Мысли об этой женщине разламывали мозг; вид ее вызывал генитальную тревогу. Ее легче было убить, чем сделать своей; легче проклясть, чем понять. Глядя на хозяйку – владелицу клуба «Разноцветные педали» Арину Балованцеву, ее личный секретарь Валера чувствовал: рядом с ней надо быть героем – благородным, великодушным, мужественным. Или не быть совсем, уйти с Арининой орбиты... Но как уйти – если она притягивает и манит, если вокруг нее жизнь становится яркой и осмысленной! И как признать, что ты, мужчина, не только не герой, но и проигрываешь женщине по всем показателям?! Зависть. В душе Валеры разрасталась зависть. Хотелось доказать, что Балованцева не так уж и хороша, что ее величие – только пиар-ход. И однажды эта возможность представилась.
1
По шершавой поверхности крапчато-бирюзовой стены тянулась торопливая белая полоса. Она прерывалась, делая недолгие загогульки вверх или вниз, и спешила дальше.
Мелок крошился, быстро стираясь о стену.
Девушка ловила таракана. Мел у неё был, конечно же, специальный, поэтому она знала, что делала; большой таракан быстро бежал по стене параллельно плинтусу, а мелок шёл по его следу, иногда пытался окружить. Но вот девушка догадалась и стала ставить засеки: одну, другую перпендикулярные линии, третью – перед самым носом таракана. Раз! – и вот таракан взят в кольцо, окружён одним меловым овалом, вторым, ещё и ещё – девушка не жалела средств. Таракан заметался, но не смог выйти из окружения, сорвался со стены и – тук! – упал на пол.
Девушка нагнулась, растянув для резкости веко и прищурив глаз, внимательно его рассмотрела, добивать не стала, стряхнула только на таракана мел с рук и, довольная, уселась за стол.
– Что ж ты творишь-то, а? – сказал Валера, который всё это время стоял в дверях и наблюдал. – Кто ж тебе разрешил стену портить?
2
Ярко светило солнце, зеленели трава и листья, наступил май. В небе носились ядрёно-кислотные воробьи, в район «Разноцветных педалей» пытались прилететь городские голуби – кормили здесь очень хорошо, а тёпло-приятная погода отшибала у этих толстых птиц их куриные мозги. Специально оплачиваемые бригады активно выдавливали их с территории – Арина голубей не любила и видеть в окрестностях своего заведения не желала. Птичьи бомжи – так она их называла и считала, что своими помойными замашками они позорят гордое имя голубя. Вот люди и старались. Так происходило каждый год – и скоро голуби должны были смириться с неизбежностью. То есть с тем, что здесь их не ждут. Смириться – до будущей весны, когда им снова напечёт черепушки и они забудут, как жёстко их отсюда гнали.
Кстати, бомжи человеческие Арину сами не любили, считали сумасшедшей и обходили район «Разноцветных педалей» далёкой стороной. Понимали, что, попадись они Арине, она бы их наверняка схватила и принудительно осчастливила. Впрочем, как и наркоманы, – Арина не ценила волшебное воздействие наркотиков, а потому районных поклонников этого жанра ждала жёсткая трудотерапия. Если, опять же, они попадались ей на глаза.
Валеру поначалу бесило это самодурство отдельно взятого человека в плане устройства чужих судеб. Но постепенно он привык. А вскоре и вообще стало по фигу. Всё дела, дела.
Валера редко теперь бывал дома. Только спать приезжал. Нет, его не оставляли ночевать ни в клубе, ни в квартире Арины, куда он теперь был вхож. Только любимая чёрная машина мадемуазель Балованцевой была теперь в полном его распоряжении. Потому что Арина всё время куда-нибудь ездила. А водитель её возил.
Вместе с ней часто шли в комплекте сын Серёжа и собака Гнуся. Существа они были беспроблемные. Серёжа жизнерадостно копошился в автомобильной спецколяске и напоминал сосредоточенного гонщика в болиде. Говорил он мало, но внятно, и главным словом его было «Что?». Так Аринин сын интересовался окружающим миром – тыкал в предмет пальцем и чтокал. Да, и не орал дурным голосом – это было самое ценное. Приучила ли его Арина этого не делать, попросту запугала или он сам такой родился – Валера не знал. Но без воплей было замечательно.
