— Вот она, — замечает моя мама.

Этим она хочет сказать, что точка, окружённая ещё двумя точками поменьше, к которой мы летели неделями, росла всё это время и стала еще больше прежнего, превращаясь из точки в диск, отражающий солнечный свет собственного солнца, она раскинула перед нами синеву своих океанов, зелень лесов, белизну своих полярных шапок. Словно палитра цветов посреди черной неизвестности.

Наш новый дом, к которому мы следовали еще задолго до того, как я родилась.

Мы — самые первые, кто увидит его по-настоящему. Не через телескоп, не через компьютерную топографию, даже не через мои рисунки, сделанные на уроках рисования, что я брала на

Бэте

вместе с Брэдли Тенчем, а через пару сантиметров стекла ветрового окна в кабине пилота.