Куявия

Никитин Юрий

Опоздавшего кинозрителя билетерша провела в зал, освещая путь фонариком. Но чаевых жадина не дал. Тогда она наклонилась к его уху и тихонько, чтоб не услышали другие, мстительно шепнула, указывая на экран: «Вон тот в шляпе – убийца».

Старый анекдот, но аннотации или предисловия, где подробно – кто шпион и в каком ключе понимать написанное, все равно прут, как лемминги в буфет. Но эта аннотация (обязательная, видите ли!) ну не вешает на дерево табличку с надписью «Дерево». Не вешает!

Облом-с. Перетопчетесь.

Часть первая

Глава 1

Солнце склонялось к западу, на вершины гор пал темно-лиловый свет. Каменные острия вспыхнули огнем, словно железные наконечники стрел в раскаленном горне. На долину пала прозрачная пепельная тень, а высоко в небе застыли привычно мелкие багровые облака. Кудрявые ползут ниже долины, на них можно взглянуть с края обрыва. Здесь, в Городе Драконов, знают, что кучерявые никогда не поднимаются над вершинами, а вот эти растрепанные, мелкие, похожие на разметанные ветром перья, брезгают опускаться ниже…

Из дома войта вышел громадный человек, зевнул, посмотрел, щурясь, на багровый диск солнца. Мальчишки зашептались почтительно:

– Ратша!

– Ратша вышел!

– А правда, что дракона тащил за хвост?

Глава 2

Он самозабвенно возился в котловане с этими быстро растущими ящерицами, когда высоко над головой зазвучали незнакомые голоса. У барьера появились богато одетые люди, дородные, в теплых одеждах из дорогого и редкого меха. Апоница склонился над каменным барьером, указывал вниз, что-то говорил быстро и заискивающе.

Иггельд ощутил недоброе, рядом с Апоницей появился Якун, тоже взволнованный, лицо побледнело, покрылось красными пятнами, будто переел лисьих ягод. Иггельд уловил быстрый взгляд, что бросил на него Якун, уловил незаметный взмах руки, но не понял, что надо делать, на всякий случай перестал играть с детенышами и пошел менять воду.

Апоница крикнул:

– Иггельд, раз уж ты там, возьми дракончиков и отнеси по одному вон к тому краю!

Иггельд, гордясь силой, ухватил сразу двух, отнес, пыхтя, в указанное место. Один из богато одетых сказал, смеясь:

Глава 3

Черныш отчаянно барахтался в мешке, пришлось переложить за пазуху. Там сразу свернулся клубочком и затих. Но едва вышли из дома, Иггельд сделал пару шагов и с разбегу наткнулся на столб из металла, так показалось. Вскинул голову, на него смотрел огромный и красный, словно выкованный из красной меди, гигант Ратша. Сердце Иггельда застыло, а за пазухой, как назло, зашебуршилось. Не успел перехватить, из распахнутого ворота высунул голову Черныш.

Ратша крякнул, спросил гулким, как из пещеры, голосом:

– Ого, что это у тебя?

– Это?.. Да это так просто…

– У тебя зверь за пазухой, парень.

Глава 4

Первое время Черныш жутко скучал по матери и собратьям, постоянно просился на ручки. Иггельд, сжав сердце в кулак, всякий раз относил его на отведенное место, гладил, успокаивал, уходил. Черныш вроде бы спал, но стоило Иггельду самому заснуть, как вскоре просыпался от того, что Черныш, стараясь согреться и постоянно ощущать живое тепло матери, забирался на него, как на матрас.

Лишь через пару недель воспоминание о большой драконихе и множестве братьев изгладилось из памяти ребенка, теперь там прочно утвердился образ горячо любимого и обожаемого папочки, что такой сильный, такой теплый, который гладит, чешет, кормит и восхитительно чистит уши.

На прогулках Черныш прыгал перед ним, то приносил в пасти большой камень, то приволакивал целое бревно и снова искательно заглядывал в глаза: ну вот он я, прикажи что-нибудь, да что угодно, я тут же выполню, ты увидишь, какой я послушный, как я тебя люблю, как стараюсь сделать все, чтобы ты меня любил и не бросал…

Иггельд приказывал, гонял, заставлял бегать и прыгать, присматривался, как быстро рыхлое тельце становится тугим и мускулистым, компактным, крепким. Кажется, удалось, думал он напряженно. Самое главное в воспитании – это как можно раньше закрепить у молодого дракона полезные навыки и отучить от вредных. Если не сделать, пока еще ящеренок, то потом уже ничего не получится. Дракон не поймет, почему раньше было можно, а сейчас нельзя. Возмутится, взбунтуется. Сделает по-своему, а если человек не сумеет переломить на свое, то авторитет хозяина разлетится вдрызг. И хозяином станет дракон.

