Дверь на кодовом замке, но рядом в бетонной стене глубоко процарапаны три цифры. Для верности продублированы прямо на двери острием ножа. В чуткий волчий нос шибануло запахом застоявшейся мочи. Пол мокрый, а под стеной с почтовыми ящиками вообще широкая зловонная лужа.

Стены, как водится, в матюгах, телефонных номерах и кратких, но выразительных мнениях жильцов младшего поколения друг о друге. Морщась, Мрак ткнул пальцем в кнопку лифта. В невидимой шахте долго гремело, стонало, грюкало. Из двух лифтов исправен один, прибыл не скоро, а когда распахнул дверцы, Мрак шагнул как в темную пещеру. На ощупь отыскал нужную кнопку. Стены лифта, ессно, изукрашены матом, славословиями в адрес «Спартака», засижены прилепленными комочками жвачки, что создавало сюрреалистическую картину стен, покрытых созревшими чирьями.

На двенадцатом он вышел прямо на сообщение: «Здесь живет Аня. За десять баксов с аналом!», прошел по загроможденному старой мебелью и разной дрянью коридору. Две обшарпанные двери, чутье подсказало, что лучше в левую, мужчины всегда предпочитают налево, позвонил, выждал, позвонил снова. Никто не ответил, он мощно бухнул кулаком. По ту сторону испуганно отозвалось эхо.

Дверь отворилась, когда он собирался ударить ногой. Из помещения пахнуло спертым воздухом, прокисшим супом, давно не мытыми телами. В прихожей с металлическим звоном носятся крупные, как пули, зеленые мухи. Теперь таких встретишь только в дальних селах на скотофермах.

В щель со злостью смотрела толстая неопрятная баба. Дверь не отпускала, Мрак хмуро уставился на помятое лицо с багровыми пятнами. У бабы, даже бабищи, воспаленные веки настолько распухли, что покрасневшие белки глаз можно разглядеть только в щелочки.

Он попытался привстать, охнул, завалился навзничь. Лицо страшно исказилось. Мрак ухватил за плечи. Снова странное ощущение, что приподнимает разогретую на солнцепеке каменную плиту. Олег тяжело дышал, горячее дыхание обжигало кожу. Мраку показалось, что вот-вот на ладонях вздуются пузыри.

Наконец Олег сел, край кровати прогнулся, затрещал. Он явно старается согнать пьяную одурь, но непонятный страх снова заставлял нырять в спасительную дурь.

Мрак силой принудил встать, обнял за плечи, повел к выходу.

– Куда? – спросил Олег тупо.

– Рядом, – сообщил Мрак. – Через квартал новый ресторан открыли… Просто чудо! И готовят почти как люди, и не хамят… пока еще. Я уже обедал, проверил. Потом, конечно, скурвятся, так что надо в загул сейчас, пока из кожи лезут.

Олег ощутил, как внутри сжалась некая пружина. Возникло ощущение высокой температуры. Вилка в ладони нагрелась, стала обжигать пальцы. Он сделал глубокий выдох, надо бы лучше контролировать свое внутреннее «я».

– Мрак, – прошептал он, – почему… почему ты сказал только сейчас?

Мрак опустил нож и вилку. Лицо его стало подобно высеченному из гранита. Тяжелые губы сомкнулись в ровную линию.

– Потому, – ответил он, – что… Да-да, потому что. Во-первых, я не уверен, что это не глюк. Во-вторых, если это даже в самом деле Тарх… то что мы можем?

Смертельный холод пронзил тело Олега, заморозил кровь, превратил кости в лед. Стена ресторана распахнулась, острые шипы звезд вонзились с такой силой, что едва не закричал от боли и ужаса. А звезды на глазах сбивались в страшные лохматые галактики, те крутились с бешеной скоростью, похожие на бенгальские огни, разбрызгивали звезды, созвездия.

Однако дни шли, Олег либо уходил в лес, и тогда Мрак незаметно прокрадывался за ним, либо запирался в своей комнате. Мрак, ессно, следил за ним по экранам мониторов. Друг болен, оставлять без наблюдения нельзя.

Мрачнел Олег все больше, Мрак однажды наорал, пытаясь встряхнуть, Олег сказал торопливо:

– Мрак, не кричи… Ты не понимаешь. Да, я много сейчас могу… даже сам еще не знаю, на что способен мой организм. Но это мой организм, а не я! Я остался таким же дураком, каким вышел из Леса!.. Ну, конечно, у меня есть какой-то опыт…

Мрак хмыкнул:

– Ну да, какой-то. Совсем маленький. Если считать год за день. Нет, за час!..

Каролина быстро и умело нарезала семгу. Тончайшие красные ломти красиво загибались, отваливались под широким острым ножом. Олег посмотрел, как растет горка этих влажно блестящих деликатесов, в желудке шевельнулось, там голодно квакнуло.

– Ага, – сказал Мрак победно. – А песок, наверное, жрешь без аппетита!

– Не жадничай.

– От чистого сердца – можно.

Девушка ничего не поняла из странного диалога, у мужчин свои шутки, но от их близости горят щеки, кровь вскипает, а ноги становятся слабыми. Оба такие разные: один широкий, черноволосый, с грубым мужественным лицом, слегка побитым оспой, другой потоньше, с красными, как закат солнца, волосами, печальным лицом и удивительно зелеными глазами, но оба в чем-то очень похожие – сильные, с огнем внутри, что настораживает мужчин и так привлекает женщин, но сейчас оба очень встревожены, озабочены, а у гостя в глазах постоянная тревога и даже затаенный страх.

