Ничто не смело пролетать над островом Даны, но когда в то утро солнце на миг застлала уродливая тень, богиня не повела и бровью. Воздух, всегда чистый, как вымытый, внезапно всколыхнулся и пошел густыми волнами. Ближе к воде золотой песок взвился, заблистал и осел желтыми искорками на зеленую траву.

На островок падал, все еще суматошно хлопая крыльями, крупный Змей. Кожистые крылья, похожие на старые грязные паруса, едва не лопались от напора ветра. Пахнуло потом, тиной и запахом большой речной рыбы.

Крылатый зверь рухнул так, словно тянул до островка из последних сил. Земля дрогнула, но Змей еще и побежал, часто-часто перебирая короткими лапами. Даже крылья выставил как два гигантских щита, чтобы не пронесло через крохотный клочок земли прямо в реку.

Остановился у самой кромки, дышал натужно, с хрипами. Крылья распластались, примяв траву, а когда потащил их на спину, острые шипы процарапали в траве глубокие борозды.

От загривка и до хвоста тянулся через спину встопорщенный гребень. Там, среди белесых игл, похожих на свежеотесанные колья, виднеются трое звероватых людей в волчьих шкурах.

Послышались могучие хлопки. На остров тяжело падал грузный Змей, изумрудно-зеленый, словно только что перелинявший, вдвое крупнее предыдущего. Крылья подняли ветер, а когтистые лапы с такой силой ударились в рыхлую землю, что Змей погрузился, как в болото, по самое пузо.

Глаза полыхали багровым огнем. Из пасти вырывались частые клубы синего дыма. Проскакивали искры. Змей в панцире из толстых плит, от загривка тянулся ярко-красный гребень. На горбатой спине частокол был в рост человека, между иглами можно сесть по двое. Длинные когти отливали недоброй голубизной, словно умело выделанный булат.

– Быстро ты его, – буркнул Мрак. – Прямо из подземелья вызвал?

– Долго ли умеючи?

– Умеючи – долго, – отпарировал Мрак намекающе. – Просто ты вроде бы ухомякивал кабанчика, потом второго…

Сапоги звонко били в сухую, как обветренные кости, землю. Вдали угрожающе поднимались каменные стены. Высокие настолько, что непонятно, как тучи и даже мелкие облачка протискиваются между каменными зубцами и небесным куполом.

Вот так, подумал Таргитай измученно, вот уже полгода они идут, бегут, скачут в дождь, зной. Когда кони падают от усталости, Мрак тут же гонит бегом. Когда дорогу загораживали горы, то Мрак и Олег, соперничая в чутье и ведовстве, находили глубокие норы, что выводили на ту сторону. Если же впереди такие вот стены, то явно придется карабкаться через самую высокую.

Мрак на ходу крикнул:

– Вон опять руины… И там развалины древнего города!

– Ежели порыться, – предложил Таргитай, загораясь, – то может отыскаться подвал… подпол со скрытыми тайниками.

Впереди была схватка. Целый отряд вооруженных оборванцев окружил в россыпи камней старика в пестром халате, женщину и троих слуг. Слуги и даже женщина умело отбивались ножами и мечами. Старик прятался за их спинами, торопливо чертил в воздухе знаки. Нападающие мешали друг другу, теснились, толкались, трое передних уже были ранены, один упал на колени, закрывая окровавленными руками голову.

Мрак оскалил зубы, медленно и с удовольствием потащил из ременной петли секиру. Олег хотел было сказать, что это не их дело, что если ввязываться во все схватки… но посмотрел на оборотня, на Таргитая, вздохнул и покрепче сжал Посох Мощи.

Сердце Таргитая бухало часто и сильно. Горячая кровь побежала по жилам, вздувая мышцы, наливая тело свирепой силой. Грудь раздвинулась, недобрая мощь заполнила тело. Из горла вырвался хриплый клекот.

Нападавшие – их было около двух десятков – оглянулись, быстро и умело закрылись щитами, выставили мечи и копья. Все-таки они выглядели настоящими воинами, умелыми, уверенными. Бывшие солдаты, дезертиры или же отряд, посланный с тайной миссией?

Таргитай воздел Меч, дыхание пошло чаще, прерывистее. Как смели напасть вооруженные мужчины на старика и женщину?! Их надо бить, крушить, повергать на землю. Острое лезвие должно рассекать их на куски. Их кровь должна залить землю, а вопли ужаса достигнуть вирия и усладить пращуров невров.

У самых ворот в тени отдыхали трое стражей. При виде чужаков никто не шелохнулся. Похоже, здесь повидали даже таких лохматых и в звериных шкурах. А если и не видали, то были готовы повидать всякое. Даже золотые волосы Таргитая и красные, как огонь, Олега вызвали только мимолетные взгляды. Один, грузный и в доспехах на голое тело, смерил пришельцев недружелюбным взором:

– Эй, лохматые!.. К кому и по какому делу?

Мрак и Таргитай выжидающе смотрели на Олега. Волхв вскинул руку в приветствии:

– По всему свету идет слава о Вечном Городе! Мы прибыли с дальнего Севера увидеть его красу и славу. Старые пророчества глаголют, что боги его возьмут к себе…

– Со скотом и курами, – вставил Мрак: ему хотелось помочь волхву.

– Им просто везет, – горячился высокий худой человек в черной одежде. Низко опущенный на глаза капюшон скрывал его глаза. – Тут идешь по улице, а тебе на голову падает горшок с цветами. Все – мертв!.. Воладр ехал по своему лесу, на сто полетов стрелы ни одной собаки, что не трепетала бы перед его именем… зато его накрыло подгнившим деревом. А эти трое прошли полмира, все перевернули и переломали. И – без единой царапинки.