Зима запаздывала, ночами землю сковывал лед, но поднималось солнце, льдинки таяли, от земли шел пар, но однажды задул ветер с Севера, земля стала неотличима от камня, хоть ставь ее вместо каменных стен, в роще свиньи попрятались в глубокие норы, за желудями выбегали ненадолго и тут же, торопливо набивши брюха, ныряли в свою преисподнюю.

Глава 5

В Городе Драконов, он помнил, все дракозники постоянно твердили о необходимости все увеличивающихся нагрузок для молодых драконов и никак не могли придумать, как же эти нагрузки совместить с жизнью в котловане. Потом, когда в самом чувствительном к боли месте приживается железный штырь и когда можно уже сидеть на спине и гонять по тесному котловану, а затем уже взлетать, как раз и начиналось спешное наращивание мышечной массы, но даже Иггельд своим детским умом понимал, что время упущено.

Сейчас же он каждый день бегал с драконником по долине.

Тот быстро уставал, скулил, Иггельд тут же останавливался: нельзя дитятю подвергать чрезмерным нагрузкам, иначе перестанет слушаться, но после короткого отдыха снова убегал, манил, и драконник, у которого силы восстанавливались быстро, с азартом догонял хозяина.

Пробовал взбираться на Черныша верхом, тот пришел в неописуемый восторг, начал носиться и скакать, а когда Иггельд свалился, бросился к нему и едва не зализал до смерти, умоляя: ну давай еще! Давай залезай мне на спину, побегаем, я тебе покажу, как я умею быстро!

Иггельд сваливался после пятого скачка, потом после десятого, но даже когда научился держаться дольше, все равно это не дело, пожаловался Апонице, а тот привез старую упряжь для драконов. Вместе подлатали, подшили, а когда прилаживали на Черныша, Апоница в изумлении крутил головой. Ведь еще не дракон, только дракончик, а грудь настолько широка, что ремни без всякого запаса на последнюю дырку. Что дальше? Это уже не дракон, а что-то чудовищное…

Часть вторая

Глава 1

В бездонном небе прямо из жгучей синевы начинали возникать облака, разрастались, громоздились дивными башнями. Не превращаясь в темные грозовые тучи, обрушивали крупный золотой дождь. Солнце заливало мир сверкающим оранжевым светом, капли просвечивали на солнце, как драгоценные жемчужины, ударяли в землю с такой силой, что навстречу рассерженно прыгали фонтанчики пыли.

Кони сразу оказывались по брюхо в грязи, словно шли через болото, но дождь прекращался моментально, грязь становилась коркой, а мелкие лужи на глазах выкипали, возгоняясь к небу жарким паром, чтобы снова вот так внезапным ливнем…

Равнину, ровную, как столешница, покрытая зеленой скатертью, часто пятнали зеленые и очень густые рощи, небольшие, но с такими огромными деревьями, что Блестка всякий раз высовывала голову, дивилась, а если в тот день ехала не в повозке, а неслась в седле, то сворачивала и, подъехав ближе, дивилась деревьям-великанам.

– У них очень хорошая земля, – сказал за спиной Радило.

– Только сами бездельники, – добавил голос Ветра.

Глава 2

В ночи жутко сопело, вздыхало. Сперва ей казалось, что шумит в голове, но звуки повторялись, хотя и очень далекие, приглушенные, словно вздыхала сама земля. На миг вспыхнула надежда, что неведомое чудовище, потревоженное войной, покинуло пещеры Куявии, страны всякой нечисти, и в раздражении бродит в поисках еды по степям Артании. Если наткнется на этих двух куявов, то мечи их не спасут, ибо, судя по звукам, зверь просто невероятно огромен… если это в самом деле зверь.

