Кардинал Ришелье, первый министр Франции, на склоне лет стал бояться покушения на свою жизнь. Как-то раз его новый лакей, плутоватый малый и любитель поесть, стянул с хозяйского стола жареную баранью ногу и, желая полакомиться без помех, спрятал ее подальше — прямо под огромную кровать кардинала.

Перед сном Ришелье проверил, исправны ли засовы, не расшатаны ли ставни, не прячутся ли по углам заговорщики. Заглянул он и под кровать.

Увы, во все времена вокруг литераторов вертелось великое множество сплетников и всезнаек, любителей выдавать досужие домыслы за чистую правду.

Поэту П. А. Вяземскому один такой всезнайка сказал:

— А я слышал, что «Ревизор» написан не Гоголем, а он только выдает его за свое сочинение.

— Как бы я был счастлив, если бы это было так! — воскликнул Вяземский.

— Это почему?

Друзья Сократа были недовольны тем, что он равнодушно снес обиду одного вздорного человека.

— Если бы меня ударил осел, то неужели бы я пошел жаловаться на него в суд? — ответил Сократ.

Слава русского танцовщика Вацлава Нижинского была так велика, что, когда во время I мировой войны он попал в плен к австрийцам, они потребовали в обмен на него у русского командования пять австрийских генералов. Пять генералов за одного артиста!

Особенно восхищали любителей балета фантастические прыжки Нижинского, производившие на зрителей впечатление самого настоящего полета. Когда Вацлава Фомича спрашивали, в чем секрет его прыжков, он отвечал: «Все очень просто — вы должны постараться прыгнуть повыше, а потом задержаться в воздухе немного подольше».

Известный профессор медицины Боткин поставил на экзамене двойку одному нерадивому студенту. За двоечника пришли заступаться его приятели. «Профессор, — говорили они, — поставьте нашему товарищу троечку, а то от горя он готов покончить с собой, он даже купил револьвер». На это Боткин спокойно отвечал: «Не волнуйтесь, если он и решится на самоубийство, ничего страшного не случится, ведь ваш приятель даже не знает, где у человека расположено сердце».

У современных гангстеров, которые то и дело крадут из музеев Европы и Америки картины знаменитых мастеров, есть, оказывается, титулованные предшественники.

Например, известно, что папа Павел V украл из капеллы Боргезе картину Рафаэля, которая сейчас находится в Лувре; король Италии — и Бургундии Рудольф II, останавливаясь погостить в замках у своей высокородной знати, воровал из библиотек старинные книги. Знакомый вам по учебнику истории и роману Дюма кардинал Мазарини, находясь вдалеке от Парижа во время визита во французскую столицу шведской королевы Кристины, вынужден был написать своему домоправителю: «Прошу не пускать ее в мои комнаты в Лувре, потому что она наверняка стащит какие-нибудь ценные картинки».

Когда хорошо вам известная шведская писательница Астрид Линдгрен, автор «Малыша и Карлссона» и многих других веселых книг, написала свою «Пеппи-Длинный чулок», первым, кому отдала она свою книгу на суд, был ее муж. Усевшись в кресло, он стал читать книгу вслух. И буквально на каждой странице покатывался со смеху. Линдгрен, разумеется, слушала свою повесть молча, не выражая чувств, ведь надо было узнать чужое мнение. Тогда муж, изумленно взглянув на молчаливую писательницу, недовольно воскликнул: «У тебя, Астрид, совершенно отсутствует чувство юмора!»

Однажды Оноре де Бальзак был разбужен рано утром неистовым стуком в дверь. Не было никаких сомнений в том, что пожаловал кто-то из богатых господ, жаждавших получить назад деньги, данные писателю в долг.

— Меня нет дома! — крикнул на всякий случай Бальзак, который, как всегда, гроша за душой не имел.

— Но позвольте! Ваши сапоги выставлены в коридор.

— Я ушел из дому в ночных туфлях.

Объяснение показалось кредитору убедительным, и он оставил на этот раз писателя в покое.

В начале нашего века знаменитая пьеса Горького «На дне» обошла театральные подмостки всей дореволюционной России. Пьеса об униженных и оскорбленных людях кончается следующим образом — в ночлежку прибегает «барон», так зовут одного из героев, и кричит: «На пустыре актер удавился!» И другой отщепенец общества Сатин отвечает: «Испортил песню, дурак!».

Однажды случайный человек, которого содержатель маленького провинциального театра взял на роль барона вместо заболевшего артиста, вбежал в последней сцене и отрапортовал: «На пустыре актер подавился!» И тогда старый, опытный артист, игравший Сатина, с досады рявкнул на весь зал: «Испортил пьесу, дурак!»

Однажды Сократ был приглашен на пир философов. Ученые мужи произносили длинные речи, состязаясь в красноречии.

Позднее друзья спросили у Сократа:

— Кто из выступавших понравился тебе более других?

— Агафон.

— Но ведь это всем известный невежда, и к тому же он не произнес ни единого слова!

Такое сообщение послала в просторы Вселенной обсерватория Грин Бэнк.

Дело в том, что на протяжении многих лет эта обсерватория пытается установить контакт с разумными существами в других мирах, передавая в космос, «чтобы завязать разговор», такие общепонятные уравнения как «дважды два — четыре». Поскольку инопланетные жители до сих пор не откликнулись, астроном Эндрью Левковиц предложил направить в космос заведомо ошибочное послание.

Может быть, далекие братья по разуму захотят исправить ошибку землян?

Великий автор «Гаргантюа и Пантагрюэля» Франсуа Рабле служил одно время при французском после в Ватикане кардинале Дю Белле. Однажды они с послом пришли на прием к папе римскому. Кардинал приблизился к папе и, встав на колени, как полагалось по этикету, поцеловал у него туфлю. Увидя это, Рабле, не говоря ни слова, повернулся и ушел.

Когда посол спросил его, почему он это сделал, Рабле ответил:

— Вы, мой начальник, поцеловали у папы туфлю. Что же оставалось целовать мне, вашему подчиненному?