– Ну, насчет царапинки ты загнул, Хробак. Однако в главном прав. Все, что делалось раньше, их не остановило.

Они, трое магов, находились на вершине башни. Двое расположились в креслах, а третий, Хробак, нервно ходил взад-вперед. Иногда подходил так близко к краю, что ступня наполовину зависала над пропастью. Вокруг только небо, а холмы зеленеют так далеко внизу, что кажутся кочками на болоте. Воздух резок, как ножи северных варваров, и чист, как вершины далеких гор…

Второй маг, такой же худой, но одетый ярко, с остроконечным колпаком на голове, щелкнул пальцами – вокруг разлилось нежное благоухание. Хробак поморщился, но смолчал. Маг прибыл с Востока, там вся магия держится на запахах. Зовут его Кажан, он обычно нелюдим, неразговорчив. Сейчас же прибыл немедленно, а разговаривает как голодный попугай, не остановишь. Третий маг сидел, погруженный в тягостные думы, вокруг него потрескивал воздух, сгорали незримые пылинки.

Он единственный, кто уже встречался с этими тремя. Единственный, кто знал их мощь.

Таргитай малость попетлял в одиночестве, увидел вдали на перекрестке Мрака, счастливо прилепился хвостиком. Мрак не гнал: надежнее дудошника держать при себе. Вреда меньше. Когда протискивались по кривой улочке на окраине, настолько узкой, что приходилось идти как гуси, друг за другом, сверху обрушилась тяжелая сеть из толстых булатных колец. Их сбило с ног, потащило. Мрак с проклятиями сумел подняться, но мелькнуло что-то серое, Таргитай услышал глухой стук. Мрак рухнул вниз лицом, недвижимого потащили вверх, как странную мохнатую рыбу.

Таргитай силился выхватить Меч, но руки были прижаты кольцами холодного металла. Их било о стену. Сеть сдавливала так, что тяжело было дышать, кости трещали. Рядом проплывала вниз каменная стена. В узкой бойнице мелькнуло испуганное лицо, больше Таргитай никого не видел. Похоже, знали о его Мече.

– Мрак!.. Мрак!..

Их подняли на высоту третьего поверха, раскачали. Сеть с пленниками влетела в широкое окно. Таргитай все еще не видел напавших, лишь в сумраке мелькали быстрые тени.

Сеть обрушилась на плиты. Таргитай взвыл от боли. Сверху навалились, быстрые хищные руки сорвали перевязь с Мечом, скрутили руки за спиной, лишь затем загремели тяжелые кольца, со скрипом поползли по каменному полу.

Таргитай с разбега вышиб дверь. Двое стражей, что оказались по ту сторону, не успели шелохнуться, как лесной варвар в два гигантских прыжка оказался у противоположной стены.

Золотой Меч сам прыгнул ему в руки. Таргитай повернулся, свирепая мощь наполнила мышцы. Он снова был могучим и самым сильным воином на белом свете!

Этого еще не знали стражи или не могли поверить: у Таргитая чистые детские глаза и такое же детски невинное лицо. Когда ладони сомкнулись на рукояти Меча, синие глаза стали холодными, как лед, а широкие плечи раздвинулись еще шире.

Он прыгнул навстречу, хотя распахнулись двери соседних комнат, оттуда с криками бежали стражи. Меч заблистал, окружил Таргитая сверкающей стеной из золотой стали. Комнату наполнил звон, лязг, крики раненых, и внезапно стало тихо.

Таргитай перешагнул через трупы, двое раненых еще пытались уползать, за ними волочились внутренности, на выходе достал Мечом убегающего. Мрак все еще сидел в коридоре, но голову поднял. В глазах было удивление.

Узкая улочка вывела на шумный разноголосый базар. Пронеслись, как стадо туров, сшибая столы и лотки с товаром. За ними погналась целая толпа, на что и рассчитывал Олег, поднялась суматоха. Пошли мелкие драчки, ворье спешило хватать упавший товар, торговцы с криками защищали. Когда погоня достигла базара, невры уже увидели перед собой старую покосившуюся башню, наполовину вросшую в землю. Огромные глыбы, из которых сложена башня, потрескались, осыпались щебнем. Узкие окна на высоте второго поверха были перекрыты толстыми гратами.

– За башню! – крикнул Олег хрипло. – Укроемся, авось не заметят!

– Авось, – прохрипел Мрак над ухом. – Ты ж всегда хотел наверняка.

– Хотеть можно до упаду.

Таргитай с разбегу налетел на шершавый камень. Олег протащил Мрака вокруг башни, а Таргитай горестно вскрикнул:

Белый свет необъятен, если ты замер на краешке и боишься сделать шаг. На худом и скользком, как рыба, Змее дорога должна бы тянуться и тянуться, но трое не успели отойти от горя, как далеко впереди на виднокрае возникло зеленое облачко.

Змей чуял конец пути, осатанело трещал стрекозьими крыльями, несся прямой, как стрела. Невры продрогли, озябшие пальцы едва держались за скользкие чешуйки на спине.

– Надо бы еще в тот раз, – проговорил Таргитай тоскливо. – Авось все быстрее бы…

– Или нас быстрее, – согласился Мрак. – Забыл, как улепетывали? Пятки в спину влипали.

Исполинская крона разрасталась, поднялась, ствол обрисовался темный, в пятнах. В потоке встречного ветра появился устойчивый запах зелени. Дурное дерево, по словам Мрака, не знало разницы между зимой и летом. Или же зиму Род сотворил намного позже.