Правда, тут же подумалось вдогонку, что такому зверю двух куявов покажется мало, он в поисках еды наткнется и на нее…

Ей показалось, что звезды становятся ярче, а небосвод все темнеет и темнеет, но это Ратша бросил на угли охапку хвороста. Мужчины то появлялись в багровом круге света, то исчезали. Она слышала скрип телеги, ее качнуло пару раз, потом вроде бы послышался стук копыт. Хотя нет, стук больно странный. Если бы на конях, то выпрягли бы и отпустили пастись, но они, судя по всему, прилетели на своем знаменитом драконе, что летает впятеро дальше остальных драконов, видит ночью, как днем, прибегает на посвист хозяина, словно верный артанский конь. Похоже, намереваются остаться до утра, а то и дольше. А если так, то есть надежда, что вездесущие искатели подвигов наткнутся на их лагерь. Чтобы справиться с двумя куявами, достаточно одного артанского воина. Хотя, конечно, этот Иггельд выглядит настоящим богатырем… И все-таки двух артанских силачей убили, так что оба тоже не простые воины, не простые…

В ночи страшно всхрапнуло, засопело. Блестка прислушалась, в ночи чавкало и всхрапывало, словно тот неведомый зверь что-то пожирал. Хорошо бы куявов… Страшная догадка пронеслась в голове: это же наверняка тот самый дракон, на котором прибыли эти подлые трусы. Иначе они никак не смогли бы попасть так далеко, артанские отряды давно перехватили бы всех и с удовольствием насадили бы на острые колья.

Из темноты доносятся могучие вздохи, всхрапывание, чавк, треск костей, плямканье, хруст, недовольное ворчание. Неведомый дракон, похоже, пожирает ее волов, как и сказал этот куяв по имени Ратша. Возможно, закончив с волами, насытится и не станет есть ее…

Глава 3

Закрыв глаза, она начала посапывать тихонько, потом громче и громче. Для убедительности дернулась два раза, недовольно буркнула вроде бы сквозь сон и продолжала сопеть дальше. Куявы некоторое время переговаривались, потом Ратша сказал со сладким зевком:

– Раз ты все одно не спишь, то я пока подремлю. Что-то после такого ужина… или завтрака? Хрен с ними, трапезы… всегда на сон тянет. К чему бы это, а?

– Спи, – буркнул Иггельд. – Скоро рассвет, куда в тебя столько сна влазит?

– Лучше переесть, – буркнул Ратша сонно, – чем недоспать, лучше недоспать, чем перепить… тьфу, видишь – уже заговариваюсь!.. Разбуди меня, когда будем подлетать к Долине.

– Разбужу, – буркнул Иггельд.

Глава 4

Ратша вышел из-за деревьев, на плече крупный молодой подсвинок, Ратша придерживал его одной рукой, шагал широко, легко, довольный, будто отыскал сокровище. Заорал весело:

– Тут такие стада!.. Непуганые! Что за люди здесь живут, что за люди? Я там еще двух завалил. Прямо вон за теми деревьями, сотни полторы шагов от меня и до другого дуба.

Иггельд сказал сварливо:

– Ну и принес бы покрупнее.

– А жарить этого будешь ты? – поинтересовался Ратша ядовито. – Как всегда, сверху уголья, а внутри сырое мясо?.. Нет уж, иди собирай мою добычу, завидуй моим выстрелам.

Глава 5

Тень от деревьев упала на голову и плечи, на миг мелькнуло страстное желание снова ринуться со всех ног. Не может быть, чтобы не обогнала этих неуклюжих толстых куявов с жирными животами… И хотя не толстые и тем более не жирные, но все равно толстые и жирные, а к тому же трусливые и бесчестные слабые червяки, один переел, быстро не побежит, а второй едва ноги волочит, потерял много крови…

Иггельд и Ратша с подозрением наблюдали, как она присела в тени у ближайшей сосны. Там, среди вылезших на поверхность корней, зеленеет не то густой мох, не то низкорослая неопрятная трава. Тоненькая фигурка наклонилась до самой земли, женщина не то нюхала, не то жевала траву, словно коза, от которой артанские женщины не очень-то отличаются, потом Иггельд увидел, как пленница начала отщипывать отдельные стебельки.

Ратша сказал нервно:

– Уверен, что не убежит?

– Не убежит, – ответил Иггельд, хотя именно теперь в душу закралось сомнение. Что ей стоит вскочить и ринуться в лес? Ратша бегает плохо, в лесу сразу заблудится, а он, если честно, выдохся от недавнего бега. Да и рана не даст мчаться с прежней легкостью. – Нарушить слово – запятнать себя бесчестьем.