Уроки покаяния по библейским сказаниям

Нечаев Виссарион

Книга, составленная духовным писателем, епископом Виссарионом (Нечаевым), является лучшим толкованием Великого покаянного канона святого Андрея Критского, который читается в храме в первые четыре дня Великого поста и на утрене пятой седмицы (в день стояния преподобной Марии Египетской). Это время, когда для верующих особенно важно сосредоточиться на мыслях о покаянии.

Объяснение событий Ветхо– и Новозаветной истории поможет боголюбивому читателю настроиться на молитвенный лад.

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 11–106–0500

Епископ Виссарион (Нечаев)

Предварительные замечания

(из печатного издания 1897 года)

На великом повечерии в понедельник, вторник, среду и четверг первой седмицы Великого поста поется и читается по частям, а на утрене в четверг пятой седмицы тогоже поста — в полном составе Великий канон св. Андрея, архиепископа Критского, скончавшегося в 712 году. 

[1]

Великим сей канон называется главным образом по своей обширности, потому что он содержит в себе 210 тропарей, не считая присовокупленных впоследствии к его составу тропарей в честь препод. Марии Египетской и самому творцу канона, Андрею Критскому (всех тропарей 250).

Великий канон принадлежит к разряду покаянных церковных песнопений. Весь он направлен к тому, чтобы пробудить душу от греховного усыпления, раскрыть пред нею, как пагубно греховное состояние, расположить ее к строгому самоиспытанию, самоосуждению и раскаянию, подвигнуть к отвращению от грехов и к исправлению жития. С этой целью творец канона приводит на память грешнику лица, деяния и события из ветхозаветной истории, начиная с сотворения Адама, и из евангельской, и применяя сказания о них к нравственному состоянию и потребностям души, извлекает из этих сказаний обличения, угрозы, утешения, предостережения и наставления. Канон больше всего наполнен обличениями, сущность которых выражена в следующих словах канона: «Я представил тебе, душа, Моисеево сказание о бытии мира и начиная с этого все боговдохновенное писание, повествующее о праведных и неправедных. Из них ты, душа, подражала последним, а не первым, согрешая против Бога». Грешник не должен думать, что он может до конца жить во грехах безнаказанно. Нет, — ему грозит участь Содомлян. «Как Господь наказал некогда беззаконие Содомлян, так и ты, душа, воспламенила огонь геенский, в котором будешь ты гореть» (Песнь 2). От этой участи спасает раскаяние. Но чтобы раскаивающийся грешник не впал в отчаяние, сознавая всю тяжесть своего падения, ему предлагается утешение в следующих словах канона: «Моисеева рука да уверит нас, душе, как Бог может убелить и очистить жизнь прокаженную; и не предавайся отчаянию о себе, хотя ты и поражена проказою» (Песнь 6). — Не мало в каноне предлагается предостережений от греха и наставлений к жизни богоугодной. Например: «ты слышала, душа моя, что Измаил был изгнан, как порождение рабыни: будь бдительна, смотри, чтобы и тебе не потерпеть чего либо подобного за сладострастие» (Песнь 3). «Великий Моисей поселился в пустыне; иди и ты, душа, подражай его образу жизни, дабы и тебе узреть в пустыне явление Бога» (Песнь 5).

Применение библейских сказаний к нравственному состоянию и потребностям души выражается в Великом каноне большею частью так сжато, что не всегда вдруг и легко можно понять, в чем состоит соответствие одних другим. Отсюда открывается нужда в объяснении того, в чем именно надобно видеть это соответствие, как понимать те или другие выражения, заключающие в себе сопоставление предметов, по-видимому не имеющих сходства, или представляющих отдаленное сходство. Принимая на себя труд этого разъяснения, мы желаем сообщить ему беседовательный характер, имея в виду удовлетворить не одной любознательности чрез раскрытие смысла неудобопонятных вещей, но главным образом споспешествовать покаянному и молитвенному настроению души чрез духовно назидательные размышления, вводящие в дух великого творения Критского святителя. В видах назидания будем останавливать внимание и на тех местах, в которых библейские события применяются так ясно, что разъяснение отношения их к душе не представляет особенной трудности.