Очнулся, как ему почудилось, от дикого холода. Трясло, зубы стучали, сразу же мелькнула мысль, что хорошо бы зажечь костер да насадить толстого жирного гуся на вертел. Приподнял веки и осторожно повернул голову, еще не понимая, где он и что с ним.

Мертвая выжженная земля, сплошной шлак, странно близкий горизонт… а там – страшные звезды. Не те привычные мигалки, какими видятся сквозь толстую воздушную подушку, а мелкие колючие точки, словно лазерные прицелы, наведенные точно в глаз. И сразу разливается пугающая тоска и безнадежность от предельно ясного ощущения, что до них – вечность…

И еще почему-то сразу ощутилось, что почва, где он раскинул руки, имеет форму планеты, а не плоской тверди, как Земля. Он плотно зажмурился, перевернулся и зарылся лицом, руками, всем телом в пыль. Его трясло, он чувствовал, как по телу бегают молнии.

На плечо с силой парового молота обрушилась ладонь. Цепкие пальцы сжали, а хриплый страшный голос прокричал в ухо:

– Это я, Мрак!.. Смотри на меня, трус!.. Смотри на меня!!!

Но оставалась еще одна задача, над которой ломал голову Олег, – топливо. Мрак не ломал голову, он ломал свое восприятие, а вместе с ломкой и углублял или углубливал контроль над процессами в собственном теле. Или усиливал. И чем больше добивался власти, тем больше ужасался, что в нем, оказывается, столько непознанного, и как это он жил раньше, не зная, не владея, не командуя, не распоряжаясь? Даже презренные кишки квакали, когда хотели, желудочный сок выделяется сам по себе, а когда переедал, сало нагло и самовольно откладывалось не в красивых мышцах, а в толстых складках на боках.

Сейчас же пришла пора расплаты за все вольности. Мрак нещадно поставил все сперва под свой контроль, а теперь усиленными темпами переводил из первобытно-общинного в рабовладельческий, затем в феодальный, в капстрой, коммунизм, а затем в царство высоких технологий, когда все управляется из единого центра, никакой феодальной раздробленности, полное и быстрое подчинение, исполнение, высочайшее качество…

Однажды грубая рука тряхнула его среди ночи. Еще с закрытыми глазами рассмотрел сосредоточенное лицо Олега, в глазах радостно-ошарашенное выражение.

– Вставай, – прошептал он, – сколько спать можно?

– Я час тому лег…

Очнулся от обморока, так ему показалось, но тут же ощутил, что это был не позорный для мужчины обморок, а благородный глубокий сон. Возможно, даже с храпом. Поднял веки, там три ряда светофильтров, по телу прошла дрожь: почудилось, что из небытия, то бишь очень глубокого мужского сна, попал в кошмар. Прямо перед ним, шагах в десяти, высилась металлическая громада. Красноватый свет падал сверху, металлические части блестели, как раскаленные.

От металлического гиганта в самом деле несло жаром. Мрак поспешно расширил диапазон зрения, в сразу изменившемся мире, где несколько картинок накладывались друг на друга, фигурка Олега обнаружилась сверху. Волхв передвигался медленно, из его ладоней летели искры, как из сварочного аппарата.

Мрак крикнул осевшим голосом:

– Ты это чего?

– Правда, красиво? – донесся ответ.

Ирма не ошалела, как опасался даже Олег, когда проснулась в прежней постели и обнаружила, что сама спальня весьма отличается от той, в которой заснула. Все предыдущие были похожи, как карандаши в одной коробке, а здесь чувствуется совсем другой хозяин.

Она вышла в халате, недоумевающая, тихая, но спокойная. В ее теплых коричневых глазах была уверенность, что за спиной этих мужчин она в полной безопасности. От всего.

Мужчины сидели за пустым столом и беседовали. Нет, не за пустым – две бутылки коньяку и два фужера. Для мужчин этого бывает достаточно. Оба повернули головы, на лице Мрака она уловила смущение, а в зеленых глазах его друга прочла сочувствие и поддержку.

– Ирма! – вскричал Мрак преувеличенно бодро. – Ты так хорошо спала, что мы не решились тебя будить… Понимаешь, гулять так гулять, мы по дорожке заскочили на виллу к Олегу.

Она взглянула на Олега.

Ирма прикатила столик, на всех трех этажах десерт, уже знала, что эти двое любят сладкое. Мрак вскочил, помог перекладывать на стол. Олег подниматься поленился, но, когда Ирма не смотрела, молниеносно телепортировал тарелки с нижней полки на свой край стола.

Мрак первым нагнулся к нижнему этажу, ничего не нашел, посмотрел на Олега. Ирма тоже обнаружила тарелки уже на столе, удивилась:

– Мрак, какой ты быстрый!

– Да… гм… иногда у меня это бывает, – промямлил он. Посмотрел на Олега зло. – Посидишь с нами?.. А то нам и виноград кислый, и яблоки твердые…

– В другой раз, – пообещала она. – Пойду, выжму для вас свежие соки.