельи, торопясь на заутреннею. В монастыре давно уже скрывается князь московский Дмитрий. Зело грузный и трусливый. Недавно послы Мамая, крепко взявшего бразды правления в свои руки после многих усобиц в Орде, требовали дани по Джанибековому окончанию.

Это было давно, еще не было у Москвы великокняжеского ярлыка, а Дмитрий был мальчиком. За него правил княжеством митрополит Алексий. Ради Руси взял он мирскую скверну, и сделал то, о чем мечтал дед Дмитрия, Иван Калита. Он принес Москве ярлык на великое княжение.

В то время раздор был великий в Орде. Бардибек убил отца своего Джанибека и всех братьев. Но скоро и он сам пал жертвой убийц. В Орде началась смута, и князья русские принялись не платить ханам, а покупать их. Ярлык, фирман на великое княжение, давал многое, ибо чтят русичи закон и верность слову. Великие князья всегда были, и не беда, что их недолго назначала Орда.

Алексий часто говорил о Мамае, темнике Джанибека, отделившимся от свары, но поддержал Мурата, его врага. Разбитый Мамай понял лишь одно — русское серебро! Самая тяжелая гиря на весах ордынской судьбы.